Иерей Геннадий Егоров - Священное Писание Ветхого Завета. Часть 2.
«Вот, очи Господа Бога — на грешное царство, и Я истреблю его с лица земли; но дом Иакова не совсем истреблю, говорит Господь» (Ам. 9:8). Сохранится некоторый остаток, который спасется, несмотря на то, что избранный народ осужден, и вот этот остаток и будет участником в радостном царстве Мессии.
Заключительное благословение. Но в самом конце книги Господь обещает через пророка радость и благословение. Он говорит: «В тот день Я восстановлю скинию Давидову падшую, заделаю трещины в ней и разрушенное восстановлю и устрою ее, как в дни древние, чтобы они овладели остатком Едома и всеми народами, между которыми возвестится имя Мое, говорит Господь, творящий все сие» (Ам. 9:11–12). Здесь пророчество о возвещении имени Господня среди народов, об устроении Церкви новозаветной и о призвании в Церковь язычников, которые нередко в Писании называются Едомом.
Блаженный Феодорит толкует его следующим образом: «Господь наш Иисус Христос, ведя род Свой по плоти от Давида, исполнил обетование, изреченное Давиду, потому что "Слово плоть бысть и вселися в ны" (Ин 1:14), восприяв на Себя скинию от Давида. Посему, пророческое слово справедливо сказует, что Давиду возграждена будет скиния не на малое время, но на все дни века. Ибо таковые обетования даны были Богом всяческих блаженному Давиду: "и положу во век семя его, и престол его яко дние неба" (Пс. 88:30); и еще: "до века уготовлю семя твое, и созижду в род и род престол твой". Сие обетование возобновляет Господь всяческих устами блаженного Амоса; обещает же и язычникам дар Боговедения. Ибо говорит: по возграждении Давидовой скинии, "взыщут Мене оставшиеся человецы, и вси языцы, в них же призвася имя Мое. Ихже бо предуведе, и представи сообразных быти образу Сына Своего, яко быти Ему первородку во многих братиях" (Рим. 8:29)» [53, т. 29, с. 323–324].
Мессианское время изображается в самых радостных тонах: «Вот, наступят дни, говорит Господь, когда пахарь застанет еще жнеца, а топчущий виноград — сеятеля; и горы источать будут виноградный сок, и все холмы потекут. И возвращу из плена народ Мой, Израиля, <…> И водворю их на земле их, и они не будут более исторгаемы из земли своей, которую Я дал им, говорит Господь Бог твой» (Ам. 9:13–15). Это обетование о том, что врата адовы не одолеют Церкви Христовой. Чувственная конкретность образов определяется грубостью понятий современников пророка Амоса.
Конечное благословение часто изображается у пророков в виде материального изобилия, хотя мы с вами, как люди новозаветные, знаем, что это не совсем так, что дело не в молоке и в его количестве, и не в количестве вина. Здесь разрешается некоторая проблема. В Пятикнижии, в Законе, все мерилось, действительно, как бы материальными критериями. Будешь Бога слушаться — будет у тебя и хлеб, и дом, и скот и т. д., не будешь слушаться, тебя убьют, зарежут и ограбят и т. д., то есть, все в рамках земной жизни. Но оказывается, что не следует это все трактовать так грубо и по-плотски, как это делали иудеи во времена Христа, или современные толкователи-буквалисты. Даже у Моисея постоянно проскальзывают такие выражения, которые не могут быть истолкованы буквально. Точно так же и здесь. Понятно, что это, конечно же, символ тех благ, которые уготованы спасенным. Апостол Павел, вознесенный «до третьего неба… был восхищен в рай и слышал неизреченные слова, которых человеку нельзя пересказать» (2 Кор. 12:2–4). И по невозможности описать человеческими словами те блага, которые Господь приготовил для человека, они описываются в таких понятных для слушателей пророка терминах.
Из пророческих книг мы ясно увидим, что с наступлением дня Господня будет связано установление Нового Завета, избранным народом которого будет новый Израиль — Церковь. Поэтому к ней мы и должны относить эти и другие благие обетования.
Если же говорить о ветхом Израиле, то, по слову блаженного Феодорита, «должно знать, что Господь всяческих нередко обещает блага, но приемлющие обетования, возлюбив беззаконие, препятствуют исполнению сих обетований. <…> Так иудеи, с неистовством восстав против пришедшего Владыки, сами себя лишили благих обетований» [53, т. 29, с. 324–325].
За богослужением книга пророка Амоса не употребляется.
Тема суда и наступления Дня Господня является главной еще для двух пророческих книг — пророков Иоиля и Софонии.
