Александр Лопухин - Толковая Библия. Том 4
20. Теснишь его до конца, и он уходит; изменяешь ему лице и отсылаешь его.
20. И действительно, создаваемое смертью бедствие вечно ( «теснишь до конца» , - евр. «lanezah» - на веки; XX: 7 ). Как и всякий человек, Иов умрет с обезображенным смертью лицом ( «изменяешь ему лице» ), уйдет и более не возвратится к земной жизни (ср. «отойду, - и уже не возвращусь» - X: 21 ).
21. В чести ли дети его - он не знает, унижены ли - он не замечает;
22. но плоть его на нем болит, и душа его в нем страдает.
21–22. Смерть прекращает всякое сношение с землею: умершему неизвестна даже судьба его близких (ст. 21; ср. Еккл IX: 5–6); его плоть ощущает лишь то, что касается непосредственно ее самой, его душа плачет лишь о себе (ст. 22).
Глава XV
Вторая речь Елифаза. 1–16. Упрек Иову в недостатке мудрости. 17–35. Описание гибели грешника.
1. И отвечал Елифаз Феманитянин и сказал:
2. станет ли мудрый отвечать знанием пустым и наполнять чрево свое ветром палящим,
3. оправдываться словами бесполезными и речью, не имеющею никакой силы?
4. Да ты отложил и страх и за малость считаешь речь к Богу.
2–4. Упрекая друзей в неразумии ( XII: 1–6 ), Иов сам заслуживает такого же точно обвинения. О недостатке у него мудрости свидетельствуют пустота (см. прим. к 2 ст. XI гл.), горячность, раздражительность речей («наполняет чрево ветром палящим», точнее, «ветром востока»), - слова мудрого проникнуты спокойствием (Притч XIV: 29; Еккл IX: 17) - и, наконец, отрицание страха Божия, - начала всякой мудрости ( XXVIII: 28 ; Притч I: 7; IX: 10; Пс СX: 10; Сир I: 15–16). Отрицающим страх Божий, нетвердым в благочестии Иов является по мнению Елифаза потому, что отвергает Божественное Правосудие как по отношению к себе, считая себя невинно наказанным, так и по отношению ко всем людям ( IX: 22 и д.) С утратою страха, чувства благоговения к Богу в речах Иова не заметно должного почтения к Господу: «за малость считаешь речь к Богу» (ст. 4).
5. Нечестие твое настроило так уста твои, и ты избрал язык лукавых.
6. Тебя обвиняют уста твои, а не я, и твой язык говорит против тебя.
5–6. Отрицание страха Божьего составляет прямое проявление нечестия (Пс IX: 25, 27, 32, 34; Пс XXXV: 2). Следовательно, сам Иов свидетельствует о своей греховности, виновности, сам является в роли самообличителя: «тебя обвиняют уста твои, а не я…»
7. Разве ты первым человеком родился и прежде холмов создан?
8. Разве совет Божий ты слышал и привлек к себе премудрость?
7–8. В своих речах Иов не проявил обычной, свойственной человеку мудрости. Тем более он не имеет основания усвоить себе какую-то особенную мудрость, побуждающую друзей к полному молчанию ( XII: 13 ). Он не первый человек, и потому не наделен теми высшими качествами, какие были свойственны этому последнему. Он сотворен не прежде холмов, как бы от вечности (Пс LXXXIX: 2; Притч VIII: 25), не стоял в непосредственных отношениях к Богу и не посвящен им в планы мироправления (Прем IX: 13).
9. Что знаешь ты, чего бы не знали мы? что разумеешь ты, чего не было бы и у нас?
10. И седовласый и старец есть между нами, днями превышающий отца твоего.
9–10. Иов - обыкновенный смертный человек; знания его нисколько не выше знаний друзей. Но так как последние ссылаются в своих речах на опыт предков, более старых, чем предки Иова, и потому более мудрых, то он должен согласиться с ними.
11. Разве малость для тебя утешения Божии? И это неизвестно тебе?
12. К чему порывает тебя сердце твое, и к чему так гордо смотришь?
13. Что устремляешь против Бога дух твой и устами твоими произносишь такие речи?
14. Что такое человек, чтоб быть ему чистым, и чтобы рожденному женщиною быть праведным?
15. Вот, Он и святым Своим не доверяет, и небеса нечисты в очах Его:
16. тем больше нечист и растлен человек, пьющий беззаконие, как воду.
