Шри Ауробиндо - Шри Ауробиндо. Жизнь Божественная – I
Проблема возникает лишь тогда, когда мы допускаем или обнаруживаем, что Бытие обладает Сознанием. Мы действительно можем предположить, что Бытие сознательно и сознание его находится в зависимости от собственного атрибута – Силы, воздействием которой и определяется, проявиться ли во вселенной сознательному Существу или пребыть в непроявленном состоянии. Таким предстает перед нами космический Бог Тантры и Майявады, который находится в подчиненном положении по отношению к Шакти или Майе, Пуруша, присутствующий в Майе или управляемый Шакти. Но совершенно очевидно, что такой Бог не есть то высшее, бесконечное Бытие, что и было нашей отправной точкой, исходным положением. Логично допустить, что он является лишь одним из космических проявлений Брахмана, предшествующего Шакти или Майе и поглощающего их своим трансцендентным существом по окончании их миссии. Мы должны предположить, что сознательное, абсолютное и независимое от своих проявлений и производных форм Бытие обладает свободой манифестации потенциального движения или полного воздержания от совершения какого бы то ни было движения. Брахман, понуждаемый Пракрити, не есть Брахман, но лишь пассивная Бесконечность, «содержащий содержит активное содержимое», по своей мощи большее, чем он сам – хозяина над самим собой, сознательным обладателем Силы. И даже если мы скажем, что Бесконечность сама, как Сила, побуждает себя к действию своей собственной природой, нам все равно не удастся избежать противоречия со своими собственными исходными положениями. Таким образом, мы опять приходим к Бытию, которое есть не что иное, как Сила, Сила в состоянии покоя или в действии, возможно, абсолютная Сила, но не абсолютное Существо.
Тогда необходимо рассмотреть отношения между Силой и сознанием. Но что подразумевается под сознанием? Говоря о сознании, мы обычно имеем в виду ближайшее и самое очевидное – ментальное бодрствующее сознание человека, в котором он пребывает большую часть своей физической жизни, то есть когда не находится в состоянии сна, какого-либо потрясения, шока, иначе говоря, когда он не лишен возможности привычным способом использовать поверхностные средства своего чувственного восприятия. При таком толковании значения слова «сознание» совершенно ясно, что оно является скорее исключением, чем правилом в общем миропорядке материальной вселенной. Ведь, в первую очередь, мы и сами находимся в сознательном состоянии отнюдь не всегда. Такое примитивное и упрощенное представление о природе сознания, хотя и отражает общепринятое понимание предмета, должно бесследно исчезнуть из сферы философского мышления, поскольку нам уже известно, что некий элемент сознания присутствует у нас как в состоянии сна, так и в состояниях, которые обычно называются бессознательными, как, например, обморок, наркотический транс. Более того, мы можем быть уверены, что мыслители древности были правы, когда говорили, что и в бодрствующем состоянии человеческое сознание есть лишь проявление малой части нашего истинного сознательного существа, настолько поверхностной, незначительной, что она не отражает даже всех ментальных возможностей и способностей человека. За бодрствующим сознанием скрывается сублиминальный, или подсознательный, разум, составляющий большую часть человеческого существа и охватывающий неизведанные еще нами высоты и глубины. Такое представление о природе сознания является исходной основой для познания природы Силы и ее проявлений; оно освобождает нас от ограниченности узким, «приземленным» кругом данных и от иллюзии очевидного.
Материализм настаивает на том, что, как бы ни расширялось сознание, оно всегда остается явлением материального плана, неотделимым от физических органов чувств и производным от них. Однако такая ортодоксальная позиция с ее натянутыми и мало убедительными доводами уже не в состоянии противостоять наступающему знанию. Становится очевидным, что возможности сознания не только намного превосходят способности чувственного восприятия, высшей нервной деятельности, но и что органы чувств являются не более чем простым инструментарием даже для обычной мыслительной активности человека. Сознание использует человеческий мозг, который представляет собой продукт и результат развития сознания; мозг же, в свою очередь, никак не использует сознание и не является первопричиной его порождающей. Можно привести также примеры отклонений от нормы, свидетельствующие о том, что наши органы чувств не являются незаменимыми инструментами; биение сердца, дыхание не суть жизненно важные процессы, а работа клеток мозга – отнюдь не обязательное условие мыслительной активности. Ни мысль, ни сознание нельзя объяснить исходя из деятельности физического организма человека, подобно тому, как энергетические свойства пара или электричества невозможно объяснить, основываясь на устройстве того или иного механизма или прибора. Первична сила, а не материальные носители и средства.
