Джон Стотт - Послания к Фессалоникийцам
Представьте себе, что вы с семьей наслаждаетесь летним отдыхом. Однажды вечером солнце заходит, вы занавешиваете окна, и все ложатся спать. Вы хорошо спите, потому что на следующий день ожидаете прихода вашего любимого дядюшки Билла. Но поскольку вы слишком устали, то не можете проснуться вовремя. Утром солнце встает как обычно, но вы об этом ничего не знаете, потому что крепко спите, а ваши шторы не пропускают дневной свет. Только один член семьи просыпается рано — ваша старшая дочь. Она встает, раздвигает шторы, и комната наполняется солнечным светом. Вдруг раздается громкий стук в дверь, а за дверью стоит дядюшка Билли. Ваша дочь готова встретить его. Она не застигнута врасплох, потому что рано встала, бодрствует и находится во свете. Но остальные пребывают в неведении, поскольку все еще спят и находятся во тьме.
Итак, учение Павла подводит к следующему вопросу: какому веку мы принадлежим, старому или новому? Принадлежим ли мы ночи или дню? Спим ли мы или бодрствуем? Зашторены ли наши окна, или свет Христа сияет в них? Стихи 4 и 8 становятся понятны, если мы знаем библейское учение о двух эпохах — старой эпохе тьмы и новой эпохе света. Ибо образы дня и ночи, света и тьмы используются в Библии очень часто.
Более того, Павел начинает с утверждения нашего сегодняшнего статуса и с воодушевлением говорит о том, кем мы должны быть. И опять он повторяет свое описание с необыкновенной выразительностью. Сначала он провозглашает: Но вы… не во тьме (4), потому что все вы — сыны света и сыны дня (5а). Соответственно, (ассоциируя себя с ними) мы — не сыны ночи, ни тьмы (56). Итак, благодаря тому, кем мы являемся, не будем спать, как и прочие (дословно, «остальное человечество», как и в 4:13), но будем бодрствовать и трезвиться (6). Другими словами, если мы принадлежим новому дню (новому дню, рассветом которого является Христос), наше поведение должно быть соответствующим. Давайте не будем спать, не пролежим свою жизнь в пижамах. Давайте бодрствовать и трезвиться, и тогда мы будем готовы к пришествию Христа и не будем застигнуты врасплох.
Во второй раз Павел, напоминая нам о том, кто мы, и призывая нас жить соответственно, переходит от необходимости быть бдительными к необходимости быть во всеоружии для христианской битвы: Мы же, будучи сынами дня, да трезвимся, облекшись в броню веры и любви и в шлем надежды спасения (8). Несколько раз в своих Посланиях Павел уподобляет христиан воинам и упоминает о необходимом для этого оружии и экипировке (напр. Рим. 13:12; 2 Кор. 6:7; 10:4; Еф. 6:10–18). В то же время он достаточно свободно меняет символы. Например, в 6 главе Послания к Ефесянам броней является «праведность», а шлемом — «спасение», а здесь и броня и шлем — это триада благодати: «вера, надежда и любовь», которую мы рассматривали в 1:3.
в. Основания христианской надежды: Божье определение и смерть Христа (5:9—10)
Как мы можем надеть на себя шлем надежды спасения? На каком основании зиждется наша христианская надежда? Некоторые фессалоникийцы боялись parousia, потому что для них это было равносильно суду; как они могли быть уверены, что для них parousia явится спасением? Павел написал стихи 9 и 10 в ответ на эти вопросы:
Потому что Бог определил нас не на гнев, но к получению спасения чрез Господа нашего Иисуса Христа, 10 Умершего за нас, чтобы мы, бодрствуем ли, или спим, жили вместе с Ним,
До этого Павел обосновал то, как нам следует жить (не спать, бодрствовать, трезвиться, облекшись во всеоружие) и кем мы являемся (сыны света и дня). Теперь он говорит нам о том, Кто есть Бог и что Он сделал для нас. Он выдвигает два великих постулата.
Первое, Бог определил (или «предназначил») нас не на гнев (не на наказание, которое мы заслужили своими грехами), но к получению спасения [освобождение от гнева Божьего и суда с последующим даром свободного прощения] чрез Господа нашего Иисуса Христа (9).
Второе, чрез Господа умершего за нас, чтобы мы… жили вместе с Ним (10). Здесь не развивается доктрина об Искуплении. И тем не менее, преподносятся некоторые, очень важные истины. Начнем с того, что Он умер за нас, ради нас и нашего блага. Фраза «за наши грехи», которую Павел употребит позже, несет именно это значение, поскольку через все Писание проходит мысль о том, что смерть является возмездием за грех (напр. Рим. 6:23). Он умер, чтобы мы могли жить. Таким образом, Его смерть и наша жизнь намеренно противопоставляются и неразрывно соединены. Наша жизнь возможна исключительно благодаря Его смерти. Жизнь, которую Он завоевал для нас, — это жизнь вместе с Ним. Итак, Он умер нашей смертью, чтобы мы могли жить Его жизнью. Через Его смерть мы получаем не только временную отсрочку приговора, но и полное примирение. Полнота этой жизни с Ним будет принадлежать нам, бодрствуем ли мы при parousia или спим (10). Здесь метафора относится к нашему физическому состоянию (будем ли мы живы, когда явится Иисус, или умрем к этому времени, как в 4:13—15), а не к духовному или моральному (бодрствуем ли мы или спим, как в стихах 6—8). Итак, время нашей смерти не имеет никакого значения. При parousia живущие христиане не будут иметь никаких преимуществ перед умершими и vica versa[115]. И те и другие в равной степени получат всю полноту спасения и жизни.
