Протоиерей Александр Мень - Из современных проблем Церкви
Так меня учили с детства, моя бабушка была святой жизни и непоколебимая православная. И мои духовные Отцы, все они уже ушли из этого мира — и не просто, а как древние!!! Однажды, будучи 20 лет, я задала вопрос о новом стиле Владыке Мануилу, этому столпу православия. Он мне ответил: «Если б тебе пришлось положить и жизнь, и пролить кровь, оставайся верной всем постановлениям 318 св. Отцов, крепко запомни… Очень осторожно читай заграничные писания, под красивой шапочкой мухомора скрыт тайный яд».
И это правда, читая одну книгу ред. «Посев», я пришла в ужас и бросила ее в печку, такими писаниями будет питаться молодежь, не знаю, что она приобретет?!
Большое спасибо за книгу о богослужении, я до слез была тронута ее глубиной, — но не согласна с календарем, но это мое частное дело. Мне о. В. носит разных изданий книги, но мы с ним говорим только о здоровье и просто как знакомые, не касаясь ни вопросов веры, ни взглядов, он все же не наш человек. Мы понимаем друг друга без слов, поэтому не вдаемся ни в какие комментарии. Для истинного пастыря нет ни возраста, ни пола, ни пищи, ни нации, ни положения, для него душа человека — дорогой образ Божий, искупленный дорогой ценой. Как был наш о. Иоанн. Его книга «Моя жизнь во Христе» — у меня настольная. Очень люблю наших отечественных отцов Феофана Затворника, Игнатия Брянчанинова. И, конечно, не упуская хотя понемногу ежедневно читать Библию, Евангелие, Апостолов. Толкование на Ев. Феофилакта, Исаака Сирина. Сильно на меня действует Симеон Новый Богослов, Авва Дорофей и др. Не сразу, то оттуда, то отсюда, это так успокаивает душу, наводит на всю твою внутреннюю жизнь свет, в чем виноват и как далеко я от истинного пути Христова — смирения. Мне из Валаама теперь уже покойный Н. прислал книгу — сборник об Иисусовой молитве, и со слезами умолял меня по ней учиться этой молитве, без которой невозможно встретиться здесь на Земле со Христом. В этой книге все есть вкратце, можно сказать квинтэссенция всех древних Отцов и до наших дней, выбраны места именно об этом внутреннем делании, с самих азов, и указаны все неправильности и ненужные страхи и т. д. Написана замечательным простым языком, интересным собеседованием двух духовных лиц. Мирского священника, который и понятия не имел об ней, думая, что это дело одних монахов, и отвечающего ему на все вопросы иеромонаха, по всему видимо опытного и на деле достигшего непрестанной внутренней молитвы.
А я, окаянная, столько имела к тому повода, и просто наглядно враг отводит от самой ненавистной ему молитвы. То какой–то страх, лень, непонимание. В юности у меня было слишком ясное откровение о ней, и я стою на точке неподвижности, вот как ожесточил враг мое сердце. Моя последняя почти смертельная болезнь не была ли бичом, чтобы я опомнилась и начала серьезно приступать к ней.
Для этого у меня много вопросов: как же с другими правилами, канонами, кафизмами, псалтирь я очень люблю, акафисты. Пока все это вычитаешь, глядишь, нет времени, и я прихожу в тупик — как быть. Ночью я не могу вставать по болезни, а, может, и по неверию. Читаю я долго, но без этого не могу, это у меня привычка с детства. По немощи и молитвы, и правила, и чтение — все совершаю в постели, но не в этом дело, где будет лежать тело, а вот где помыслы и сердце, там никакое место не ограничит. Простите, ради Бога, за многословие. Я не думала, столько напишу… Очень прошу св. молитв за проскомидией. Я теперь по болезни бываю редко не только у Гроба Господня, но и в своем храме…
С любовью во Христе
нед. [достойная] мон. [ахиня] Викторина.
Дата неизвестна
Дорогая мать Викторина!
Привел, наконец, Бог списаться. Слышал о вашей болезни и о том, как вам бывает грустно и одиноко вдалеке от родных мест. Мы здесь все молились за вас и надеемся, что Господь укрепит ваши душевные и телесные силы. Спасибо вам, что в святых местах не забываете близких, маму, меня. Рад был чем–нибудь быть вам полезным. Может быть, связь с отечеством будет вам приятна.
Много лет уже несете вы свидетельство верности Господу и Церкви. Годы и болезни вынуждают теперь оглядываться назад и все оценивать. Вы должны благодарить Бога, что Он дал вам пронести свой огонек по темным дорогам жизни. Ведь все мы как девы со светильниками из евангельской притчи. «Се Жених грядет»… Нет у нас своего елея, но что у нас вообще свое. И добро, и трудности — все от Него. Благодарить надо, что дал силы стоять. А что вокруг темнота, удивительно ли это? Впрочем, хочу утешить вас: не думайте, что вера так уж пала. Она стоит, как и всегда. Ведь во все времена было много искушений и зла. Вот вы приводите имена святителей, а разве им было легче? Вспомните жития Златоуста или Филиппа митрополита. Ведь все их скорби от своих же проистекали. Но, как говорится, «чем ночь темней — тем ярче звезды». Нам не обещал Господь слишком легкого пути. Но и Он говорил о несокрушимости истины.
