Рудольф Штайнер - Пятое Евангелие
Это был момент, где Ариман Христосу говорил нечто, что хотя на Земле можно знать, что однако Бог, который равно только вступил на Землю, еще не мог знать. Он не знал, что это внизу на Земле есть необходимо, минеральное, металл делать деньгами, с тем чтобы люди имели хлеб. Здесь сказал Ариман, что бедные люди здесь внизу на Земле вынуждены, чтобы питать себя с деньгами. Это был пункт, при котором Ариман еще имел власть. И я буду сказал Ариман - эту власть использовать!
Это есть действительное представление истории искушения. Был итак оставлен некий остаток при искушении. Не окончательно были решены вопросы; вполне вопросы Люцифера, но не вопросы Аримана. Чтобы таковые решить, было еще нечто другое необходимо.
Как Христос Иисус покинул уединение, здесь чувствовал он себя выступившим над всем тем, что он пережил и выучил со своего двенадцатого года; он чувствовал Христос-Дух связанным с тем, что в нем жило до его двенадцатого года. Он чувствовал себя собственно со всем тем, что стало древним и иссохнувшим в становлении человечества, более не связанным. Сам язык, которым говорили в его окружении, стал ему безразличным и сначала молчал он также. Он странствовал вокруг Назарета и еще дальше вне, все дальше и дальше. Он посещал многие те места, которые он уже как Иисус из Назарета касался и здесь показывало себя нечто наивысочайше своеобразное. Я прошу вполне обратить внимание, я рассказываю истории Пятого Евангелия и это ни к чему бы ни годилось, если кто-нибудь одновременно желал бы выискивать противоречия между этим и другими четырьмя Евангелиями. Я рассказываю так, как стоят вещи в Пятом Евангелии.
В верной молчаливости, как ничего не имея общего с окружением, странстововал сначала Христос Иисус от крова к крову, везде работая у людей и с людьми. И глубокое впечатление оставляло на него то, что он переживал с высказыванием Аримана о хлебе. Везде находил он людей, у которых он уже раньше работал. Люди распознавали его опять и он находил среди этих людей действительно народ, тех, у которых Ариман должен иметь допуск, потому что они имели необходимым, чтобы делать камни, минеральное хлебом или, что то же самое есть, деньги, металл делать хлебом. У тех, которые рассматривали Хиллел-а или другие нравственные высказывания, не нуждался он ведь заворачивать. Но у тех, которых другие Евангелия называют мытари (Zцllner) и грешники (Sьnder), заворачивал он, ибо это были те, которые были вынуждены, делать камни хлебом. Особенно у таковых ходил он много вокруг.
Но теперь наступало своеобразное: Многие из этих людей знали его уже из времени до его тридцатого года, так как он уже один, два или три раза как Иисус из Назарета у них был. Тогда научились они узнавать его мягкую, любезную, мудрую сущность. Ибо такая великая боль, такое глубокое страдание, которые он пережил со своего двенадцатого года, превратились окончательно в волшебную силу Любви, которая в каждом слове так проистекала, как если в его словах царила еще некая полно-таинственная сила, которая изливалась над вокруг-стоящими. Куда он приходил, везде, в каждом доме, в каждом крове, был он глубоко любим. И эта Любовь оставалась, когда он опять-таки покидал дома и шел дальше.
Много говорили в этих домах о любезном человеке, Иисусе из Назарета, который странствовал через эти дома, эти места. И как через воздействие Космической закономерности свершалось следующее. Я рассказываю здесь сцены, которые повторялись многочисленно и которые нам ясновидческое исследование может часто и часто показывать. Здесь был он в семьях, у которых Иисус из Назарета работал, которые после работы сидели совместо и охотно говорили, когда Солнце заходило, как еще в настоящее время! Здесь говорили они о любезном человеке, который как Иисус из Назарета у них был. Многое рассказывали они о его Любви и мягкости, многое об их красивых, теплых ощущениях, которые проходили через их Души, когда этот человек жил под их крышей. И здесь свершалось - это было некое после-действие той Любви, которая здесь проистекала - в некоторых этих домах, когда они так часами говорили об этом Духе, что в комнату вступал как неком общем видении для всех членов семьи, образ этого Иисуса из Назарета. Да, он посещал их в Духе или, также, они создавали себе его Духовный образ.