2.3. Книга пророка Иоиля
О времени написания книги. В данном случае полезно отступить от принятого порядка и проанализировать варианты датировки. Дело в том, что в книге нет указаний на то, когда она была написана. Приведу пример того, как решается этот вопрос у разных авторов. Некоторые говорят, что Иоиль — это один из самых ранних пророков, по крайне мере, современник Амоса и Осии, о чем говорит и то, что его книга в каноне поставлена между книгами этих двух пророков. Другие же говорят, что это, наоборот, самый поздний из пророков, который пророчествовал уже позже всех, возможно, только чуть раньше, чем Малахия. Аргументы в пользу первого мнения возьмем в учебнике А. Хергоезерского [61, с. 148–149], с которым согласна, кстати, и статья в Библейской энциклопедии Брокгауза [44]; второго — в учебном пособии епископа Сергия (Соколова) [46, с.161–162]. Упомянутые авторы опираются на следующие указания текста.
Начнем с того, что в каноне эта книга стоит в самом начале книг малых пророков. Владыка Сергий об этом ничего не говорит. Хергоезерский говорит, что очевидно, и древние считали, что он был одним из первых пророков-писателей.
Из врагов Иуды называются Тир, Сидон, филистимляне, Египет и Едом, а Ассирия, Вавилон и Персия не упоминаются. Владыка Сергий делает вывод, что это писалось после плена, когда уже Ассирийское и Вавилонское пленения миновали (как же быть с Персией?). Энциклопедия говорит, что книга писалась не позднее первой половины VIII века, то есть, когда только возникла ассирийская угроза, а впоследствии вавилонская, скорее всего даже прежде победы Амасии Иудейского (начало VIII века) над Едомом, потому что Едом тоже упоминается в числе врагов.
В книге говорится о священниках, как о вождях народа, но ничего не говорится о царе. Владыка Сергий считает, что это соответствует обстановке после плена. Энциклопедия и Хергоезерский говорят, что, скорее всего, это было сказано во времена царя Иоаса, который вступил еще отроком на царствование и до прихода в зрелый возраст находился под опекой первосвященника Иодая, то есть в 40-е годы IX века.
Пророк не упоминает Израильское царство. Владыка Сергий говорит — значит, после плена, потому что Израильское царство не было восстановлено. Хергоезерский говорит — значит, в тот момент не было повода о нем упоминать.
В книге нет обличения идолопоклонства, традиционного для допленных пророков. Естественно, владыка Сергий делает вывод, что книга написана после плена, а Хергоезерский говорит, что в дни царя Иоаса, особенно в первую половину его правления, когда состояние народа было весьма удовлетворительным, поэтому не было нужды обличать его в идолопоклонстве.
В книге упоминается храм, что владыка Сергий толкует в том смысле, что книга написана уже после его восстановления, а значит, уже после Аггея и после Захарии. Хергоезерский это не комментирует.
Затем в книге есть обвинение тирян и сидонян в том, что они продавали пленных иудеев грекам (сынам Явана), из чего владыка Сергий делает вывод, что это тоже после плена, когда греки уже играли существенную роль в жизни Средиземноморья. Хергоезерский это обстоятельство игнорирует. Однако следует заметить, что выражение «сыны Явана» можно понимать как «филистимляне», бывшие одного с греками происхождения, или вовсе перевести как «морские пираты» [см. 62, кн. 2, с. 347–348].
Это сравнение было приведено с тем, чтобы показать, что принципиально разные датировки, с разбросом практически в 350 лет выводятся на основании одних и тех же текстов. Следовательно, следует признать, что имеющихся данных недостаточно для однозначного ответа. Поэтому мы и не посвящаем много времени на выяснение того, когда была написана та или иная книга, если в ней не содержится точных указаний, а предпочитаем придерживаться предания Церкви.
Грядущее бедствие как прообраз Дня Господня. Книга пророка Иоиля небольшая по своему объему и содержит в себе всего 3 главы. Начинается она с видения нашествия саранчи и видения засухи, которые опустошают Иудею. Изображается это так: «Оставшееся от гусеницы, ела саранча, а оставшееся от саранчи ели черви, а оставшееся от червей доели жуки» (Иоиль 1:4). Здесь пророчески изображаются нашествия иноплеменников. Преподобный Ефрем Сирин толковал так, что гусеницы — это Тиглатпалассар, саранча — Салманассар, черви — Сеннахирим, а жуки — это Навуходоносор [17, т. 6, с. 112]. Это опустошение страны есть прообраз Дня Господня, который приблизился. Пророк говорит: «Препояшьтесь [вретищем] и плачьте, священники! рыдайте, служители алтаря! войдите, ночуйте во вретищах, служители Бога моего! ибо не стало в доме Бога вашего хлебного приношения и возлияния. Назначьте пост, объявите торжественное собрание, созовите старцев и всех жителей страны сей в дом Господа Бога вашего, и взывайте к Господу. О, какой день! ибо день Господень близок; как опустошение от Всемогущего придет он» (Иоиль 1:13–15). Снова День Господень предстает не как торжество и прославление Израиля, а как катастрофа. Сначала локального характера, хотя сам приход саранчи для восточных стран, конечно, катастрофа. В литературе есть весьма впечатляющие описания, изображающие саранчу, которая движется как вал, который ничем нельзя остановить, который засыпает все рвы, гасит огонь и своей массой уничтожает все, что только может расти.
