Даг Батчелор - Самый богатый пещерный человек
Не всегда били именно ремнем. Иногда таскали за волосы или давали подзатыльник. Хотя все ребята были из богатых семей, офицеры ни с кем не нянчились. Например, к моему другу Рафаэлю Трухильо, сыну диктатора Доминиканской республики, относились в школе, как к простому парню. Мы с ним были хорошими приятелями, и, когда ему сообщили о гибели отца в автокатастрофе в Испании, я поддерживал его.
Больше всего меня раздражало требование посещать церковь по воскресеньям.
— Ты должен выбрать какую–нибудь церковь и посещать ее регулярно, — заявили преподаватели. Конечно, это требовалось для статистики посещаемости.
— Не могу, — отвечал я. — Если я стану посещать только иудейское богослужение, отец будет взбешен, а если одни протестантские собрания, мама придет в ярость.
Конечно, это никому не нравилось, но что они могли поделать? Я поочередно ходил то на иудейское, то на протестантское богослужение. Однажды в воскресенье я посетил католическую церковь, но мне не понравилось, что священник курил сигареты во время богослужения, поэтому я больше не ходил туда.
У меня было весьма нелестное представление о Боге. На католических и протестантских собраниях говорили, в сущности, следующее: если ты хороший, то попадешь на небо, а если плохой, тогда берегись: у Бога есть комната пыток под названием «ад», где ты будешь вечно жариться и покрываться волдырями в кипящей сере. Мне казалось несправедливым, что Создатель будет наказывать сотворенные Им существа всю вечность за грехи, совершенные лишь в течение короткой жизни. Бог казался мне очень жестоким, и я не понимал, как Его можно любить, поэтому потом очень обрадовался, когда узнал, что такое представление об аде не имеет библейского основания.
То лето мы с Фальконом провели в лагере на Карибских островах — плавали под водой с аквалангом, катались на водных лыжах и делали все то, чем обычно занимаются дети в лагерях. Меня укусил ядовитый паук, и это чуть было не стоило мне ноги (в ней началось воспаление), а затем я попытался украсть парусную лодку и сбежать на необитаемый остров. В остальном это было обычное лето. Но даже наслаждаясь такой свободой, я с нетерпением ждал начала нового учебного года в военном училище.
Наступивший год мало чем походил на предыдущий. В первые недели учебы я стал ротным писарем и получил звание сержанта. У каждой роты было всего по одному писарю, и меня просто распирало от гордости, когда я смотрел на новенькие нашивки на своей форме. Теперь я сам отдавал приказы другим кадетам, а не исполнял их. Я печатал отчеты, доставлял бумаги и лекарства и выполнял разные другие поручения. Эта работа как будто создана была, чтобы привести в порядок мой свободный дух. Теперь я имел законное основание для опозданий и мог ходить где угодно и когда угодно. Но лучше всего было то, что я хорошо себя чувствовал и хорошо делал свою работу.
Родители были трудоголиками, и, подобно им, я старался быть лучше других. Наша комната раз за разом получала первое место за чистоту, и, кроме того, я завоевал медали во многих видах спорта, включая борьбу, футбол и плавание. Оценки быстро улучшались. Впервые в жизни у меня была хорошая успеваемость, и все мои усилия приносили плоды. Мне немало польстила просьба учителей научить других учеников чистить до блеска обувь и пряжки на ремнях. Этот год навсегда остался в моей памяти как один из самых счастливых за весь период учебы. Думаю, что вырос бы разгильдяем, не побывай я в училище.
Но поскольку мы учились в школе для мальчиков, то много думали о девочках. Фактически даже ребята восьми–девяти лет почти ни о чем другом не разговаривали. Уверен, что на самом деле они интересовались ими не так сильно, как притворялись, но им казалось, что так они выглядят настоящими мужчинами.
Вслед за ними и я решил, что девочки для меня — самое главное, но во всем студенческом городке не было ни одной. «Что ж, — решил я, — тогда больше не буду ходить в эту школу. В следующем году пойду туда, где есть девочки!»
Глава 3
Беглец
Лето было замечательным: я нырял с аквалангом, катался на водных лыжах и бегал за девчонками. Но в конце августа пришлось возвратиться в Нью–Йорк — мама нашла для меня частную школу под названием «Бентли», где почти все дети были евреями.
Любого парня, который учился в военной школе, девочки считали шикарным. И вот появляюсь я — образцовый кадет, загорелый, уверенный в себе, со спортивной фигурой. Ребята уважали меня за умение драться, но я так жаждал любви и признания, что сразу завел плохие привычки. Сперва начал каждый день красть у мамы по одной сигарете, чтобы можно было вместе с другими ребятами курить перед школой. Потом стал брать по две сигареты в день, чтобы покурить еще и по дороге домой из школы, а вскоре принялся воровать деньги, чтобы покупать сигареты самому.
