Пол Карус - Провозвестие Будды
Случилось так, что царь услышал прекрасный голос, звучащий в ночи, он пел под лютню чудесную песню, радовавшую сердце царя. Расспросив свою свиту о том, кто мог быть этим певцом, он получил ответ, что это мог быть главный надсмотрщик за слонами. /24/
И царь позвал к себе молодого человека, будучи очень довольным им, назначил его на службу в королевском дворце. Наблюдая, как мудро действует юноша, как он скромен и как тщателен в исполнении своей работы, царь очень скоро назначил его на ответственный пост. /25/ И вот случилось царю отправиться на охоту и отстать от своей свиты, лишь молодой Дигхаву остался с ним. Изможденный охотой царь положил свою голову на колени юного Дигхаву и заснул. /26/
А Дигхаву подумал: „Люди простят большую несправедливость, которую они претерпели, но никогда не смогут успокоиться, если сами причинили кому-то вред. Они будут преследовать свою жертву до самого конца. Этот царь Брахмадатта принес нам огромный вред, он отнял у нас наше царство, лишил жизни моего отца и мою мать. Теперь он в моей власти“. С такими мыслями он обнажил свой меч. /27/
И тут Дигхаву вдруг вспомнил последние слова своего отца: „Не будь дальнозорким, не будь близоруким, так как не победить ненависть ненавистью; ненависть усмиряется нененавистью только“. Вспомнив это, он вложил меч обратно в ножны. /28/
Сон царя стал беспокойным, и он проснулся. Когда молодой человек спросил его: „Чего ты испугался, о царь?“ – тот ответил: „Мой сон всегда неспокоен, так как мне снится, что молодой Дигхаву подходит ко мне со своим мечом. Когда я спал, положив голову тебе на колени, мне опять приснился этот страшный сон, и я проснулся от ужаса и тревоги“. /29/
И тогда молодой человек, опуская свою левую руку на беззащитную голову царя, а правой рукой вытаскивая свой меч, сказал: „Я – Дигхаву, сын Дигхити, у которого ты отобрал его царство и которого убил вместе с его царицей, моей матерью. Я знаю, что люди преодолевают ненависть, вызванную причиненным им злом, легче, чем злом, которое они причинили сами. Поэтому я не ожидаю, что ты пожалеешь меня, но сейчас настал момент моего отмщения“. /30/
Царь, видя, что он находится в руках юного Дигхаву, воздел руки и сказал: „Даруй мне жизнь, мой дорогой Дигхаву, даруй мне жизнь. Я вечно буду благодарен тебе“. /31/
И Дигхаву сказал без горечи или враждебности: „Как могу я даровать тебе жизнь, о царь, когда моя жизнь связана с твоей? Это не означает, что я хочу забрать твою жизнь. Она твоя, о царь, который должен гарантировать мне мою жизнь“. /32/
И царь сказал: „Да, мой дорогой Дигхаву, обещай мне сохранить мою жизнь, а я обещаю тебе сохранить твою“. /33/
Так царь Каси Брахмадатта и молодой Дигхаву пообещали сохранить друг другу жизнь; они взялись за руки и дали клятву не причинять друг другу вреда. /34/
И царь Каси Брахмадатта сказал молодому Дигхаву: „Почему твой отец сказал тебе в час смерти: «Не будь дальнозорким, не будь близоруким, так как не победить ненависть ненавистью; ненависть усмиряется не-ненавистью только»? Что твой отец имел под этим в виду?“ /35/
Молодой человек ответил: „Когда мой отец в час смерти своей, о царь, сказал: «Не будь дальнозорким», он имел в виду: «Да не овладеет тобой ненависть». А когда мой отец сказал: «Не будь близоруким», он подразумевал: «Не будь вспыльчивым, чтобы не поссориться с друзьями». А когда он сказал: «Так как не победить ненависть ненавистью; ненависть усмиряется не-ненавистью только», он подразумевал: «Ты убил моего отца и мою мать, о царь, и если бы я тоже лишил тебя жизни, тогда твои приверженцы, в свою очередь, лишили бы жизни меня; а мои сторонники опять же лишили бы жизни твоих последователей. Итак, ненавистью невозможно усмирить ненависть»“. /36/
Тогда царь Каси Брахмадатта подумал: „Какой мудрый молодой Дигхаву, он в полной мере понял то, что так кратко передал ему отец“. И царь вернул ему царство его отца и дал ему в жены свою дочь». /37/
