Виктор Острецов - Статьи разных лет
Эта деятельность требовала от него огромных усилий и, кроме того, требовала постоянной заботы о добывании материальных средств. Издательская деятельность, разъезды с агитационной целью по России, содержание канцелярии, переписка со всеми монархическими организациями, отделами и подотделами и проч. и проч. Его собственное материальное положение постепенно ухудшалось. Тем не менее он продолжал заниматься благотворительной деятельностью.
В 1916 году Дубровин купил бумаги военного займа «как верноподданный Его Императорского Величества, для чего воспользовался деньгами, вырученными от продажи собственного дома, что следует делать всем: что можно — продать, а бумаги военного займа купить, чтобы одержать победу над врагом». (Из протокола заседания Главного совета Всероссийского Дубровинского СРН от 16 января 1917 г.)
Таким образом, статский советник врач Дубровин пожертвовал все, что у него было ценного — свой дом в Петрограде на дело победы над Германией, выполнив свой патриотический долг до конца. В это время ему было 62 года и он был тяжело болен…
Несомненно привлекают к себе письма известной писательницы того времени Елизаветы Александровны Шабельской-Борк. После революции 1905 года она стала пламенной монархисткой и со всей силой своей богато одаренной натуры и невероятной энергией отдалась черносотенной деятельности в привычной для себя области — пера. Около семи лет она сотрудничала в «Русском Знамени», газете Главного Совета Союза Русского Народа, и тесно общалась на этом поприще с Дубровиным. Затем в конце 1913-го она ушла из газеты из-за расхождений чисто личного характера с Еленой Адриановной Полубояриновой, такой же, как она, яркой красоты женщиной и с таким же непреклонным характером. Понятно, что ужиться им вместе было невозможно. Тем не менее Елизавета Александровна сохранила самые теплые чувства к Дубровину.
В некоторых работах советских историков страстно обличаются моральные качества черносотенцев. Честно говоря, смешно слушать обличения в моральной нечистоплотности от советских идеологов. Идеологов партии, которая имела свои мастерские по производству бомб, которыми торговала среди других террористических групп; партии, которая жила на награбленные деньги, затем брала их охотно хоть у немцев, хоть у американских евреев. Но так или иначе, сюжет принят: черносотенцы тянули деньги из правительства и на них жили, шиковали и именно из-за денег всякие подонки и шли служить правительству в эти «погромные» организации. Точно такое обвинение выдвигал и известный кумир «патриотизма» (нынешнего, официозного) Иван Ильин в своих статьях. В одной из них («Почему сокрушился в России монархический строй?») он пишет, что в России вообще не было никакой «продуманной, организованной и отстаивающей национальный трон (?!) политической партии». Вожди же монархистов только и добивались, что получать от правительства денежные субсидии. Для доказательства он ссылается не на личное наблюдение, которого у него не было, а на мнение либерального премьера В.Н. Коковцева, кстати, единственного министра царского правительства, получившего от масонского Временного правительства, то есть революционного, повышенную пенсию. То есть как раз тогда, когда это правительство посадило большинство министров, коллег графа Коковцева, в казематы Петропавловской крепости, откуда они уже никогда не вышли на свободу. Это справка для характеристики как самого либерального Коковцева, так и для Ильина, бывшего, как выше было упомянуто, человеком революционных взглядов, близким по своим родственным связям как с интеллигентным московским еврейством, так и с руководством кадетской партии. Так вот, ссылаясь на графа Коковцева, Ильин уверяет, что была в России «не партия монархистов, а группа вымогающих просителей». Конечно, здесь не место вступать в какую-то полемику с бывшим революционером, потом масоном и клеветником. Приведенная ссылка лишь повод дать место из писем Шабельской-Борк Дубровину. В одном из них, за 1911 год, Елизавета Александровна, в то время уже далеко не молодая женщина (р. 1855 г.), имевшая за плечами более чем 25 лет литературной деятельности, пишет Александру Ивановичу:
«Если окажется возможным прислать с ней (посланной девушкой — В.О.) хотя бы три рубля — в счет гонорара. Очень прошу, родной, сделайте. Потому что нет дома ни гроша, а вечером надо Алексею Николаевичу в Русское Собрание и нам обоим на молебен. А чем платить извозчику. Не говоря уже о том, что и кушать надо бы. Простите, что надоедаю, да что же делать. Уж очень тяжко живется последнее время».
