Рудольф Штайнер - Знамения времени, битва Михаила и ее отражение на Земле

Штайнер Рудольф

Знамения времени, битва Михаила и ее отражение на Земле

I

В настоящее время тяжелых испытаний должно быть совершенно естественным для каждого, кто имеет искренний интерес к устремлениям антропософской духовной науки, поразмышлять над взаимоотношениями, существующими между тем фактом, что духовно-научное движение стало в начале двадцатого столетия посылать свои импульсы в эволюцию человечества, и тем другим фактом, что человечество в настоящее время поглощено пучиной катастрофических событий. Насколько эти события катастрофичны для человечества, еще не полностью понято, так как люди сегодня привыкли к жизни без духа. Однако жить без духа значит жить поверхностно, а поверхностная жизнь заставляет человека проспать важные впечатления от событий, происходящих вокруг него. Проспать все важные события — это особо характерно для людей нашего века. Мало людей в наше время приходят к надлежащему пониманию суровости и остроты событий современности. Большинство из них живет изо дня в день. Если делается попытка говорить о грядущем, то люди, и во многих случаях именно те, от кого зависит ход событий, яростно отвергают эти попытки. Если среди многих своих задач духовная наука достигнет успеха в развитии более энергичной, более бодрствующей человеческой души, то она выполнит важную для настоящего времени задачу; духовно-научные концепции требуют большего напряжения мышления, большей интенсивности чувствования, чем это требуется для усвоения других концепций, особенно ходячих в наше время.

Важно познакомиться сегодня с теми концепциями духовных исследований, которые могут направлять вести нас к пониманию современности в самом широком смысле. Сегодня я разовью несколько основных концепций, опираясь на которые мы на нашей следующей лекции обоснуем в идеи, что бросят свет на важные факторы современности. Я буду исходить из более общих мыслей, касающихся личного в человеке, что, с определенной точки зрения, составит основание для наших последующих духовно-научных рассмотрений.

Мои дорогие друзья! В ходе наших духовно-научных исследований мы должны снова и снова подчеркивать тот факт, что смена состояний нашего сознания проходит через всю нашу жизнь между рождением (или, вернее, зачатием) и смертью: смена сна и бодрствования. В общем смысле мы знаем разницу между сном и бодрствованием, но только духовно-научное познание в состоянии показать человеческой душе более внутренним образом истинную разницу между сном и бодрствованием. В обычной жизни мы верим, что мы спим с момента засыпания до момента пробуждения, и что мы бодрствуем с момента пробуждения до засыпания. Но это только приблизительно верно. В действительности эта граница между сном и бодрствованием проведена неправильно. Ибо то состояние неясного сознания, которое во многих отношениях бессознательно, и через которое мы проходим в состоянии сна, простирается также и на нашу дневную жизнь; частью нашего существа мы находимся в этом состоянии также во время между пробуждением и засыпанием. Мы никоим образом не бываем полностью бодрствующими всем нашим существом между пробуждением и засыпанием; мы пробуждены только частью его, а другая часть продолжает спать, хотя мы и считаем себя бодрствующими. Мы всегда, в некотором отношении, спящие человеческие существа. Это действительно так. Мы действительно пробуждены только в отношении наших восприятий внешних чувств и мышлений. Воспринимая внешний мир через наши органы чувств (слыша, видя и так далее), мы бодрствуем в слухе, зрении и в осознании их. Здесь мы полностью бодрствуем. Мы также бодрствуем, хотя и в меньшей степени, в мышлении, в вызываемых представлениях: когда мы образуем мысли, когда возникают в нас представления, когда воспоминание всплывает из темных тайников нашей душевной жизни. Мы бодрствуем в отношении опыта внешних чувств. Мы бодрствуем в отношении процессов восприятия внешних чувств мышления.

Вы знаете, однако, что кроме восприятий внешних чувств и мышления наша душевная жизнь содержит также чувствования и воления. В отношении чувствований мы не бодрствуем, хотя и верим, что бодрствуем. Степень и интенсивность сознания, которые мы имеем при чувствовании, равнозначны степени и интенсивности сознания, которые мы имеем при сновидениях. И как сновидения возникают картинами из бессознательных глубин нашей души, так и чувствования возникают в нас как силы. В чувствовании мы бодрствуем в той же самой степени, как в сновидении; единственная разница в том, что мы приносим наши сновидения из сна в обычное бодрствующее сознание, вспоминая их и тем отличая их от бодрствующего состояния, в то время как в случае чувствования все это происходит одновременно. Чувствование само снится нам, но мы сопровождаем наше чувствование нашими понятиями. Чувствование не содержится в понятиях, но мы взираем из понятий на чувствования так же, как мы оглядываемся после пробуждения на наши сновидения. И так как в случае чувствования мы делаем это одновременно, то мы и не замечаем того факта, что мы имеем только понятие чувствования в действительном сознании, в то время как чувствование само остается в области сновидений как любое сновидение.

