Павел Михалицын - Мудрость Пятикнижия Моисеева
Феофания в пустыне: неопалимая купина
Подробности этого необычного Богоявления описаны в третьей главе книги «Исход» следующим образом: «Моисей пас овец у Иофора, тестя своего, священника Мадиамского. Однажды провел он стадо далеко в пустыню и пришел к горе Божией, Хориву. И явился ему Ангел Господень в пламени огня из среды тернового куста. И увидел он, что терновый куст горит огнем, но куст не сгорает» (Исх. 3, 1–2). Православное толкование этой феофании видит в несгорающей купине (терновый куст) прообраз Божией Матери, вместившей в себе огонь Божества. Другое толкование видит здесь указание на человеческую плоть Иисуса Христа, которая осталась неповрежденной при соединении с Его Божественной природой. Свт. Кирилл Александрийский в образе купины видит изображение дальнейшей судьбы израильского народа, который хотя и воспринял внешним образом закон, но не воспринял его теплоты и внутреннего света[74].
Что же происходит дальше? «Моисей сказал: пойду и посмотрю на сие великое явление, отчего куст не сгорает. Господь увидел, что он идет смотреть, и воззвал к нему Бог из среды куста, и сказал: Моисей! Моисей! Он сказал: вот я, [Господи]! И сказал Бог: не подходи сюда; сними обувь твою с ног твоих, ибо место, на котором ты стоишь, есть земля святая. И сказал [ему]: Я Бог отца твоего, Бог Авраама, Бог Исаака и Бог Иакова. Моисей закрыл лице свое, потому что боялся воззреть на Бога» (Исх. 3, 3–6). Бог обращается к своему избраннику по имени, как это было и с Авраамом. От Моисея требуется снять обувь по причине святости места Богоявления. Этот обычай и сейчас сохранился на Ближнем Востоке по отношению к святым местам. Упоминанием имен древних патриархов Бог напоминает пророку о Своих обетованиях этим людям и всем их потомкам. Величие славы явившегося Бога было настолько велико, что Моисей закрывает свое лицо, видимо, опасаясь погибнуть по причине своего недостоинства. «Бог “вспомнил Завет Свой”, что означает наступление времени Его спасительных деяний. Он повелевает Моисею идти в Египет к новому фараону и требовать, чтобы тот отпустил народ Ягве из “дома рабства”. Моисей, хотя и простерся в благоговейном трепете перед Богом, полон сомнений. Здесь мы впервые встречаемся с особенностями пророческого призвания. Пророк говорит не от себя, он даже противится велениям Божиим, но властный покоряющий призыв превозмогает его», – пишет прот. А. Мень[75].
Пророк Моисей колеблется и сомневается, он, хорошо знающий характер и силу фараона, ищет гарантий и особой поддержки. И тут звучит довольно странный, с точки зрения современного читателя книги «Исход», вопрос: «И сказал Моисей Богу: вот, я приду к сынам Израилевым и скажу им: Бог отцов ваших послал меня к вам. А они скажут мне: как Ему имя? Что сказать мне им?» (Исх. 3, 13). Почему ему так нужно знать имя Бога? Неужели оно было ему неизвестно, ему, обученному всей премудрости египетской и знавшему обычаи своего народа? И почему евреи должны были в качестве своеобразного теста на истинность его посланничества задать ему именно этот вопрос? Ответа на все эти вопросы мы не найдем на страницах книги «Исход», но они содержатся в древнем предании, с которым Моисей был хорошо знаком. Дело в том, что священное имя Бога всегда сохранялось в среде израильского народа с особым трепетом и осторожностью от всех внешних и посторонних. Его хранителями были вожди-патриархи, которые были и пророками, и священниками для своего народа. В среде еврейского народа сохранялось предание об избавителе, которому Сам Бог непосредственно откроется и сообщит Свое святое имя, знание которого и будет для старейшин верным признаком особого избрания этого человека.
В ответ на вопрошание Моисея Бог произносит: «Я есмь Сущий. И сказал: так скажи сынам Израилевым: Сущий [Иегова] послал меня к вам» (Исх. 3, 14). Это место книги «Исход» является одним из самых трудных мест в Библии как для перевода, так и для толкования. Исследованию этого небольшого стиха посвящено довольно большое количество научных трудов. Трудность заключается в том, что в еврейском тексте имя Божье передается посредством сложной для понимания конструкции Эх’е́ Аше́р Эх’е́ – «Я есть Тот, Который Я есть»[76] или «Я есть Тот, Кто пребудет»[77]. Здесь используется форма первого лица единственного числа будущего времени несовершенного вида от глагола хайа́ – «быть», «существовать». Само же имя Божье в еврейской традиции передается четырьмя согласными буквами (Тетраграмматон) «YHWH» (Яхве́)[78], которое объединяет все три временны́е формы глагола хайа́ и переводится как «Тот, Кто был, есть и будет»[79]. Поэтому в греческом переводе Семидесяти (Септуагинте) стоит удачный эквивалент этого слова Ων – «Сущий». Следуя этой традиции, слово «Сущий» попало и в русский Синодальный перевод XIX в.
