Адин Штайнзальц - Интервью с раввином Адином Штайнзальц
Рав: По просьбе одного исследователя я недавно как раз изучал большое количество еврейских текстов на предмет гомосексуализма. Материал, который проливает свет на жизнь евреев на протяжении многих поколений. И вывод мой таков: у евреев всегда были нарушения семейных норм. То тут, то там мы находим рассказ о том, как чей-то муж сблизился с чьей-то женой, или как такая-то женщина изменила мужу. Наши источники не замалчивали эти реалии. Но гомосексуальные отношения, похоже, были случаем экстраординарным. Крайне редким!.. И не только потому, что в Торе говорится... что Тора осуждает такие отношения, а потому, что это противно природе. Да, гомосексуализма у евреев, можно сказать, не было.
Но я повторюсь: общество подобно телу, и на теле общества живут свои паразиты. Они множатся необычайно быстро и в конце концов им не хватает пищи, и они начинают пожирать сами себя. Так видятся мне гомосексуалисты на теле человечества в целом. Ведь они не дают потомства. Сейчас, когда общество перестало охранять семью законодательно, их ряды пополняются. Но когда люди объединятся в семьи с намерением создать потомство, что тогда?..
З.К.: Мы подошли к очень важной теме - теме рождаемости. Я в последние годы несколько раз бывала в России и на Украине, и всякий раз меня удивляло, как мало на улицах детей и беременных женщин.
Рав: Знаете ли вы, что в России отрицательный прирост населения? Вы знаете, что это такое? Это значит, что люди не хотят рожать детей. А почему?
З.К.: Этот же вопрос я задавала молодым евреям, которые, кстати говоря, не стремились и вступать в брак. Они отвечали мне почти не задумываясь: Разве здесь можно рожать детей? Разве здесь могут жить дети?
Рав: Если общество не видит для себя будущего, оно не производит потомства. Это общество утраченных надежд.
Что можно посоветовать человеку, утратившему всякую надежду? Прыгнуть из окна высокого этажа? Можно предложить что-нибудь подороже, цианистый калий, например. Я кажусь вам циником? Но мы лишь рассуждаем. Мы спрашиваем, почему в самых страшных обстоятельствах, когда будущее ничего не сулит, люди не кончают собой? Почему они продолжают жить? Я вам отвечу:
в глубине души у человека всегда остается надежда. Даже если он горестно спрашивает себя: что же будет? - и ему кажется, что не будет уже ничего.
В истории России был недолгий период нэпа. Мне кажется, в чем-то нэп похож на перестройку. Насколько мне известно, в годы нэпа, наряду с экономическим подъемом, наблюдался расцвет творчества - поэзия, литература, музыка, живопись. А сейчас? Насколько я могу судить, ничего подобного сейчас в России не происходит. Вы говорите, наука... Может быть. Но о великой литературе или живописи я пока не слышал... Впрочем, как знать.
Я хочу сказать, что во времена нэпа жизненные условия были гораздо тяжелее, чем при перестройке, 20-е годы - это красный и белый террор, это "чистки", потоки крови, а голод - его не сравнишь с нынешним кризисом. И все-таки, все-таки люди рожали детей и творили! Это значит, что где-то подспудно русский человек верил, что у него есть будущее.
Если надежды иссякли, нет у человека творческого зуда. Нет и творчества. Нет и детей. Все взаимосвязано. Иврит здесь весьма нагляден: йецер - и половое влечение, и позыв к творчеству; йецира - творчество; йицур - человек,создание.
З.К.: Вы все время повторяете слова:человек, муж. Но ведь начали мы с того, что в России уже несколько поколений воспитано женщинами, часто безмужними. Что делать женщине, которую никто не берет замуж? Ведь общество, хоть и декларирует равноправие, не поощряет женщину к активности в матримониальных вопросах. Вот и раби Меир говорил, что не следует женщине обхаживать мужчину, ибо где же видано, что потерянная вещь сама ищет хозяина. Как быть одинокой женщине? Можно ли ей родить ребенка без мужа?
Рав: Мужчина, пока у него нет семьи, о ребенке, как правило, не думает. В самом деле, зачем ему ребенок? Но у евреев издавна существовал по крайней мере один ответ на этот вопрос. Не хотелось бы, чтоб он показался вам циничным. Еврею нужен сын, чтобы читал по нему кадиш.