Вы говорите: растут секты, ищут люди чего–то нового. Но ведь в этом и наша вина, а с другой стороны — что свидетельство неумирающей потребности в духовной жизни. Когда человек ищет, Господь слышит его. И думаю, что ничто доброе не пропадет даром. Так было и в первые века, так и сейчас. Дело не всегда во внешней принадлежности к той или иной Церкви. Ведь и Иван Грозный, который осудил Филиппа, и патриарх Феофил, осудивший Златоуста, были православными. Конечно, прискорбно, что мы не можем увлечь людей своей верой. По некого винить тут, кроме нас самих. А спасение душ — тайна Божия. «Дух дышит где хочет». Господь иначе судит, нежели мы. Верно и то, что истина всегда в утеснении, но этого мало. Бывают разные верования, которые тоже гонимы. Вот сейчас в Китае истребляют конфуцианцев. Конечно, все им сочувствуют, но это не значит, что у Конфуция истина. Были гонимы и еретики. А Оптина пустынь дорога нам не тем, что ее притесняли церковные власти, а тем, что в ней был дух любви и широты, который влек к старцам самых выдающихся людей того времени.
Думается, что мы должны не только восхищаться нашим православным прошлым (в нем, разумеется, сокровища неисчислимые), но и понять, что не все было хорошо. Иначе бы стояли православные крепче. Многое происходит именно от недостатков христиан. Жизнь все время предъявляет людям новые требования, становится сложнее и труднее. На одном старом далеко не уйдешь. Евангелие — вечно новый и живой дух, а не что–то готовое, остановившееся, вроде памятника старины. Велик и Иоанн Лествичник, велики и подвижники позднего времени. Но жили они в других условиях, ориентировались чаще всего на людей, не живущих в миру. Поэтому православие должно найти пути живой жизни. Почитайте «Записи» о. Александра Ельчанинова. Вот вечно новая и в то же время старая истина, изложенная на современном языке. Но как у нас мало подобного! Правы вы, говоря, что ответственность за веру несет рядовой член Церкви. Значит, будем просить у Бога сил, внутреннего мира, любви и молитвенного дара.
Споры, которые ведутся между христианами, мало способствуют этому. Столетия распрей показали, что не дают они ничего, кроме ожесточения. А ведь нам сказано, что нельзя приносить жертвы, не примирившись с братом. Я хорошо понимаю ваши чувства, когда вы говорите о католиках. Но ведь не зря же мы молимся о «соединении всех». Это не должно быть пустыми словами. Пока же есть разделение, Бог не даст нам сил. Вы знаете не хуже меня, что у них та же вера в Триединого Бога и Христа Богочеловека, они чтят Матерь Божию и святых (в том числе и многих наших). Отцы Церкви у нас общие. Их иерархия — апостольская, как и наша, и поэтому наша Церковь признает действительность совершенных ими таинств. Вы сами признаете, что у них есть хорошие люди. (А я добавлю, что и у нас — не одни Иоанны Кронштадтские. Разные есть.) И после разделения благодать их не оставляла. Еп. Феофан высоко ставил писания их святого Франциска Сальского, наш арх. Лука любил Франциска Ассизского и часто говорил о нем в проповедях. Книгу Фомы Кемпийского еп. Феофан тоже ценил, и ее два раза переводили в России. А преп. Никодим Святогорец перевел труд западного подвижника Скуполи «Брань духовная» (ее еп. Феофан перевел на русский под названием «Невидимая брань»). Он же перевел и «Духовные упражнения» Лойолы на греческий для восточных монахов. Св. Иоанн Тобольский [95] перевел «Илиотропион», тоже католическую книгу.
Уже этого немного достаточно, чтобы увидеть, что нет такой пропасти между духовной жизнью Запада и Востока, как нам кажется. Конечно, каждый народ имеет свои обычаи, свой душевный склад, свою историю. Но Церковь не может быть однообразной, она живет во всех Формах. То, что Христос основал «на камне», было и есть единое. Разделяют же люди и их грехи. А отцы наши учили, что прежде всего надо видеть — свои. Вы говорите, что они фанатики, потому что «не хотят подчиняться нам». А зачем Церкви подчинение? Разве господствовать нас призвал Христос? Что касается их церковного устройства (папа и т. д.), то это к духовной жизни не относится. Не нам с вами решать эти сложные вопросы. Это может решить лишь Вселенский Собор. А пока он не вынес своего суждения, все особенности (а их немного) западной Церкви остаются «богословскими мнениями» ее членов и иерархии. Для спасения души в духовной жизни важнее другое: вера, молитва, любовь, таинства. Единственная возможность разделенных братьев понять друг друга — это доброжелательно относиться друг к другу. Вы говорите, что не нужно «догматического сближения». Это правда, ибо основы догматов у нас общие, и «сближать» особенно нечего. Их догмат о вознесении Богоматери у нас формально не принят, но в богослужении и Предании он есть. От «Филиокве» они сами готовы отказаться. Остается лишь примат… Но и здесь есть надежда, что дело прояснится. Вражда же только ослепляет.