Помимо сообщения Своего имени Бог укрепил веру Моисея чудесами с посохом, превратившимся в змею, и его рукой, то покрывшейся проказой, то снова чудесно исцеленной. Эти чудеса должны были показать власть и могущество Божие всем сомневающимся. Но сомнения не переставали тревожить сердце Моисея: «И сказал Моисей Господу: о, Господи! человек я не речистый, и таков был и вчера и третьего дня, и когда Ты начал говорить с рабом Твоим: я тяжело говорю и косноязычен. Господь сказал [Моисею]: кто дал уста человеку? кто делает немым, или глухим, или зрячим, или слепым? не Я ли Господь [Бог]? итак пойди, и Я буду при устах твоих и научу тебя, что тебе говорить» (Исх. 3, 10–12). Но и после этих заверений Бога Моисей в глубоком осознании своей немощи, бессилия и недостоинства умоляет Творца: «[Моисей] сказал: Господи! пошли другого, кого можешь послать» (Исх. 3, 13). Этим упорным нежеланием исполнения назначенной ему миссии Моисей даже вызвал гнев Божий, но, получив в помощники своего брата Аарона, пророк наконец соглашается идти в Египет.
Репатриант или вождь Израиля? Египетские казни
Возвращение в Египет не сулило Моисею ничего хорошего. Вначале народ поверил пророку и даже обрадовался посещению Господню: «и пересказал [им] Аарон все слова, которые говорил Господь Моисею; и сделал Моисей знамения пред глазами народа, и поверил народ; и услышали, что Господь посетил сынов Израилевых и увидел страдание их, и преклонились они и поклонились» (Исх. 4, 30–31). Но после первого же визита Моисея и Аарона во дворец фараона и последовавшего за этим ужесточения трудового режима в среде израильтян появился ропот и озлобление: «…и сказали им: да видит и судит вам Господь за то, что вы сделали нас ненавистными в глазах фараона и рабов его и дали им меч в руки, чтобы убить нас» (Исх. 5, 21). Далее события развивались с головокружительной быстротой и грандиозностью. Господь Бог наводил на Египет через Моисея бедствия, масштаб каждого из которых уже мог бы стать национальной катастрофой: порча воды и превращение ее в кровь, небывалое нашествие жаб, а затем мух и слепней, моровая язва среди скота, страшная эпидемия среди людей, буря с огромным градом, побившим урожай, остатки которого уничтожила саранча, и, наконец, непроницаемая трехдневная тьма по всей стране. Египетские боги не смогли защитить своих поклонников от этих казней, жрецы и маги лишь повторили некоторые из них. Но фараон был непреклонен: «И ожесточил Господь сердце фараона, и он не захотел отпустить их. И сказал ему фараон: пойди от меня; берегись, не являйся более пред лице мое; в тот день, когда ты увидишь лице мое, умрешь. И сказал Моисей: как сказал ты, так и будет; я не увижу более лица твоего» (Исх. 10, 27–29). Поистине это ожесточение фараона поражает своим безумием, но такова участь всех властителей-богоотступников: вместе с собой они губят и собственный народ.
Установление ветхозаветной Пасхи и выход из Египта
Но наиболее ужасной оказалась последняя, десятая казнь. Это наказание было настолько страшным, что египтяне должны были выгнать евреев с большой поспешностью: «И сказал Господь Моисею: еще одну казнь Я наведу на фараона и на Египтян; после того он отпустит вас отсюда; когда же он будет отпускать [вас], с поспешностью будет гнать вас отсюда» (Исх. 11, 1). Суть казни сам Моисей объяснил так: «И сказал Моисей: так говорит Господь: в полночь Я пройду посреди Египта, и умрет всякий первенец в земле Египетской от первенца фараона, который сидит на престоле своем, до первенца рабыни, которая при жерновах, и все первородное из скота; и будет вопль великий по всей земле Египетской, какого не бывало и какого не будет более» (Исх. 11, 4–6). Таким образом, получалось, что каждая египетская семья должна была кого-то потерять! Защитой для еврейского населения послужил особый знак кровью агнца, поставленный на косяках дверей их домов. Согласно древнему преданию этим знаком был крест – прообраз Креста Христова, которым верующие спасаются от греха, проклятия и смерти. Бог повелевает Моисею установить празднование этого события на все последующие времена в среде израильского народа. Праздник этот получил название Пасха, по-древнееврейски Пе́сах – от глагола паса́х, т. е. «миновать», «проходить мимо», а также «пощадить», «избавить»[80]. Значение названия напрямую связано со смыслом совершившегося события: губитель прошел мимо домов, помеченных особым знаком, тем самым пощадив евреев и избавив их от египетского рабства.