В другом письме она пишет снова:
«Голубчик Александр Иванович, ради Бога, нельзя ли хоть немножко денег… Хоть пять рублей дайте девушке моей. Хотела сама прийти, да лежу больная и, ей-Богу, мигренину не на что купить. Хвораю уже третий день, но воззвание или письмо к Отделам написано и смею надеяться, вам понравится. () Если вас нет дома, то, вернувшись, пришлите кого-нибудь. Повторяю, хоть с пятью рублями. А то сижу без дров, и, главное, без мигренину, а голова разваливается».
Письмо относится к тому же 1911 году. Еще одно письмо Дубровину. В нем она жалуется, что на ее просьбу прислать ей хоть несколько рублей за уже напечатанное газетой «Русское знамя» глав из ее романа, ей в редакции даже не ответили. Алеша, пишет она в редакцию, «конечно, (сам) зайдет, если мороз спадет. А то у него заложена шинель (для того я просила у Полубояриновой денег), а пальто старенькое уже плоховато. Боюсь. Он легко простуживается».
Здесь надо пояснить: мигренин — лекарство от головой боли. Алексей Николаевич Борк, врач. Они поженились где-то в году 1896-м. Долгое время вел бесплатный прием больных в амбулатории при редакции «Русское Знамя», специально созданной для бедных людей, членов Союза Русского Народа. Кроме того, он выполнял в редакции и редакторские обязанности и писал статьи. Фамилию мужа она присоединила к своей и стала Шабельской-Борк. Сама она родом из обеспеченной дворянской семьи, чье имение находилось в Харьковской губернии.
Характеризуя самого Дубровина, она пишет:
«Да и Вы, святой человек, все отдали, что могли Бог знает один размер Ваших жертв святому делу, но верьте — все люди русские сердцем чувствуют вашу высокую самоотверженную жертву и ценят Вас, как главный оплот патриотизма. (…) Вот почему я перед Вами преклоняюсь как перед героем, именно настоящим, не знающим сам своей цены, своего геройства. Да мы то знаем с Алексеем Николаевичем. Мы хотели сделать тоже, да не смогли. А вы смогли и сумели. Это никогда позабыться не может. (…) Поэтому берегите себя, родной наш. Не забывайте, что Вы нужны России и Государю…, а отчасти и Вашим искренним почитателям и друзьям.
Е. Шабельская».
Нелишне здесь привести еще кое-какие подробности из темы «деньги черносотенцев». Просто первые пришедшие на память, но, вероятно, мало кому известные. В Москве в районе Пречистенки на деньги А С. Шмакова, известного адвоката и автора многочисленных работ по еврейскому вопросу («Международное тайное правительство», «Свобода и евреи», «Погром в Киеве» и другие), содержался приют для 45 детей, сирот, чьи отцы погибли на фронте в японскую войну. За это благое дело А.С. Шмаков получил благодарность от Императрицы Марии Федоровны. Шмаков отдал на это дело около 80 тысяч рублей, полученных им в качестве гонорара за одно крупное, выигранное им дело.
В Киеве на деньги Дубровина содержался приют для малолетних детей из очень бедных семей. В Петроковской губернии (ныне в Польше) на деньги В.В. Казаринова, члена редакционной Комиссии издательства Русского Народного Союза им. Михаила Архангела, в его двухэтажном кирпичном доме также На его деньги, содержался приют для 40 детей полицейских и жандармов, ставших сиротами следствие революционных террористических актов. В Русском Собрании в С.-Петербурге находилась гимназия, содержавшаяся на деньги членов этого собрания.
В Иркутске, — то же самое, гимназия на деньги местных монархистов. В Одессе — целых четыре учебных заведения находились на иждивении Союза Русских Людей под руководством Николая Николаевича Родзевича (расстрелян в 1919 году большевиками). В своем имении замечательная детская историческиая писательница Мария Александровна Мариуца-Гринева содержала педагогическую семинарию и еще начальную школу. Плюс к этому она построила женский монастырь, находившийся на ее же попечении. Она же, говоря попутно, открыла десятки отделов Союза Русского Народа у себя на Киевщине и на Волыни.
Кстати в Москве, на Ходынке до сих пор чудом сохранился храм памяти убиенного Великого князя Сергея Александровича и всех жертв революционного террора 1905–1906 гг. Ныне храм восстанавливается. Построен он был на деньги члена Русской Монархической Партии А.И.Колесникова и при поддержке московских монархистов. Внутри храма по его стенам были мраморные доски с вы6итыми золотом именами погибших от эсеровских и прочих бомб и пуль русских людей, исполнивших свои долг защиты отечества.
