Алексей Осипов - Посмертная жизнь

— Конечно, о больном.

— А Церковь — это кто? Мачеха или Мать? Не с большей ли ревностью она станет плакать и молиться о совершившем смертный грех?! Строгие правила в отношении самоубийц установлены не для того, чтобы за них не молились, а с прямой целью — показать верующим весь ужас совершившегося и уберечь кого можно от подобного греха, влекущего за собой тяжкие загробные страдания. Потому церковными правилами в отношении их запрещено совершать такие церковные молитвословия, как отпевание, панихиды, проскомидийные и гласные поминовения в храме. Но это совсем не означает, что за них вообще нельзя молиться. Родные, близкие, все должны каждый в себе с особой силой молиться за такового. Тем более, что мы никогда не знаем того внутреннего состояния, которое привело человека к смертному греху.

— Алексей Ильич, мы все время говорим о молитве за других, а чего мы на самом деле им желаем? Записки — «о здравии», «об упокоении»… Но речь ведь идет не о здоровье?.. может быть, чтобы Господь был ближе к человеку? О чем мы молимся?

— Мы молимся, прежде всего, об исцелении от страстей, которые являются причиной наших телесных и душевных страданий. Преподобный Марк Подвижник говорил, что «все злое и скорбное приключается нам за возношение наше». Он же говорил, если не хочешь скорбей — не греши. Дух человека как маточный раствор порождает соответствующие кристаллы всех сторон жизни человека: здоровый дух — радость сердца и соответствующее состояние и души, и тела (а не в здоровом теле — здоровый дух!) и, напротив, эгоистичный, завистливый, злобный дух человека не даст ему счастья ни при каком состоянии тела. Христианство обращает первостепенное внимание на состояние духа человека, ибо он обуславливает не только его вечную жизнь, но и характер земной во всех ее проявлениях. Поэтому, молясь «о здравии», необходимо, прежде всего, помнить о здравии духовном. Тогда Господь, видящий наше духовное состояние, даст, по Своей Премудрости, и соответствующее благополучие земное.

И молитва «об упокоении» способствует духовному очищению души усопшего.

— Значит, молиться за усопших — это тоже, чтобы Господь избавил их от страстей?

— Да, именно. Ведь там к страстям как сродному себе прилипают «друзья»-мучители. Прп. Антоний Великий писал: «когда бываем добры, то вступаем в общение с Богом — по сходству с Ним, а когда становимся злыми, то отделяемся от Бога — по несходству с Ним… а сие не то значит, чтобы Он гнев имел на нас, но то, что грехи наши не попускают Богу воссиять в нас, с демонами же мучителями соединяют. Такова реальность жизни и земной, и загробной.

— То есть мы молимся, чтобы человек увидел свои грехи?

— Да, это необходимое условие освобождения и исцеления человека.

— Но ведь тогда никакой радости не будет… а радость — это же один из «плодов Духа»…

— «Через тернии— к звездам». Никто, наверное, так не радуется, как спасенный от смертельной болезни, тяжелого плена, тюрьмы. Также и первым условием получения той радости, о которой Апостол писал: не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его, — является познание своих духовных болезней, зла страстей. Ясно же, не увидев болезни, лечиться не будешь. Святитель Игнатий писал: «первое духовное видение есть видение своих согрешений, доселе прикрывавшихся забвением и неведением», а не радость благодатных переживаний. Потому не увидевшие своей греховности, неспособности своими силами исцелиться и стремящиеся сразу к любви и радости впадают в прелесть, погибают.

Это первое видение, сопряженное с покаянием, является основанием правильной (т. е. праведной) жизни и необходимым условием возвращения человека в радость Божественной жизни. Как пророк Давид молился: Возврати мне радость спасения Твоего (Пс. 50: 14). Законная радость (в отличие от беззаконной, прелестной) приобретается по мере исцеления от страстей через покаяние и подвиг правильной молитвы, о действии которой св. Исаак Сирин писал: «молитва есть радость, воссылающая благодарение».

— А посмертное наказание — это не возмездие?

— Святой Исаак Сирин прекрасно отвечает на этот вопрос:«Где любовь, там нет возмездия; а где возмездие, там нет любви». “Милосердие и правосудие в одной душе — то же, что человек, который в одном доме покланяется Богу и идолам. Милосердие противоположно правосудию.… Как сено и огонь не терпят быть в одном доме, так правосудие и милосердие — в одной душе”

— Алексей Ильич, меня однажды спросили: «А зачем была нужна Жертва Христа. Почему Бог не мог просто все изменить, зачем было нужно убийство Сына»?

— Вопрос очень большой, чтобы его можно было сейчас обстоятельно раскрыть. Поэтому скажу кратко о самом главном.