Закончив рассказ, Благословенный сказал: «Братья, вы – мои законные сыновья по вере, рожденные словом из уст моих. Дети не должны растаптывать наставления, данные им их отцом; да следуйте с этого момента моим указаниям». /38/
Тогда бхиккху встретились на собрании, они обсудили свои расхождения со взаимной благожелательностью, и согласие в сангхе было восстановлено. /39/
Упрек бхиккху
Случилось, что Благословенный ходил необутым. /1/
Когда старейшины увидели, что он ходит босым, они сняли свою обувь и стали делать так же. Но новички не переняли примера своих старейшин и продолжали ходить в обуви. /2/
Некоторые братья заметили непочтительное поведение новичков и рассказали об этом Благословенному. «Если братья, даже сейчас, когда я еще жив, выказывают так мало уважения и учтивости друг другу, что они будут делать, когда я умру?» /3/
Благословенный исполнился тревоги за благоденствие истины и продолжал: /4/
«Даже люди, о бхиккху, живущие в миру и занимающиеся каким-нибудь ремеслом, способным их прокормить, будут проявлять уважение, любовь и гостеприимство по отношению к своим учителям. А вы, о бхиккху, дали возможность своему свету сиять дальше, чтобы, покинув мир и полностью посвятив свою жизнь учению и духовной дисциплине, могли соблюдать правила вежливости, проявлять уважение, любовь и гостеприимство по отношению к своим учителям и старшим? Ваше поведение, о бхиккху, не способствует обращению необращенных и увеличению числа верующих. Оно служит, о бхиккху, отталкиванию необращенных и их охлаждению. Я рекомендую вам в будущем быть более внимательными к другим, более вдумчивыми и более уважительными». /5/
Девадатта
Когда Девадатта, сын Супрабуддхи и брат Ясодхары, стал учеником, он лелеял надежду приобрести такие же почет и уважение, как Гаутама Сиддхаттха. Но не получив ожидаемого, он почувствовал в сердце своем ненависть из-за ревности и, стараясь превзойти Совершенного в добродетели, усмотрел недостаток в его законах и обвинил их в чрезмерной мягкости. /1/
Девадатта пошел в Раджагаху к Аджатасатту; сын царя Бимбисары выслушал его. И Аджатасатту построил новую вихару для Девадатты и основал секту, последователи которой были связаны клятвой следовать суровым правилам и усмирению плоти. /2/
Вскоре после этого сам Благословенный пришел в Раджагаху и остановился в вихаре Вилувана. /3/
Девадатта позвал Благословенного и попросил его дать одобрение своим очень строгим правилам, благодаря которым можно было достичь большей святости. «Тело, – сказал он, – состоит из тридцати двух частей и не обладает атрибутами Божественного. Оно зачинается в грехе и рождается в порочности. Его свойста – подверженность боли и распаду, поскольку оно не постоянно. Это вместилище кармы, проклятия наших предыдущих существований. Это жилище греха и болезней, и его органы постоянно извергают отвратительные выделения. Смерть – конец его, а цель его – кладбище. Такое состояние тела вынуждает обращаться с ним, как с вызывающей отвращение тушей и одевать его в такие лохмотья, которые только можно собрать на кладбищах и среди отбросов». /4/
Благословенный сказал: «Правда, тело полно нечистоты, и конец его – на кладбище, так как оно временно и подвержено разложению на элементы. Но, хотя оно является хранилищем кармы, в нашей власти превратить его в сосуд истины, а не греха. Плохо поддаваться соблазнам тела, но так же плохо пренебрегать потребностями нашего тела и накапливать мерзость нечистоты. Лампа, которую не очистили и в которую не налили масла, будет погашена; а тело, которое неопрятно, немыто, ослаблено аскезами, не будет пригодно для света истины. Относиться к телу и его нуждам так, как относитесь вы, все равно что ухаживать за раненым, не любя его. Суровые правила не приведут учеников к срединному пути, которому я учил их. Конечно, никому нельзя помешать следовать более строгим правилам, если он имеет к этому склонность, но их нельзя навязывать каждому, поскольку они не являются необходимыми». /5/
