Фома Аквинский - Сумма теологии. Том II
Возражение 1. Кажется, что ангелы не познают друг друга. Ведь сказал же Философ, что если бы человеческий ум содержал в себе что-либо чувственное, то такая его внутренняя природа не позволила бы ему постигать внешние ему вещи[179] (это подобно тому как если бы зрачок был окрашен, – ведь в таком случае он не был бы восприимчив ко всем без исключения цветам). Но как человеческий ум определен к разумению телесных вещей, так ум ангела – к разумению вещей бестелесных. Следовательно, коль скоро ангельский ум содержит в себе нечто одно из таких [бестелесных] природ, то, похоже, он не может разуметь другие [бестелесные] природы.
Возражение 2. Далее, согласно сказанному в [книге] Ό причинах», «всякий ум познает то, что выше его, поскольку им обусловлен, и то, что ниже его, поскольку он есть его причина». Но ни один ангел не является причиной другого. Следовательно, ангелы не познают друг друга.
Возражение 3. Далее, ангел не может познать другого ангела посредством сущности познающего, поскольку всякое познание обусловливается подобием. Но сущность познающего ангела подобна сущности ангела познаваемого только в [самом общем] родовом смысле, что очевидно из сказанного ранее (50, 4; 55, 1, 3). Отсюда следует, что познание одного ангела другим может быть только общим и никак не частным. Точно так же нельзя сказать, что один ангел познает другого посредством сущности познаваемого, поскольку то, посредством чего мыслит ум, есть нечто, находящееся в самом уме, постигать же сам ум дано одной только Троице. Опять-таки, нельзя сказать, что один ангел познает другого посредством видов, поскольку такие виды, будучи, как и ангел, нематериальными, ничем бы не отличались от мыслимого ангела. Таким образом, ни из чего не следует, что один ангел может мыслить другого.
Возражение 4. Кроме того, если бы один ангел мыслил другого, это происходило бы либо посредством каких-то присущих ему видов (из чего бы следовало, что если бы Бог вознамерился ныне сотворить нового ангела, этот ангел не мог бы быть познан ангелами существующими), либо же посредством видов, извлеченных из вещей (из чего бы следовало, что высшие ангелы не могут познавать низших, из которых они не извлекают ничего). Таким образом, ничто не указывает на то, что один ангел может мыслить другого.
Этому противоречит сказанное в [книге] Ό причинах», [а именно] что «всякий ум мыслит вещи, которые не разрушаются».
Отвечаю: как сказал Августин, вещи, имеющие от вечности бытие в Слове Бога, были сотворены Им двояко: сначала [они явились] в ангельском уме, а уже затем и в своем роде[180]. Они были всеяны в ангельский ум следующим образом: Бог отпечатлел в ангельском уме образы вещей, которые Он сотворил в их собственном природном бытии. Но в Слове Божием от вечности существовали не только формы телесных вещей, но и формы всех духовных тварей. Таким образом, Слово Бога отпечатлевало в каждой духовной твари формы всех вещей, как телесных, так и духовных, так что в каждом ангеле форма его собственного вида отпечатлена как в природной, так и в интеллигибельной обусловленности, вследствие чего он и существует в своей видовой природе, и мыслит посредством этого самого себя; в то время как формы других духовных и телесных природ отпечатлевались в нем только согласно их интеллигибельной природе, так что посредством таких отпечатленных видов ему дано знать телесные и духовные твари.
Ответ на возражение 1. Духовные природы ангелов отличаются друг от друга согласно определенному порядку [степеней], о чем уже говорилось [выше] (50, 4, 1, 2). Следовательно, коль скоро высшие и низшие [ангелы] близки по природе и отличаются единственно по степени совершенства, природа ангела не препятствуют его познанию других ангельских природ.
Ответ на возражение 2. Познание одного ангела другим зиждется на подобии и связано с природой причины и следствия лишь постольку, поскольку причина и следствие [по природе] подобны. Поэтому, если в ангелах существует подобие безо всякой причинной связи, то его одного вполне достаточно для познания одного [ангела] другим.