Давайте сведем вместе оба утверждения Апостола. Первое, Бог определил нас к получению спасения (9). Второе, Христос умер за нас, чтобы мы жили (10). Итак, наше будущее спасение зависит от Божьей цели и наша будущая жизнь — от смерти Христа. Таким образом, наша «надежда спасения» хорошо обоснована. Она крепко стоит на твердом основании Божьей воли и смерти Христа, а не на зыбких песках наших собственных дел или чувств. Полноценное обоснование утверждения о том, что мы должны быть смелыми, а не малодушными в ожидании parousia, кроется не в том, кто мы есть (сыны света и сыны дня), но в том, Кто есть Бог, как открылось это на Кресте (Податель спасения и жизни).
г. Заключение: община взаимной поддержки (5:11)
Посему увещевайте друг друга и назидайте один другого, как вы и делаете.
Павел использует тот же глагол parakaleo, как и в стихе 4:18. Однако интуиция заставила некоторых переводчиков перевести его как «утешить» в 4:18, где в контексте подразумевается утешение тех, кого постигло горе, и «увещевать» в 5:11, где в контексте имеются в виду малодушные в ожидании parousia.
Как мы все знаем, мир может быть весьма жестоким и недружелюбным местом. Мир легко наносит обиды. Кроме того, утраты также могут стать болезненными переживаниями. Мы можем испытывать страх, когда думаем о явлении Христа для суда. Такие чувства терзают нашу душу. Мы можем впасть в отчаяние и депрессию. Но Бог хочет, чтобы Его церковь стала общиной взаимной поддержки. «Утешайте друг друга», — пишет Павел (4:18, ПНВ); увещевайте друг друга и назидайте один другого (5:11). Все перечисленные три назидания являются, в сущности, выражением более основательной заповеди любить друг друга (4:9). Более того, слова «друг друга» или «один другого» (alleloi) подчеркивают взаимность христианской заботы. Мы не должны оставлять этого элите профессиональных утешителей или консультантов. Они, конечно, тоже выполняют важную роль, но поддержка, забота, воодушевление и утешение являются служением, которое должны нести все члены Тела Христова. Это служение уже было в Фессалонике. Павел мог добавить к своему призыву взаимной любви признание, что они так и поступают «со всеми братиями по всей Македонии» (4:10). А также к призыву о взаимной поддержке и назидании он добавляет: как вы и делаете (5:11). Ни одна община не может назвать себя христианской, если в ней нет взаимной любви. В то же время ни одна община не может быть раем любви настолько, чтобы ее члены не нуждались в назидании и молитвах Павла (4:10).
Как же проводить на практике это основное служение утешения, воодушевления и назидания? Несомненно, в самых разных формах: от простой улыбки, объятия, рукопожатия до терпеливого выслушивания, проявления симпатии, сочувствия и дружбы. Но здесь, в 1 Послании к Фессалоникийцам, нам следует обратить особое внимание на выражение Павла «сими словами» (4:18). Действительно, проблема озабоченности фессалоникийцев потерями и судом являлась и личной, и пасторской заботой. Но Павел предлагает им теологическое разрешение. Хороший пастор — всегда хороший богослов, и умелое применение Божьего Слова делает пастора–консультанта «христианином».
Оглядываясь назад на эту главу, подумаем, какую же доктрину Павел использует для разрешения нужд фессалоникийцев? Он обращается ко многим доктринам, но одна выделяется особо. Дело не только в том, что грядет Христос. Этот факт скорее вызывает беспокойство, чем уверенность. Это скорее истина о том, что Грядущий Христос — это Тот Самый Христос, Который умер за нас и воскрес. В обеих частях нашего текста Павел подчеркивает, что Крест Христа, Его Воскресение и parousia должны быть вместе, и что их общая цель заключается в том, чтобы мы жили с Ним. «Если мы веруем, что Иисус умер и воскрес… то и умерших в Иисусе Бог приведет с Ним» (4:14). И опять «умершего за нас, чтобы мы, бодрствуем ли, или спим [т. е. когда Он придет], жили вместе с Ним» (5:10). Основанием для христианской веры и надежды, то есть сущностью благовестия, является то, что Иисус умер и воскрес, чтобы мы вступили в союз с Ним, и когда Он придет, Он заберет нас с Собой навсегда. Наш грядущий Царь есть не кто иной, как наш распятый и воскресший Спаситель. Нам поэтому совершенно нечего бояться. Напротив, мы можем быть абсолютно уверены, что ни смерть, ни скорби, ни суд не смогут разлучить нас с Тем, Кто умер, чтобы привести нас к Себе. Поэтому утешайте, увещевайте и назидайте друг друга сими словами!