Отсюда вытекают важные логические следствия. Во-первых, возникает вопрос: если уже ментальное сознание существует там, где мы видим безжизненность и инертность, то возможно ли присутствие универсального подсознательного разума, пусть даже и неспособного обнаружить себя за неимением необходимых каналов и органов, на уровне окружающих нас материальных объектов? Присутствует ли вообще сознание в материи или материя есть лишь сон сознания – даже если этот сон, с точки зрения эволюции, и является изначальным, а не промежуточным этапом? На собственном примере мы знаем, что наш сон не означает отсутствие сознания, в этом состоянии происходит отвлечение сознания от поверхностного существа и от воздействия внешних объектов и переход его во внутреннее пространство. Но тогда не находится ли и все сущее бытие в аналогичном состоянии сна, из-за того что у него неразвиты еще средства сообщения с внешним физическим миром? И не присутствует ли в этом сне вечно бодрствующий Пуруша, Сознательная Душа?
В подобных рассуждениях можно пойти еще дальше. Когда мы говорим о подсознательном разуме, то понимаем под этим нечто подобное внешней ментальной активности, но скрытое от поверхностного, бодрствующего сознания человека и действующее совершенно идентичным образом, отличаясь лишь большей глубиной и объемностью. На самом же деле феномен сублиминального существа – нашего внутреннего «я» – значительно превосходит рамки такого определения, оно несет в себе способность деятельности, не только намного более высокой, чем все то, что мы связываем с нашим бодрствующим разумом, но и совершенно отличной от него по своим качествам и свойствам. Поэтому мы имеем все основания предположить, что в человеке наряду с подсознанием существует также и сверхсознание, определенный диапазон возможностей сознания, а значит, и особая организация, структура сознания, возвышающаяся над тем психологическим образованием, которое мы именуем человеческим разумом. А поскольку наше внутреннее «я», сублиминальное существо, простирается в область сверхсознания, можно предположить, что оно захватывает и подсознательную сферу, лежащую ниже уровня бодрствующего разума. Ведь разве мы не обнаруживаем в человеке и окружающем мире субментальных видов сознания, которые можно назвать, например, витальным и физическим сознанием? Если так, то и в растении, и в металле следует предположить присутствие силы, которую также можно назвать сознанием, хотя это сознание и несравнимо с разумом человека или животного, в отношении которых этот термин главным образом и употребляется.
И все это – вовсе не из области лишь вероятного, но реально существующего, стоит лишь посмотреть на вещи беспристрастным взглядом. В человеке присутствует витальное сознание, действующее на клеточном уровне и обеспечивающее автоматическое выполнение витальных функций организма; в результате мы выполняем определенные движения, ощущаем в себе влечение к одним вещам и объектам и отвращение к другим, и все это без какого-либо участия со стороны разума. У животных это витальное сознание играет даже еще более важную роль. В растительном царстве его присутствие очевидно ощущается интуитивно. Устремленность растений к солнцу, раскрытие и закрытие цветов в разное время суток, выражение ими удовлетворения и боли, состояния, аналогичные сну и бодрствованию и другие проявления причудливой жизни растительного мира, выявленные одним из индийских ученых строго научными методами, – все это относится к различным движениям и проявлениям сознания, но, насколько можно судить, не разума. Таким образом, можно говорить о существовании витального сознания, находящегося уровнем ниже сознания ментального и характеризующегося такими же изначальными реакциями при том лишь различии, что витальное сознание обладает своими средствами самовыражения. Точно так же самовыражение сверхсознания отлично от самовыражения сознания ментального.
