Елена Уайт - Христос – Надежда мира
В толпе, следовавшей за Непорочным к месту Его жестокой казни, шло много женщин. Их внимание было приковано к Иисусу. Некоторые из них видели Его раньше. Некоторые приносили к Нему своих страдальцев, некоторые сами получили от Него исцеление. В толпе говорили о том, что произошло, и женщины были поражены ненавистью, кипевшей вокруг Него. Он жалели Его всем своим существом, их сердца разрывались от боли. Не страшась обезумевшей толпы, не слушая злобных выкриков священников и правителей, эти женщины открыто проявляли свое сочувствие. Когда Иисус упал под тяжестью креста, они горько разрыдались, оплакивая Его.
Это привлекло внимание Христа. Несмотря на невыразимые страдания, несмотря на то, что Он нес в тот момент грехи мира. Он не остался равнодушным к этому проявлению горя. Он посмотрел на женщин участливо, с состраданием. Они не веровали в Него. Он знал, что они плачут не о Посланце Божьем, ими руководила простая жалость. Он не пренебрег их сочувствием, напротив, оно пробудило в Его сердце более глубокое сострадание к ним. «Дщери Иерусалимские! – сказал Он, – не плачьте обо мне, но плачьте о себе и о детях ваших». Христос видел гораздо больше того, что происходило сейчас перед Ним. Он видел разрушение Иерусалима: тогда многие из тех, кто ныне плачет о Нем, погибнут вместе со своими детьми.
От падения Иерусалима мысли Иисуса обратились ко времени всеобщего суда. В разрушении города Он видел предзнаменование окончательного разрушения, которое постигнет этот мир. И он сказал: «Тогда начнут говорить горам: падите на нас! и холмам: покройте нас! Ибо если с зеленеющим деревом это делают, то с сухим что будет?» Под зеленым деревом Иисус подразумевал Себя, невинного Искупителя. Бог допустил, чтобы Его гнев на беззаконие принял на Себя Его возлюбленный Сын. Иисусу надлежало быть распятым за грехи всех людей. Но какое же страдание в таком случае должны перенести грешники, которые и после этого будут упорствовать в своем грехе! Все непокорные испытают такие скорби и муки, которые невозможно описать.
В толпе, которая сопровождала Спасителя на Голгофу, было много тех, кто, размахивая пальмовыми ветвями, приветствовал Его радостными криками «Осанна!», когда Он торжественно въезжал в Иерусалим. Тогда они прославляли Его потому, что все делали так, теперь же подхватили крик: «Распни, распни Его». Когда Христос въезжал в Иерусалим, надежды учеников достигли наивысшей точки. Они теснились к своему Наставнику, думая, что близкие отношения с Ним – высокая честь. Но теперь, когда Он был унижен, они держались от Него поодаль. Их преисполняла горечь несбывшихся надежд. Как точно исполнились слова Иисуса: «Все вы соблазнитесь о Мне в эту ночь, ибо написано: «…поражу пастыря, и рассеются овцы стада» (Мф. 26:31).
Осужденных привели на место распятия, привязали к орудиям казни. Оба разбойника вырывались из рук тех, кто распинал их. Но Иисус не сопротивлялся. Мать Иисуса, поддерживаемая возлюбленным Его учеником Иоанном, сопровождала Сына на Голгофу. Она видела, как Он падал под тяжестью креста, и ей так хотелось поддержать Его, омыть Его окровавленное чело, израненную голову, которая некогда покоилась на ее груди. Но ее не удостоили этой печальной чести. Как и ученики, она все еще надеялась, что Иисус проявит Свою силу и освободится от врагов. И снова она падала духом, вспоминая: Он Сам предсказывал то, что происходит сейчас. Когда обоих разбойников распяли, ею овладело мучительное беспокойство. Неужели Он, давший жизнь мертвому, позволит, чтобы Его распяли? Допустит ли Сын Божий, чтобы Его так жестоко казнили? Неужели ей придется утратить веру в то, что Иисус – Мессия? Почему ей суждено стать свидетельницей Его позора и скорби, не имея возможности даже послужить Ему в его муках? Она видела, как Его руки растянули на кресте, взяли молоток и гвозди, и, когда гвозди вонзились в Его тело, удрученные ученики унесли прочь потерявшую сознание мать Иисуса.
Спаситель не произнес ни единой жалобы. Его лицо оставалось ясным и кротким, лишь крупные капли пота появились на лбу. И не нашлось милосердной руки, которая отерла бы этот холодный предсмертный пот, не было слышно слов сочувствия и преданности, которые могли бы поддержать и ободрить Его. В то время как воины делали свое страшное дело, Иисус молился за Своих врагов: «Отче! прости им, ибо не знают, что делают». Он думал не о собственных страданиях, а о грехе Своих гонителей и ужасном возмездии, которое постигнет их. Христос не проклял воинов, которые так бесчеловечно обращались с Ним. Он не призывал месть на голову священников и правителей, которые радовались, что добились своего. Христос проявил сострадание к их невежеству и грехам. И Он молился о прощении их, «ибо не знают, что делают».