11–16. По своим знаниям Иов - обыкновенный смертный человек. Поэтому прежде всего неуместно с его стороны пренебрежительное отношение ( XII: 1–6 ) к рассуждениям друзей, их кротким речам («Маловажное ли дело для тебя утешения Божии и кроткие слова, к тебе обращенные?» - ст. 11); во-вторых, не допустимы дерзкие, полные гордости речи к Богу (ст. 12–13). В них он обвиняет Его в неправосудии, считая себя невинно наказанным. Рассуждать так Иов не имеет права, потому что склонность к греху составляет у него как и у всякого человека, потребность природы (ст. 16). Чистым в очах Божиих быть он не может (ст. 14): постигшее его бедствие вполне им заслужено.
17. Я буду говорить тебе, слушай меня; я расскажу тебе, что видел,
18. что слышали мудрые и не скрыли слышанного от отцов своих,
19. которым одним отдана была земля, и среди которых чужой не ходил.
17–19. Уверенность Елифаза в недостатке у Иова мудрости дает ему право высказать свой взгляд на спорный вопрос о земном мздовоздаянии. В противоположность суждениям Иова излагаемое старшим другом учение отличается безусловною достоверностью. Оно не его личный взгляд, а взгляд мудрецов прежних времен, переданный им их предками и составленный последними на основании личного опыта и наблюдения; в нем нет никаких посторонних, чужеземных примесей: предки жили в то время, когда в их страну не вторглись чужеземцы (ст. 19).
20. Нечестивый мучит себя во все дни свои, и число лет закрыто от притеснителя;
21. звук ужасов в ушах его; среди мира идет на него губитель.
22. Он не надеется спастись от тьмы; видит пред собою меч.
23. Он скитается за куском хлеба повсюду; знает, что уже готов, в руках у него день тьмы.
24. Устрашает его нужда и теснота; одолевает его, как царь, приготовившийся к битве,
20–24. Согласно излагаемому Елифазом учению предков, нечестивый никогда не пользуется настоящим миром; его совесть, обремененная преступлениями, постоянно заставляет страшиться бедствий. Мучения усиливаются еще тем обстоятельством, что грешник не знает конца им: «число лет закрыто от притеснителя (ст. 20). Создаваемые на почве мучений совести предчувствия бедствий оправдываются: нечестивый слышит устрашающе звуки, которые предвещают ему гибель. И хотя она постигает его в то время, когда он наслаждается благоденствием (ст. 21), но спастись не представляется возможности: меч божественного мщения поражает грешника (ст. 22). Несчастье, на которое обречен нечестивый, - для богатого им является полная нищета (ст. 23) - постигает его с непреоборимою силою (ст. 24).
25. за то, что он простирал против Бога руку свою и противился Вседержителю,
26. устремлялся против Него с гордою выею, под толстыми щитами своими;
27. потому что он покрыл лице свое жиром своим и обложил туком лядвеи свои.
25–27. Причиною гибели грешника является кичливое от сознания своей силы противление Богу (ст. 25; ср. Ис XXIII: 11; Иез XXV: 7; ст. 26; ср. 1 Цар II: 3; Пс LXXII: 3–9; Пс LXXIV: 5–6), соединенное с нечувствительностью к божественным воздействиям (ст. 27 ср. Втор XXXII: 15; Пс LXXII: 7, 11). Подобно ожиревшему, равнодушному ко всему окружающему человеку, грешник не хочет видеть и понять обращенных к нему вразумлений.
28. И он селится в городах разоренных, в домах, в которых не живут, которые обречены на развалины.
28. Одним из проявлений подобной настроенности является поселение грешника в тех местах, с которыми соединено воспоминаний о божественном наказании, и которые, как наглядные памятники справедливого гнева, удерживают богобоязненных от попытки утвердиться в них. На основании следующего 29 ст. можно, кажется, думать, что поселение нечестивого в обреченных на запустение местах вызывается жадностью, страстью к приобретению богатств.
29. Не пребудет он богатым, и не уцелеет имущество его, и не распрострется по земле приобретение его.
29–35. Конец грешника.
30. Не уйдет от тьмы; отрасли его иссушит пламя и дуновением уст своих увлечет его.
29–30. Создаваемое вышеуказанным путем (ст. 28) благоденствие грешника непрочно. Его приобретению не суждено процветать и достигнуть зрелости: «не распрострется по земле приобретение его» (образ выражения заимствован от ветви, отягченной плодами). Оно погибнет, подобно дереву, брошенному в огонь. «Отрасли» не дети нечестивого, так как речь о потомстве идет ниже, а части растущего накопляемого имущества, которое сравнивается с деревом.
31. Пусть не доверяет суете заблудший, ибо суета будет и воздаянием ему.
31. В обреченных на запустение и развалины местностях и домах (29 ст.) нельзя прочно обосноваться: надежда на это тщетна, суетна. Думающего и поступающего иначе («заблуждающегося») ждет гибель.