Если бы Бог Своею властью мог изменить человека, это означало бы отсутствие у него свободы, и в таком случае он не был бы человеком. Но Божественное Откровение ясно говорит, что первый человек имел ее. И свободно избрав зло, он тем самым извратил свою природу, которая, по учению преп. Максима Исповедника, стала дебелой: смертной, тленной, страстной (то есть подверженной страданию) и потому не способной к той полноте богообщения, к которой человек был изначально призван. Исцелить эту первородную поврежденность, выйти из дебелого состояния не мог ни один человек, хотя бы и достиг величайшей святости. Ибо, как писал святитель Афанасий Великий, «покаяние омывает грехи, но не исцеляет природы». Лишь Божественная помощь могла спасти человека. Она и явилась в Лице Богочеловека Иисуса Христа

Почему для этой цели «было нужно убийство Сына»?

Один из законов нашего бытия заключается в том, что любое повреждение, любая катастрофическая ситуация: органическая, природная, психологическая, нравственная, социальная, политическая, военная…. для своей нормализации требует усилий, страданий, а иногда и жертвы жизнью (напр., чудо исцеления кровоточивой: Иисус почувствовал «Сам в Себе, что вышла из Него сила» — Мр.5;30). Этот же закон действует и в духовной сфере человеческой жизни. И для исцеления природы человека от первородного повреждения потребовались страдания Богочеловека. Об этом и сообщает Апостол в послании к Евреям: "Ибо надлежало, чтобы Тот, для Которого все и от Которого все, приводящего многих сынов в славу, Вождя спасения их [Иисуса Христа] совершил (teleiùsai) через страдания»» (Евр. 2, 10).

Потому именно Крестом, страданиями, а не внешним актом всемогущества, Христос восстановил, исцелил, совершил через страдания (Евр.2:10; 5:9) "в Себе Самом " (св. Афанасий Вел.) природу человека.

Специально привожу здесь из греческого подлинника слово teleiùsai, чтобы был понятен смысл его неудачного перевода на русский язык словом «совершил». Глагол telšо означает заканчивать, доводить до конца, до совершенства. Следовательно, Апостол говорит здесь, что наш Вождь через страдания сделал совершенной воспринятую Им человеческую природу, то есть исцелил, воскресил ее от смертности, тленности, страстности. Преп. Максим Исповедник писал об этом: «Непреложность произволения во Христе вновь вернула этому естеству через Воскресение бесстрастность, нетленность и бессмертие». Так совершилось (Ин. 19,30) великое дело спасения. Свидетелями этого явились все, увидевшие воскресшего Христа. Он вместо первого Адама — отца падшего человечества — стал родоначальником человечества нового — вторым Адамом. Что это значит?

Воскресением Христовым открылась принципиально новая эра в жизни человечества. Принципиально, в частности, потому, что если обычное рождение человека происходит по законам низшей природы — бессознательно, без воли рождаемого, то рождение нового человека (Еф. 4, 24) от Воскресшего совершается по законам духовной природы — только сознательно. Ибо Бог, по единогласному учению Отцов, — не может спасти человека без воли самого человека. Это рождение от Христа происходит в таинстве Крещения с каждым уверовавшим в Него и осознанно ставшим на Его путь жизни, как сказал Он: «Кто веру имеет и крестится, тот спасен будет». В Крещении христианин получает семя возрожденной совершенной Христовой человечности, о чем, например, ярко, образно говорит преподобный Симеон Новый Богослов: «Тогда Бог Слово входит в крещеного как в утробу Приснодевы и пребывает в нем как семя».

Святые Отцы особенно настаивают на непререкаемости слов Христовых о необходимости веры самого крещаемого и предупреждают, что благодать таинства Крещения дается не в силу совершённых действий и молитв, как бы автоматически, но только по вере крестящегося. Преподобный Марк Подвижник писал: "Уверился ли ты хотя ныне, что твердо верующим Дух Святой дается тотчас по крещении; неверным же и зловерным и по крещении не дается?" Священномученик Фаддей (Успенский) подчеркивает: «Можно креститься водой, не восприняв благодати Духа Животворящего (Ин. 3,5), ибо сия благодать ни в кого не вселяется помимо желания его» — видите, желания его — то есть самого крещаемого, а не крестных, на которых так легкомысленно привыкли ссылаться. Ибо никакой крестный не может поручиться за крестника, что тот отречется от сатаны и будет жить по Христу. Потому свт. Игнатий предупреждает: «Без приготовления, какая может быть польза от Крещения? Какая может быть польза от Крещения, когда мы, принимая его в возрасте, нисколько не понимаем его значения? Какая может быть польза от Крещения, когда мы, принимая его в младенчестве, остаемся в полном неведении о том, что мы приняли»? В древней Церкви и принимали Крещение, как правило, в сознательном возрасте. Так происходит спасительное восприятие человеком плодов Жертвы Христовой.