Знай они, что истязают Того, Кто пришел спасти грешный род от вечной погибели, их охватил бы ужас и муки совести. Но невежество не снимало с них вины – ведь их долг в том и состоял, чтобы познать и принять Иисуса как своего Спасителя. Некоторые из них впоследствии осознают свой грех, покаются и обратятся. Некоторые не пожелают каяться, и молитва Иисуса о них не исполнится. Но несмотря ни на что Божий план должен был вскоре осуществиться. Иисус завоевывал право быть Ходатаем за людей перед лицом Отца.
Эта молитва Христа за Своих врагов охватывала весь мир. Она относилась к каждому грешнику, в какое бы время он ни жил – от начала мира до конца времен. На всех лежит вина за распятие Сына Божьего. Всем безвозмездно предлагается прощение. Каждый может примириться с Богом и наследовать жизнь вечную.
Как только Христос был пригвожден ко кресту, несколько крепких мужчин подняли крест и со всего размаху опустили его в приготовленную яму. Это причинило неимоверные муки Сыну Божьему. Пилат распорядился прибить ко кресту над головой Иисуса дощечку, где на еврейском, на греческом и латинском языках было написано: «Иисус Назарянин, Царь Иудейский». Эта надпись вызвала раздражение иудеев. Во дворе у Пилата они кричали: «Распни Его», «Нет у нас царя, кроме кесаря» (Ин. 19:15). Они объявили, что всякий, кто признает другого царя, является предателем. И выражая их чувства, Пилат написал эти слова. В них не было указания на какое-либо преступление Иисуса, кроме того, что Он – Царь Иудейский. Эта надпись свидетельствовала о верности иудеев римской власти. Она предупреждала; всякий, объявляющий себя царем Израиля, будет осужден иудеями на смерть. Священники превзошли себя. Когда они замышляли убить Христа, Каиафа заявил, что лучше одному человеку умереть ради спасения нации. Теперь их лицемерие открылось перед всеми. Чтобы уничтожить Христа, они были готовы пожертвовать даже независимостью своей нации.
Поняв, что они сделали, священники просили Пилата изменить эту надпись: «Не пиши: Царь Иудейский, но что Он говорил: Я Царь Иудейский». Но Пилат, который и без того был зол на себя за свою слабость и презирал завистливых и коварных священников и правителей, холодно ответил: «Что я написал, то написал».
Эта надпись над головой Иисуса была сделана по распоряжению более высокой власти, чем власть Пилата или иудеев. По Божественному провидению эти слова должны были будить мысль и вызывать глубокий интерес к Писанию. Христос был распят недалеко от города. В то время в Иерусалиме собрались тысячи людей из всех стран, и надпись, где Иисуса из Назарета объявляли Мессией, не осталась незамеченной. Это была живая истина, начертанная рукой, которой водил Сам Бог.
Страдая на кресте, Христос исполнил пророчество. За много веков до распятия Спаситель предсказал, как с Ним будут обращаться: «Псы окружили меня, скопище злых обступило меня, пронзили руки мои и ноги мои. Можно было бы перечесть все кости мои; а они смотрят и делают из меня зрелище; делят ризы мои между собою, и об одежде моей бросают жребий» (Пс. 21:17-19). Пророчество о Его одеждах исполнилось без какого-либо вмешательства со стороны друзей или врагов Распятого. Воины, распявшие Иисуса на кресте, взяли себе Его одежды. Христос слышал, как эти люди спорили между собой, деля их. Его хитон был не сшитый, а целиком тканый, и, не желая разрывать его на части, они сказали: «Не станем раздирать его, а бросим о нем жребий, чей будет».
В другом пророчестве Спаситель сказал: «Поношение сокрушило сердце мое, и я изнемог, ждал сострадания, но нет его, – утешителей, но не нахожу. И дали Мне в пищу желчь, и в жажде моей напоили меня уксусом» (Пс. 68: 21-22). Умирающим на кресте разрешалось давать питье, которое притупляло боль. Это питье предложили и Иисусу. «Но когда Он отведал его, не хотел пить». Он не желал принимать ничего, что могло бы помрачить Его сознание. Верою Он должен был уповать на Бога, и в этом была Его единственная сила. Потерять контроль над своими чувствами – значило отдать Себя во власть сатаны.
Когда Он висел на кресте, враги Иисуса обрушили свой гнев на Него. Священники, правители и книжники вместе с толпой насмехались над умирающим Спасителем. Во время крещения и преображения был слышен голос Божий, провозглашающий Христа Своим Сыном. И перед тем как Иисус был предан, Отец вновь засвидетельствовал Его Божественность. Но теперь Небо безмолвствовало; не было слышно ни единого слова в защиту Христа. Издевательства и насмешки нечестивцев Он переносил в одиночестве.