Я делал все, к чему толкали друзья. Чем безумнее были мои поступки, тем больше на меня обращали внимание. Однажды в Майами я даже прыгнул с моста в залив. Ребята дали мне прозвище — «дикарь». Оценки становились все хуже, в конце концов я полностью утратил контроль над собой и почувствовал себя глубоко несчастным.
Однажды после уроков мы шатались возле автобусной остановки, курили и болтали. Я заметил двух хорошеньких девушек и, желая произвести на них впечатление, выпалил:
— Школа — это так скучно. Здесь не происходит ничего интересного. Наверно, я сбегу отсюда.
Глаза Лу, симпатичной невысокой блондинки, округлились от изумления.
— О нет, Даг! Ты не сможешь. Да и куда ты пойдешь? — обеспокоенно воскликнула она.
— А чем ты будешь зарабатывать себе на жизнь? — спросила бледная, но привлекательная брюнетка.
— Да он не уйдет! Он просто болтает, — подзадоривал Рон. Будучи далеко не ангелом, он завидовал, что все обращают внимание на меня. Я не успел опомниться, как сам себя загнал в угол: не выполнить свои слова означало стать предметом насмешек, чего я не мог вынести.
Ночь я провел без сна, думая, что же теперь делать, а утром стащил у мамы триста долларов и сел на автобус, направляющийся на север, в мои любимые места. Я поставил палатку на одном из холмов возле военной академии и прожил там несколько дней.
Но в этом лесу я с каждым днем чувствовал себя все более одиноко. С холмов были хорошо видны дома, и мне очень захотелось вернуться. В конце концов я сдался и возвратился. Никто не посмел надо мной смеяться. Оглядываясь назад, я удивляюсь, что мог так огорчать родителей, но тогда мне казалось, что никому нет до меня дела, поэтому и я ни о ком не беспокоился.
Тот первый побег зажег во мне жажду настоящего приключения, и я составил новый план: поехать с парой друзей в Мексику и делать там все, что вздумается, а на жизнь зарабатывать, выращивая коноплю. Особенно мне нравился мой друг Дэвид МакЛин, родом из Индии. Его обаяние, приятная внешность и ослепительная улыбка притягивали девушек, как мед пчел. Рядом с ним я чувствовал себя привлекательным, ему нравились мои дерзкие выходки, поэтому мы с ним подружились. Нам нужна была помощь еще одного человека, но где такого найти?
— Давай позовем Виктора, — предложил Дэвид. — Я слышал, как он говорил что–то о побеге.
— Не знаю… — засомневался я. — Мне кажется, он зануда. Но выбор у нас был небольшой, и в конце концов мы пригласили Виктора. Он с радостью согласился.
— Возьмите с собой паспорта, — сказал я им. — Зачем нам неприятности с мексиканскими властями?
— А где мы возьмем семена, чтобы выращивать коноплю? — поинтересовался Виктор.
— Не беспокойся, — заверил я. — У меня есть приятель, который продаст нам столько семян, что хватит на целую ферму. Проблема в том, как переправить их через границу.
Мы обсудили несколько вариантов, но наконец решили вырезать углубления в Библиях и спрятать там семена. Сначала мне это показалось кощунством, но, поскольку мои друзья считали это прекрасным решением, я заставил свою совесть замолчать.
Все было тщательно продумано и подготовлено, и вот наконец настал день побега.
— Встретимся прямо на вокзале, — предложил я. — Оденьте что–нибудь хорошее и чистое. Если мы будем одеты, как бродяги, нас сразу же засекут.
Но Виктор не послушался. Он заявился в старой куртке, грязной рабочей кепке и рваных джинсах. За спиной у него был узелок с вещами. С таким же успехом он мог бы повесить на грудь огромную табличку с надписью: «Я сбежал!»
Купив билеты, мы стали ждать поезда. В это время появились трое полицейских. Я затаил дыхание. Они прошли мимо нас с Дэвидом, но, окружив Виктора, стали расспрашивать его и вскоре попросили пройти с ними. Мы притворились, будто незнакомы с ним и просто случайно сели рядом.
— Вот это да! Мы чуть не попались. Ты хорошо придумал насчет одежды. Они даже не посмотрели на нас! — возбужденно прошептал Дэвид. Пару часов мы ехали, наслаждаясь свободой, пока в каком–то городке в Пенсильвании несколько полицейских не сели в поезд и не начали медленно идти по нашему вагону.
