Александр Мень - История религии. В поисках пути, истины и жизни. Том 5. Вестники Царства Божия. Библейские пророки от Амоса до Реставрации (7-4 вв. до н. э.)

«Кроткие» и «бедняки Господни» отвергали мир, упоенный тщеславием, построенный на крови. Псалмы свидетельствуют, что анавиты были люди здоровые нравственно, крепкие в вере, твердо державшиеся ее заповедей. Они не составляли политическую партию и не полагались на меч, но обладали доблестью, которой обычно лишены насильники. Ведь жестокость — сплошь и рядом проявление страха, болезненной трусости, которую тиран прячет под поступками с виду смелыми. История деспотизма — это история душевнобольных и маньяков, заражавших народные массы своим безумием. У диктаторов было немало средств оставить след в веках, они проходили по земле с шумом и грохотом, окруженные солдатами и рабами, шпионами и палачами. А между тем против них шла незаметная, но неустанная борьба носителей духа.

В эпоху Ветхого Завета к этим созидателям Царства Божия принадлежали анавим и эбионим, в которых Исайя усмотрел святой Остаток. Вплоть до новозаветных времен будет явственно ощущаться это течение. Слова «анавим» и «эбионим» и в евангельские дни будут обозначать тех, кто сознательно вступил на путь добра и нестяжание, и именно поэтому через восемь веков после Исайи в Своей Нагорной проповеди Христос прежде всего обратится к «нищим», «кротким», гонимым и ищущим правды; и о Себе Он скажет: «научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим» (Мф 11, 29).

Анавиты образовали при храме нечто вроде свободной общины; здесь они присутствовали при богослужении, беседовали, сидя во дворе святилища, слагали псалмы и гимны. В этих песнопениях поэты, чьи имена остались неизвестными, провозглашали неотделимость добра от веры:

О, Ягве! Кто будет обитателем шатра Твоего? Кто будет жить на святой горе Твоей?Тот, кто ходит в непорочности и творит правду, кто в сердце имеет истину и языком своим не клевещет,Кто не делает другому зла, не злословит ближнего своего,Кто презирает коварного, кто чтит богобоязненных,Кто не нарушает клятвы своей, кто не дает серебра своего в рост и не дает подкупить себя против невинного.Поступающий так неколебим будет вовеки.

Социальный состав этой общины определить довольно трудно. Среди них насчитывалось немало храмовых певцов, слагателей песен. Эти левиты часто были людьми, действительно жившими в скудности, на доброхотные даяния народа. В их среде сложился особый тип ветхозаветной религиозности, который отличался интимностью, теплотой, живым чувством богосыновства. Трудная жизнь «бедняков Господних» наложила на их молитвенную поэзию печать грусти, которая делала ее понятной во все века. Но чем глубже была их скорбь, тем сильнее звучал в псалмах мотив надежды и упования. Их авторы стали предшественниками Ефрема Сирина и Фомы Кемпийского. И сегодня, когда в храмах звучат их псалмы и гимны, то кажется, что они написаны для наших современников и выражают их чувства.

Такова была среда, оказавшая поддержку Исайе в начале его Пророческого служения. Подробности взаимоотношений между ним и «бедняками Господними» неясны из-за утери многих древних текстов. Но ряд намеков и случайно оброненных фраз указывает на то, что вокруг Исайи сплотились люди, которых он называл «учениками» и даже «детьми» (Ис 8, 16-18). Так как самому Исайе в это время было лет тридцать-сорок, то можно предполагать, что эти ученики были очень молоды. В кругу горячих, преданных юношей Исайя мог убедиться, что Сион воистину не погиб, что в нем есть силы, зреющие для Царства Ягве. Пусть этот кружок не был так организован и силен, как эфраимские Сыны Пророков, пусть «дети» Исайи не имели политического веса, были юны, беззащитны, а богаты лишь верой и своими песнями, сила их была именно в их внешней слабости. «Бедняки Господни», нищие поэты и мечтатели, гонимые правдолюбцы, вместе с их наставником были служителями грядущей Церкви.

ПРИМЕЧАНИЯ

Глава четвертая

ИСАЙЯ И «БЕДНЯКИ ГОСПОДНИ»

1. Как полагают, первоначальное название Иерусалима Шалем (Салим— Быт 14, 18) связано с именем ханаанского божества счастья и благословения Шалема (см.: Н. Никольский. Этюды по истории финикийских общинных и земледельческих культов. М., 1948). Другое имя города было Ариэль (Ис 29). Оно, вероятно, означает «Град Божий», т. к. в Кумранских рукописях читается Уруэль (см.: М. Мс Naтаrа. Isaiah, 1-39. 1966, р. 96). Согласно другим предположениям, это имя связано с аккадским словом «араллу» и еврейским «гарэль», «гора Божия» (см.: F. L. Мoriartу. Isaiah, 1-39. — JВС, I, 278). «Сионские псалмы» (45, 47, 75) говорят о победе Ягве над врагами, пришедшими захватить Иерусалим. Попытки экзегетов связать эти псалмы с походом Синахериба теперь оставлены. «События, изображаемые песнями, — замечает Г. фон Рад, — не имели места в Давидовом Иерусалиме, но, с другой стороны, в них не чувствуется и мифологических мотивов. Возможно, псалмы возникли в до-Давидовом Иерусалиме. Их можно датировать временем до Исайи» (G. von Rad. Оld Теstament Тhеоlоgу, р 157).