Ответ на возражение 3. Один ангел познает другого посредством вида этого ангела, существующего в его уме и отличающегося от ангела, чьим образом он является, не согласно материальной и нематериальной природе, а согласно подлинности и мнимости бытия. Ангел как таковой есть существующая в своей природе субсистентная форма, но его вид в уме другого ангела не таков, поскольку там он обладает только интеллигибельным бытием. Так и форма знамени имеет на крепостном [валу] подлинное, а [будучи отраженной] во рву – мнимое существование.
Ответ на возражение 4. Всякая тварь сотворена Богом соразмерно созданной Им же вселенной, и если бы Бог возымел намерение сотворить еще сколько-то ангелов или природ, Он заложил бы и их интеллигибельные виды в ангельские умы подобно тому, как если бы строитель возымел намерение построить больший дом, он заложил бы и больший фундамент. Следовательно, прибавление Богом к вселенной новой твари означает, что Он прибавляет к ангелу новый интеллигибельный вид.
Раздел 3. Познает ли ангел Бога посредством присущих ему по природе начал?
С третьим [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что ангелы не могут познавать Бога посредством присущих им по природе начал. Ведь сказал же Дионисий, что Бог «в Своей непостижимости пребывает выше всех небесных умов». После чего прибавил: «Поскольку Он превыше всех субстанций, Он находится за пределами всякого познания»[181].
Возражение 2. Далее, Бог бесконечно превышает ангельское разумение. Но то, что отстоит бесконечно, недостижимо. Поэтому кажется, что ангелу не дано познавать Бога посредством присущих ему по природе начал.
Возражение 3. Далее, сказано [в Писании]: Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда же лицом к лицу» (1 Кор. 13:12). Из этого следует, что познание Бога двояко: во-первых, то, посредством которого Он видим в Своей сущности, в связи с чем Он, как говорится, видим лицом к лицу; во-вторых, то, посредством чего Он видим в зерцале сотворенного. Как уже было показано (12,4), ангел не может созерцать первое[182] посредством собственных естественных сил. Не имеет отношения к ангелам и видение посредством зерцала, поскольку они, как заметил Дионисий, не собирают свои познания от чувственных вещей[183]. Поэтому ангелы не могут познавать Бога посредством присущих им естественных сил.
Этому противоречит то обстоятельство, что сила ангельского познания превосходит людскую. Однако же люди, согласно сказанному [в Писании], могут познавать Бога посредством своих природных начал: «Что можно знать о Боге, явно для них» (Рим. 1:19). Следовательно, это тем более явно для ангелов.
Отвечаю: ангелам дано некоторое познание Бога посредством присущих им по природе начал. Дабы понять это, надлежит твердо помнить, что познание вещи может происходить трояким образом: во-первых, через присутствие ее сущности в познающем (так глаз видит свет, и таким же образом ангел познает самого себя); во-вторых, через присутствие ее подобия в познающей силе (так глаз видит камень через посредство образа камня в глазу); в-третьих, когда образ познаваемого объекта извлекается не непосредственно из самого объекта, а из чего-то другого (так мы видим человека в зеркале):
Что касается первого способа, а именно такого познания Бога, когда бы Он созерцался в собственной сущности, то такое познание не может осуществляться ни одною тварью посредством ее естественных начал, как о том было сказано выше (12, 4). К третьему способу относится наше познание Бога здесь, на земле, [когда мы познаем Его] через Его подобия, отраженные в творениях, согласно сказанному: «Невидимое Его… чрез рассматривание творений видимы» (Рим. 1:20). Поэтому и говорится, что мы видим Бога как бы в зеркале. То же познание, каким ангел познает Бога посредством присущих ему по природе начал, находится между этими двумя и подобно тому познанию, которым вещь созерцается через извлеченный из нее умственный образ. Поскольку же образ Божий впечатлен по самоей природе ангела в его сущности, ангел познает Бога в той мере, в какой он суть образ Божий. При этом, однако, он не созерцает сущность Бога [как таковую], ибо никакое тварное подобие не может быть достаточным для [адекватного] представления божественной сущности. Следовательно, такой вид познания в достаточной мере близок к «зеркальному», и это связано с тем обстоятельством, что природа ангела сама по себе есть своего рода зеркало, отражающее божественный образ.
