Протоиерей Александр Мень - Из современных проблем Церкви
Историю Церкви я еще не получил, кроме I тома, но заранее благодарю. Вашему коллеге уже написал.
Обнимаю Вас братски. Поздравляю с наступающим праздником Рождества Христова.
Всегда Ваш прот. А. Мень
Дата неизвестна
Дорогой мой Отче!
Рад был получить наконец письмо от Вас. Огромное спасибо и за него, и за тезисы Флуссера [91]. Они мне очень и очень интересны. Попробую на них ответить; тогда пришлю Вам.
Меня всегда крайне огорчает, что отношение к иноверцам стоит не на высоте. Увы, таков человек! Стыдно, что люди, сами столько потерпевшие от узости и фанатизма, сами в них впадают. Я это переживаю как часть своего.
Но что остается делать нам, христианам? Признать, что гонение на Имя Христово есть обетованное Им «блаженство». Это честь, которую мы имеем, становясь с Ним рядом. Исторически это тоже имеет смысл. Он заключен в искуплении тех вековых обид, которые мы, христиане, чинили людям. Им это трудно простить. Но мы же должны уметь не только прощать, но и молиться за тех, кто против нас. Пример для нас — на Голгофе. В этом наше «достоинство» и наше свидетельство. Когда–то Вл. Соловьев писал: если евреи относятся к нам по своим понятиям, то мы должны относиться к ним по принципам Евангелия. Думаю, что это и есть указание для настоящего времени.
При всем этом Вы должны меня правильно понять. Прощать — в лично–моральном плане не значит вовсе считать дискриминацию гоим — благом. Это бесспорное зло, и я хочу надеяться, что не все люди в Изр.[аиле] столь нетерпимы и озлоблены.
Прочел Вашу приписку о том, что Вас не пустили в монастырь, и подумал: чего нам ждать от них, когда мы сами, христиане, даем исключительно дурной пример взаимной ненависти, соперничества и вражды?
Всегда жду от Вас писем. Обнимаю Вас.
С любовью во Христе прот. А. Мень
Дата неизвестна
Дорогой отче!
По дороге домой прочел Ваше письмо и сразу хочу ответить.
Нарисованная Вами картина лишний раз показывает, насколько сходны процессы в обеих частях Церкви, при всем различии их структур и условий жизни. Трудности с вопросом свободы мучительно переживались у православных именно вокруг Богословского института [92], в котором упомянутый Вами священник нашел свободу. Было много распрей, вызывавших гонения на прекрасного мыслителя Федотова, Бердяев взрывался, взывая: «Есть ли в православии свобода совести?»
Думается, что наши общие сложности обязаны с одной стороны безответственным экспериментам одних, а с другой — боязливому «охранительству» консерваторов. Суть же дела в неуясненности таких вещей, как авторитет, Предание, соотношение между церковной дисциплиной и свободой мышления. Возникающие отсюда кризисы должны научить новые поколения искать более ясных внутренних и внешних критериев.
Что касается «исторического критицизма», то при ряде ошибок он в целом может и должен быть благодетельным. Частные, не имеющие прямого отношения к сути заблуждения не заслуживают того, чтобы их лелеять во имя традиции (ложно понятой). Вы сами же в подтверждение этого приводите прекрасные слова св. Киприана.
Разумеется, «критицизм» должен быть серьезным и мудрым, чтобы не «выкидывать с водой ребенка». Но такой, скажем, факт, как легендарность некоторых святых — по–видимому, трудно отрицать. Следовательно, остается дать неспециалистам ясное понимание этого факта. Фольклорные украшения иногда делают более живописным здание Церкви, а иногда уродуют. Очень часто они служат на руку врагам веры. Так было у нас с мощами. По учению Церкви (традиционному) мощи — это останки святых в любой форме. Но народу нравилось верить, что все они нетленные. И люди шли на поводу у этого полусуеверия. А результат известен. При вскрытии мощей в двадцатых годах многих простых людей соблазнил и поколебал тот факт, что в раках были часто лишь кости подвижников. Об этом при патриархе Тихоне издали разъяснение, но уже было поздно. Такой результат. Ложь в деле Божием мстит за себя.
Множество различных случаев, которые Вы приводите, наводят на мысль, как важно оберегать в Церкви плюрализм. Есть разные типы богословствования, типы благочестия, типы созерцания и стили богослужения. Их оправдание в многообразии человеческих типов. Вот классическое и универсальное доказательство. В первые века, начиная с апостольских времен, не было единой евхаристической формулы и единого типа литургии. Даже в Новом Завете «установительные слова» переданы в нескольких вариантах. Форма — вторична, хотя, естественно, и она имеет значение.
