Геннадий Фаст - Кто же Сей? Книга об Иисусе Христе
Мы уже говорили о том, что человеческая природа тяжко больна и спастись – значит исцелиться от этой болезни. Известен спор между православными и баптистами. Если мы пожелаем баптисту спасения, он на нас обидится, потому что считает себя уже спасенным. Если же спросить у православного, спасется ли он, то в ответ мы услышим: «Бог знает…» Как видим, наши позиции различны. Баптисты придерживаются юридической точки зрения. Они вовсе не такие безумцы и гордецы, какими некоторые их считают. Утверждая, что они уже спасены, баптисты отнюдь не претендуют на безгрешность и совершенство. Они лишь искренне верят в то, что им уготовано место в раю. В то же время православные, говоря о спасении, понимают его совершенно иначе.
Таким образом, одно из расхождений между баптизмом и православием сводится к различному пониманию слова «спасение». Православным присуща, скорее, этическая точка зрения, хотя тоже далеко не всегда. Нередко они рассуждают примерно так: «Пусть святые отцы помолятся обо мне, и я спасусь», – или: «Я, конечно же, грешу по немощи, но, когда умру, батюшка меня отпоет и будет молить Господа: “Со святыми упокой”», – и даже не задумываются о своем спасении. Далеко ли в этом случае мы ушли от католиков, говоривших о «сверхдолжных» заслугах?
В этической теории есть свои сложности. Доведенная до логического финала, она ведет нас к ереси Пелагия и практически упраздняет спасительное значение Креста Господня. Видимо, окончательная формулировка этого сотериологического догмата – дело будущего. Мы еще далеко не все осознали как следует, но очевидно, что принимать следует обе точки зрения: только вместе взятые они могут удержать нас от крайностей и дать нам евангельское, христианское, православное понимание того, что совершил Христос.
Спаситель взял на себя наши грехи, искупив их Своею Кровью. Одним лишь собственным духовным подвигом совершенство человеком достигнуто быть не может. При этом речь идет не о том, чтобы мы могли оставаться такими, какие мы есть, а Бог при этом все равно переведет нас из ада в рай. Мы должны исцелиться от греха. С одной стороны – искупление, с другой стороны – наше внутреннее исцеление. Эти позиции нужно не разделять, а сочетать, ведь они – не абстрактные догмы или доктрины, в которых упражняются богословы и философы. Это – наша жизнь, самое главное, что у нас есть, – спасение от греха, а значит, спасение от вечной погибели, которое мы приобрели во Христе.
Сегодня много говорят о православной культуре, но мало кто понимает, что это – всего лишь почва, на которой должно вырасти наше спасение. Спасению нельзя научить, к нему можно только призвать. Каждый должен глубоко пережить это. Пережить Христа как Спасителя. Для этого нужно воззвать из бездны своих беззаконий и своего падения к бездне милосердия Божия и обрести спасение. Только так мы становимся христианами.
Христос и Церковь
У любой организации, у всякого движения, есть основатель, родоначальник. Церковь Божия не является в этом смысле исключением. Ее Создателем является Христос. Об этом можно прочесть в Евангелии:
...Придя же в страны Кесарии Филипповой, Иисус спрашивал учеников Своих: за кого люди почитают Меня, Сына Человеческого? Они сказали: одни за Иоанна Крестителя, другие за Илию, а иные за Иеремию, или за одного из пророков. Он говорит им: а вы за кого почитаете Меня? Симон же Петр, отвечая, сказал: Ты – Христос, Сын Бога Живаго. Тогда Иисус сказал ему в ответ: блажен ты, Симон, сын Ионин, потому что не плоть и кровь открыли тебе это, но Отец Мой, Сущий на небесах; и Я говорю тебе: ты – Петр, и на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее; и дам тебе ключи Царства Небесного: и что свяжешь на земле, то будет связано на небесах, и что разрешишь на земле, то будет разрешено на небесах (Мф. 16:13–19).
Ясно сказано, Кто создаст Церковь: «Я создам Церковь», сказано, и на ком она будет основана: «…на сем камне Я создам Церковь Мою». Говорится о том, кому она принадлежит: «Церковь Мою». Создатель Церкви – Сам Господь, и это – признак ее истинности. Всякая церковь, которая может указать на иного основателя (будь то Мартин Лютер [103] , Джозеф Смит [104] , Чарльз Расселл [105] или кто-нибудь еще), тем самым выдает свое подлинное и не вполне Божественное, а может быть, и вовсе не Божественное происхождение. Церковь Христова создана Самим Христом, и мы с вами имеем счастье принадлежать к ней.
Конечно, протестантские общества не считают, что они основаны реформаторами – например, Кальвином [106] или Цвингли [107] .