А сама воля, мои дорогие друзья? Что знаете вы о происходящих процессах, когда вы решаете взять книгу, и затем ваша рука действительно схватывает книгу? Что вы знаете о том, что происходит между вашей сознательной мыслью: «Я хочу взять книгу!» и таинственным процессом, который затем происходит в вашем организме? Мы знаем, что мы думаем относительно воления, но воление само остается неизвестным для обычного сознания. В то время, как мы «видим» в сновидениях наши чувствования, мы «просыпаем» истинное, основное содержание нашего воления. Как воспринимающие, мыслящие человеческие существа мы бодрствуем, но как чувствующие и волящие человеческие существа мы «видим» сновидения и спим даже в бодрствующем состоянии. Таким образом, в чувствовании и волении состояние сна простирается в бодрствующее сознание. То состояние, в котором мы находимся между засыпанием и пробуждением в отношении всего нашего существа в целом является состоянием, в котором мы живем в нашем бодрствующем сознании в отношении нашего чувствования и воления.

Посредством восприятия внешних чувств и мышления мы научаемся познавать мир вокруг нас, который мы обозначаем как физически-чувственный мир; посредством чувствования и воления мы не научаемся познавать этот мир, в котором мы существуем как чувствующие и волящие человеческие существа. Мы находимся постоянно в сверхчувственном мире, силы нашего чувствования и воления порождаются этим сверхчувственным миром так же, как наше восприятие и мышление порождаются физическим миром. Мы не имеем телесных органов для чувствования и воления, мы имеем телесные органы для восприятия и мышления. Многие физиологи верят, что органы для чувствования и воления существуют, это показывает, что они не знают о чем они говорят. Физиолог, который действительно мыслит, не верит этому.

То, что я описал сейчас, является определенным состоянием, в котором мы живем между рождением и смертью, — состоянием, в котором мы бодрствуем в отношении восприятия и мышления, но спим в отношении чувствования и воления, Иные условия — во времени между смертью и новым рождением, в некотором смысле, они противоположны. Мы начинаем тогда быть пробужденными в отношении наших чувствования и воления, и мы спим в отношении восприятия и мышления, хотя сон является иным состоянием в том мире, в котором мы тогда пребываем с нашими душами. Из того, что я только что сказал, вы видите, что так называемые живые, просыпают то, что так называемые умершие, в действительности, испытывают. Так называемые живые просыпают чувствование и воление, которые постоянно струятся через их существа, умершие находятся внутри этих чувствований и волений. Вам не трудно понять, что умершие пребывают в том же самом мире, в котором пребываем и мы, как, так называемые живые. Мы отделены от умерших только потому, что мы не воспринимаем мира, в котором они живут и творят. Умершие всегда вокруг нас, мы окружены, таким образом, теми существами, которые живут, не будучи физически воплощенными. Мы только не можем воспринять их.

Мы должны только образовать идею человеческого существа, спящего в комнате: вокруг него предметы, но он не воспринимает их. Тот факт, что что-то не воспринимается, не является доказательством, что этого нет. В отношении мира умерших, мы в том же самом положении, в котором мы находимся в отношении мира физических существ, когда мы спим. Мы живем в том же самом мире с умершими и с высшими духовными иерархиями: они находятся среди нас и мы отделены от них только благодаря природе нашего сознания.

Мои дорогие друзья, из этого следует, что человеческое существо воспринимает и понимает только часть той реальности, внутри которой оно действительно существует. Если бы человеческое существо овладело полной реальностью, его познание было бы совершенно отличным от сегодняшнего. Его познание тогда охватывало бы не только силы, которые приходят из царств природы, известных нам, но также силы высших духовных существ и силы, которые приходят из царства так называемых умерших. Сегодня такие факты кажутся поразительно нелепыми большинству людей. Однако, для все более широких кругов человечества и, особенно, для тех, чьей заботой является заинтересованность в эволюции и прогрессе человеческой жизни, эти идеи станут предметом, который должен быть познан. Ибо более или менее, вплоть до нашего времени, человеческое существо было руководимо темными, неведомыми силами в отношении всего, чего оно не могло воспринять в своем окружении. Водительство этими темными, неведомыми силами более или менее прекратилось в наше время. (Мы будем говорить об этом в нашей ближайшей лекции). Ныне человеческие существа должны войти в сознательные взаимоотношения с некоторыми силами, которые достигают нашего мира из царства так называемых умерших. Нелегко привести человеческие существа к сознанию этих вещей в степени, необходимой для замены истинной реальностью фантастической неадекватности, которая преобладает в современности и принесла столь великие катастрофы. В этом отношении я хочу привлечь ваше внимание к одному только моменту, к одному факту.