Когда Вы говорите о «смешанной» форме духовной жизни, я вспоминаю споры в древней Церкви о браке и девстве, о свободе и благодати, о созерцании и деятельности. И в конце концов Церковь всегда признавала эти пути равночестными или говорила о единстве свободы и благодати. Иными словами, ей в сущности была чужда жесткая и грубая альтернатива: ЛИБО — ЛИБО. Церковь оказывалась емче и шире человеческих односторонних взглядов.
Вы говорите о некоем индивидуализме православных мыслителей. Он не случаен. Он есть результат эпохи становления, поисков, решений. Ведь и св. Фома был оспариваем прежде, чем его признали «доктором». По существу же каждое богословие есть Откровение, пропущенное через призму данной школы данного лица данной эпохи. Догматика в отличие от догматов дело человеческое, а не божественное, богооткровенное. В противном случае было бы ужасно: тяжкие и бескрылые книги теологов стали бы заслонять св. Писание. Открывает лишь Христос, а человек — ищет. И искание возможно только в свободе. При этом мы свободным актом веры принимаем и Предание как дух Евангелия, апостолов и отцов. Но дух есть векторы, стиль, тип, а не что–то навсегда завершенное и формализованное. Конечно, эта свобода трудна, но легкая свобода была бы просто легкомыслием.
Все это мы, православные, стараемся не смешивать с чисто духовной жизнью. И святой может иметь заблуждения ума. Молитва и созерцание есть условие для мысли о Боге, но сама эта мысль не становится от этого абсолютной.
Боюсь, что я опять выразился довольно темно. Простите.
Прот. А. Мень.
Дата неизвестна
…Статья моя о Серафиме окончена [93]. Но это только первоначальный разбор. Работа на несколько лет, если Бог даст. Я осматриваю, почему и как настоящее житье было опубликовано только 63 года после его смерти — Дивеевские архивы Серафимом Чичаговым. Во второй статье я осмотрю труд Чичагова.
Действительно, не полагается доверять Нилусу. Но почему сделать исключение для «Беседы с Мотовиловым»? Впрочем, читали ли вы оригинал? Часто пропускают целых 3 страницы, где излагается, что у Адама, как у животных, были дух, душа и тело из пепла. Только тем отличается Адам от животных, что Бог вдунул в него Святого Духа. Поэтому только он наподобие Бога. Эта часть — неотъемлема. Этим и объясняется, что не указано, что человек, возобновленный храм, стоит выше Адама.
Впрочем, если 22–летний Мотовилов мог вспомнить столь сжатый богословский трактат, полный цитат, то у него была бы помощь свыше куда больше, чем у евангелистов. Вообще немыслимо, чтоб Мотовилов, столь ревностный о памяти Серафима (а также его жена) оставил бы среди своих домашних счетов откровение, которое было ему дано ДЛЯ ВСЕГО МИРА. По словам Нилуса, эти бумаги были осмотрены Чичаговым. Наконец, комиссия о канонизации Серафима была бы очень небрежна, если не осмотрела бы ВСЕ бумаги Мотовилова.
Вы, может быть, не знаете, что в 1969 г. была впервые опубликована вторая часть «На берегу Божией реки». В 1903 г. вдова Мотовилова вторично дала Нилусу пачку бумаг ее мужа. Там Серафим заявляет, что он будет жить гораздо больше 100 лет. Ведь наподобье Ефесских семи отроков он воскреснет и из Дивеева станет проповедовать покаяние всему миру, и т. д. Критические данные одинаковы! («Великая Дивеевская тайна»)
В 1911 г. Чичагов прогнал из Оптины Нилуса, а также его покровителя ст. Варсонофия. Мера против Нилуса была сурова, но и не без причин. Ведь он там приютил вместе с любимой женой свою 62–летнюю бывшую любовницу. Не считал ли Чичагов Нилуса опасным человеком?
Нилус, единственный ручатель «Беседы», — мифоман. Может быть, он писал en etat second, принимая это психическое состояние за вдохновение. Ведь ему было открыто, что он вызван продолжать служение Мотовилова. И такого психопата часть здешней иерархии величает во отца Церкви!
Заметьте, что вопросы Мотовилова соответствуют вопросам Моисея в 33–й главе Исхода, т. е. ссылаются на ту часть Беседы, которая пропускается.
О труде Петра Иванова [94] я не слыхал и очень жалею, т. к. тут его не достать. О нем не указано в Житьи Ирины Горайновы, опубликованном по–французски в 1973 и 1979–м. Последний труд довольно критический, но богословски слабоват. Зимой я надеюсь поехать в Европу.