Они говорят, что это просто были мужи веры, которые вернули нас на основание Христовой Церкви, то есть они тоже считают свои общества созданными Христом, поскольку они принимают Его учение.
Теоретически мы можем создать любое общество, например конфуцианское. Если мы будем считать себя конфуцианцами потому, что изучаем Конфуция и стараемся жить согласно его учению, то будем правы. Но сможем ли мы сказать, что Конфуций основал наше общество? Нет, его основал кто-то из нас, изучивший труды Конфуция и увлекший его учением других. Так возникали и протестантские общества – у каждого из них есть конкретный основатель. Всегда можно указать город, дату и имя – где, когда и кто создал ту или иную церковь. Все это в полной мере относится и к нашей с вами Церкви. Где? – В Святом Иерусалиме. Когда? – В тридцатых годах I века. Кто? – Христос.
Что означают слова: …и врата ада не одолеют ее, применительно к Церкви? Почему не сказал Господь: «…и сила адова не одолеет ее» или просто: «…и ад не одолеет ее»? Что это за врата? Все объясняется сравнительно просто. Как известно, всякий древний город был обнесен стеной. По обычаю, у центральных ворот (ворот могло быть несколько), располагалась площадь, на которой собирались старейшины во главе с царем или князем для обсуждения важнейших вопросов. Именно у городских врат принимались решения выдержать осаду или, наоборот, отправиться походом против неприятеля.
Таким образом, «врата ада» – это образ речи, риторика, но риторика, основанная на древнем устроении городской жизни. И ад в данном случае тоже представляется неким городом: там есть ворота, у которых князь – Вельзевул, старейшины – князи бесовские и вся сила нечистая собираются и держат совет, как вести брань против Церкви Божией. Вот как появилось выражение: …и врата ада не одолеют ее. Темная дьявольская сила не сможет повредить Церкви. Итак, Христос является Создателем Церкви, которая получает обетование в том, что она никогда не будет сокрушена.
Как возникали и возникают церковные расколы? Как правило, по одному и тому же сценарию, только реализованному в различных вариантах. Вот суть этого сценария: дескать, Церковь Христова пала, вера иссякла, и то, где мы в настоящий момент находимся, истинной Церковью более не является. Затем цитируется Священное Писание:
...Выходи, <…> народ Мой, и спасайте каждый душу свою от пламенного гнева Господа (Иер. 51: 45).
При этом лукаво умалчивается о том, откуда именно пророк призывает выйти:
...Бегите из среды Вавилона и спасайте каждый душу свою, чтобы не погибнуть от беззакония его, ибо это время отмщения у Господа, Он воздает ему воздаяние (Пер. 51: 6) [108] .
Этот город всегда олицетворял враждебные Господу силы, оттуда народ Божий призывается выйти.
«Церковь пала» – так показалось Лютеру в 1517 году. Церковь пала, то есть папизм и монашество с их индульгенциями настолько прогнили, что находиться рядом с ними далее стало уже невозможно. Это уже не Церковь, это уже не Невеста Христова, а великая блудница, и поэтому необходимо уйти прочь.
Примерно то же самое произошло и со старообрядцами. Ничего страшного не было в том, что они не приняли реформу Никона [109] : не столь уж безупречной она была и не столь уж плохи были дониконовские переводы священных текстов; все это можно и нужно было обсуждать в пределах Церкви. Куда хуже были утверждения о том, что Церковь пала и охладела вера православная. Провозгласили даже учение об антихристе как о некоей коллективной личности, причем этой коллективной личностью, антихристом объявлялось все никонианское духовенство. Из такой церкви следовало выйти. Вот и вышли… Но Христос говорит:… и врата ада не одолеют ее. Вот на чем надо стоять твердо.
По окончании Гражданской войны многие русские люди вынужденно оказались за рубежом. Это – один из трагических поворотов отечественной истории, но что же произошло дальше? Оценивая позицию, которую занял в Москве митрополит, а впоследствии патриарх Сергий (Страгородский) и его декларацию 1927 года, архиереи Зарубежной Церкви решают, что Церковь в России пала.
«Мы хотим быть православными и в то же время сознавать Советский Союз нашей гражданской родиной, радости и успехи которой – наши радости и успехи, а неудачи – наши неудачи», – писал митрополит Сергий. Значит, Церковь побраталась с атеистами, и теперь радость атеистов – уничтожение очередного храма – оказывается радостью Церкви! Успех атеистов – очередной кощунственный памфлет или спектакль – тоже успех Церкви! Понятно, что это – уже не Церковь, а антихрист. Зарубежная Церковь разрывает евхаристическое общение и обособляется.