Теперь можете вы себе помыслить, как это ощущалось в таких семьях, когда он являлся им в общем видении и что это означало для них, когда он теперь опять приходил, после Иоанново-Крещения в Иордане и они опять узнававли его внешность, только его глаза стали светлее. Они видели просветленный лик, который однажды они так охотно видели, этого целого человека, которого они в Духе видели у себя сидящим. Что здесь необычного свершалось в таких семьях, что здесь свершалось у грешников и мытарей, которые из-за своей Кармы обложены, мучимы были, которые здесь больны и обременены и одержимы были, как эти люди это опять-возвращение ощущали, это можем мы себе вполне помыслить!
Теперь показывала себя превращенная природа Иисуса; показывало себя особенно у таких людей то, что стало из Иисуса из Назарета через вселение Христоса. Раньше ощущали они только его Любовь, доброту и мягкость, так что они позднее имели видение от него; теперь, однако, исходило из него нечто, как некая волшебная сила! Чувстовали они себя раньше только утешенными через его присутствие, так чувствовали они теперь исцеленными через него. И они шли к своим соседям, брали их сюда, когда они равно также были обременены и мучимы демоническими властями и приводили их к Иисусу Христосу. И так свершалось, что Христос Иисус, после того, как он победил Люцифера и только оставил некое жало от Аримана, у людей, которые были под господством Аримана, мог задействовать то, что всегда излагается в Библии как изгонение демонов и исцеление больных. Многие из тех демонов, которых он видел, как он лежал как мертвый на языческом алтаре, отступали теперь от людей, когда он как Христос Иисус выступал напротив людям. Ибо так, как Люцифер и Ариман видели в нем своего противника, так видели также демоны в нем своего противника. И как он так проходил через страну, здесь должен был он через поведение демонов в человеческих Душах часто и часто думать тогда, как он там лежал у древнего жертвенного алтаря, где Боги были демонами и где он не мог исполнить служение. Он должен был вспоминать Батх-Кол, который возвестил ему древнюю Мистерию-молитву, о которой я вам говорил. И особенно приходили ему все опять и опять в чувство средние строки этой молитвы: Переживаются в ежедневном хлебе (Erlebet im tдglichen Brote)." Теперь видел он это: Люди у которых он заворачивал должны были делать камни хлебом. Он видел: Среди этих людей, у которых он так жил, были многие, которые должны были жить только единственно хлебом. И слово из той пра-языческой молитвы: Переживаются в ежедневном хлебе", погрузилось глубоко в его Душу. Он чувствовал целое втелеснивание человека в физический Мир. Он чувствовал, что в эволюции человечества из-за этой необходимости зашло так далеко, что через это физическое втелеснивание люди могли забыть имена отцов в Небесах, имена Духов высших Иерархий. И он чувствовал, как теперь не было никаких людей больше здесь, которые могли слышать голоса древних пророков и послание Заратустра-Мудрости. Теперь знал он, что есть жизнь в ежедневном хлебе, которая отделила людей от Небес, которая должна вгонять людей в эгоизм и поддерживать Аримана.
Как он с такими мыслями проходил через страну, здесь установилось, что те, которые наиглубочайше чувствовали то, как Иисус из Назарета был превращен, стали его учениками и последовали ему. Из некоторого крова брал он этого или того с собой, который ему следовал, следовал, потому что он в высшей мере имел то ощущение, которое я равно излагаю. Так свершилось то, что скоро некая толпа из таких учеников уже шли совместно. Здесь имел он в этих учениках вокруг себя людей, которые были в неком основном Душевном настроении, которое в известной мере было совсем новым, которые стали через него другими, чем те люди, о которых он однажды должен был рассказывать своей матери, что они не могли более слышать древнее. И здесь осветился в нем Земной опыт Бога: Я имею сказать людям, не как Боги прокладывают путь от Духа к Земле, но как люди могут найти путь от Земли к Духу.
И теперь пришел ему опять голос Батх-Кол в чувство, и он знал что должны быть обновлены пра-древние формулы и молитвы; он знал, что теперь человек должен был искать путь снизу вверх в Духовные миры, что он через эту молитву мог искать Божественного Духа. Здесь взял он последнюю строку древней молитвы:
Своих Отцов в Небесах (Ihr V ter in den Himmeln)"
и перевернул ее, потому что она так теперь была соразмерна для человека нового времени и потому что он ее имел соотносить не на многие Духовные существа Иерархий, но на одну Духовную сущность:
Наш Отец в Небесах (User Vater im Himmel)"