У женщины это иначе. Женщина хочет быть матерью. Если еврейская девушка хочет ребенка, она может родить его и без мужа. И ребенок этот, как известно, будет евреем. Но если еврейская девушка хочет создать еврейскую семью и воспитывать ребенка в семье, она должна чем-то поступиться. Семья - это такая ценность, что за нее стоит заплатить. У меня была одна знакомая девушка из Хабаровска. А может, из Красноярска. Эта девушка очень любила свой город, и с соседями у нее были прекрасные отношения. Она - еврейка, они - нет, но все замечательно ладили друг с другом. Одно плохо: эта девушка не могла подыскать себе еврейского жениха. Что же она сделала? Собрала вещи, попрощалась с соседями, кинула последний взгляд на родной город и - уехала далеко, в другой город, где, как ей сказали, довольно много евреев, в том числе неженатых. С болью в сердце покинула свой дом, чтобы на новом месте среди незнакомых людей найти того, с кем она создаст еврейскую семью. И нашла. И стала женой, и матерью.
Что ж такого поучительного в этой истории? А то, что если тебе важно иметь еврейскую семью, ты должен приложить усилия для осуществления своей мечты. И девушка может удостоиться семьи, если готова чем-то пожертвовать. Когда я говорю - "семья", я не имею в виду идиллическую картинку, где супруги смотрят друг на друга влюбленными глазами, а часы, под которыми они сидят, отсчитывают время не для них. Я говорю о том, чтобы отказаться от некоторых притязаний ради чести создать еврейскую семью. Я хочу жениться на красивой женщине. Но где она? Что ж, если у меня нет такой возможности, я не стану обзаводиться семьей? Откажусь от отцовства? Нет! Я смотрю на женщину, которая готова стать моей женой, и говорю: "Эта женщина - самая красивая". И я получаю в жены самую красивую, и у меня есть семья и растут дети. Потому что я так решил. Это мой вклад в контракт, которым и является настоящая семья.
И еще одна деталь. Что сделала та девушка из Красноярска? Она не искала легкой дороги, потому что легкая дорога всегда уводит тебя прочь. Она это поняла. И она решила приблизиться, войти в еврейскую общину. Хотя бы самую маленькую - семью. Она заплатила за свой выбор, и кто скажет, что дешево? А кто не готов заплатить, тот и не удостоится. Не удостоится жить в еврейской семье. Поэтому, если там, где ты живешь не найти еврейского жениха или еврейской невесты, оставь это место и иди туда, где ты сумеешь их найти. И тогда ты найдешь еврейскую семью, и еврейское окружение, и еврейский образ жизни.
Много наслаждений ожидает праведных в раю, даже хорошая шутка
Беседу с раввином вела Зоя Копельман (опубликовано в журнале "Отцы и дети", выпуск 32).
На этот раз мы встретились, чтобы побеседовать о еврейском юморе. Как-то раз, на встрече с евреями Одессы, рав Штейнзальц назвал юмор оружием. Мне захотелось, чтобы Рав пояснил, что он вкладывает в это понятие.
Рав: Власти, особенно тоталитарные, боятся шуток. Почему? Анекдот подрывает почтение к власти и снижают страх перед властью, наносит урон самоотождествлению граждан с режимом и с обществом. Шутки разрушают неписанное и часто неосознанное соглашение между людьми и аппаратом власти. Если я решу, что суды и судопроизводство – смешны, они лишаются в моих глазах своего авторитета и им труднее привести меня в трепет... Но вернемся к евреям.
Евреям всегда было гораздо легче острить по поводу режима и общества. Они ведь всегда были вовне, взирали на это общество со стороны, а когда смотришь со стороны, то и видишь иначе. Прежде всего, еврей свободен. В любой ситуации, даже, если он беден, он чувствует, что все окружающее не имеет к нему прямого отношения, и отсюда – ощущение свободы. И критерии у него тоже другие, оттого он видит вещи в ином свете. Есть анекдот, который хорошо иллюстрирует эту мысль. Очень еврейский анекдот.
По улице маленького еврейского местечка идут отец и сын. Отец говорит ребенку: "Вот пойдешь в хедер, так старайся, учись, А то – кем ты вырастешь? Что из тебя выйдет? На кого ты будешь похож? На гоя ты будешь похож! Невежей и хамом будешь!.." – И отец озирается по сторонам в поисках наглядного примера. А в это время по улице проезжает карета, запряженная шестеркой лошадей, а в карете – генерал. И отец наконец-то нашел: "Ты будешь... вот как он ты будешь!"
А теперь представим себе, как выглядел бы этот рассказ для человека, отождествляющего себя с российским обществом. Я, отец, – внизу, генерал – наверху. Что я могу сказать ребенку? "Учись, старайся, трудись – авось станешь, как он. Генералом." Поэтому я и говорю, что еврейский юмор начинается с того, что еврей всегда вне той системы, в которую его поставили обстоятельства. И еврея поддерживает внутреннее чувство превосходства. Оно придает ему уверенности тогда, когда все вокруг оборачивается против него.