2. Э. Ренан. История Израильского народа, т. I, с. 404.

3. О символике видения св. Василий Великий пишет: «Как «домом» называем всю совокупность мысленных и чувственных творений, так «престолом превознесенным» — Божие над всем владычество» (Толкование на пророка Исайю, 6. — Творения, 1911, т. I, с. 350). Слово «серафим» множественное число от «сараф» — жгучий, пламенный. Оно встречается только у Исайи и есть, вероятнее всего, метафора, поясняющая пламенную природу таинственных существ. В Книге Чисел (21, 6) говорится о «нахашим-серафим» — палящих (жалящих) змеях, насланных на народ за грехи. Это дает богословам основание думать, что традиционный облик существ, называемых серафимами, был связан с образом змеи. Впрочем, у хурритов есть изображения шестикрылых ангелов, которых можно сопоставить с шестикрылыми серафимами Исайи (см.: L. Grollenberg. Аtlas оf thе Вiblе, 1956, р 37, 107, 108) Впоследствии серафимами в богословии стали называть одну из ангельских иерархий (см.: Ареопагит. О небесной иерархии, гл. VII).

4. Первоначально слово кадош (от корня кdsh — отрекать, отделять) означало нечто посвященное культу или храму, нечто относящееся к сакральным действиям. «Исходя из этого культового смысла, термин «святость» развился в Ветхом Завете до обозначения самого божественного бытия, обособленного в своей сущности от всего остального, «иного» в сравнении со всем прочим» (J. Danielои. Dieu et nous, р. 131). В приложении к человеку это слово означало посвященность Богу, а также «моральную незапятнанность, непорочность»

(А. Князев. Пророки, с 28). Божественная «святость» может также истолковываться в этом последнем смысле, но основа ее в том, что Бог «отделен от всякого несовершенства» (Н Розанов. Книга пророка Исайи. ТБ, т. 5, с. 275). Трансцендентность, непостижимость и таинственность Божества связана с чувством духовного трепета, которое названо Р. Оttо. mysterium tremendum (потрясающая тайна). Это чувство порождается тем, что Божество ощущается как нечто совершенно иное, несравнимое с любым земным явлением. Таков библейский аспект «апофатического богословия» (Р. Оttо. The Idea of the Holy, 1959, р. 39). Явление святости Непостижимого совершается через Кавод, Славу. «Слава Божия это то, чем Бог обладает как собственностью, но более всего это аспект, обращенный к людям. Впоследствии Кавод фактически отождествляется с Ягве» (L. I. Rondeloux. Isaie et le prophetisme. Bourges, 1960, р 38)

5. См.: Пс 33, 7; 34, 10; 81, 2-4; 111, 9-10; 112, 7-8, Притч 17, 5. О происхождении идеи «праведной бедности» (анавим и эбионим) см.: Аlbert Gelin. Les pauvres de Jahve. Раris, 1953, р 15, ff.

6. О пророке Михее (евр. Миха) почти ничего не известно. Он назван «ха-Морашти», что, возможно, означает происхождение из города Морешота, который был расположен в Иудее близ областей филистимских (см.: бл. Иероним. Две книги толкований на пророка Михея. — Творения, т 14, с 1; А. Gе1in. Les livres prophetiques posterieurs.rfib, i, р. 499). Он проповедовал в те же годы, что и Исайя. У них есть места, дословно совпадающие. Это указывает на близость Михея к школе Исайи. Книга пророка Михея состоит из трех частей: 1) Суд, 1-3 главы, 2) Надежда, 4-5 главы, 3) Спасение, 6-7 главы. О пророчествах Михея упоминается в Книге Иеремии (26, 18).

Глава пятая

СЛОВО О МЕССИИ

Иерусалим и Самария, 736-727 гг.

Новый Завет сокрыт в Ветхом,

Ветхий — открывается в Новом

Имя Исайя, так же как имя Иисус, переводится — «спасение Ягве». Быть может, и сам пророк видел в этом особое предзнаменование, ибо, хотя он был послан обличить заблудших и возвестить им приговор Божий, он чаще других говорил о спасении.

Спасение… Что означает это слово? Оно столь привычно в религиозном обиходе, что даже теперь смысл его порой затемняется. С чем же было оно связано в дохристианском сознании? Ведь когда Евангелие возвестило спасение всем народам, само это понятие уже о многом говорило людям.