Святитель Игнатий Брянчанинов - Том 2. Аскетические опыты. Часть II
Несмотря на изобилие праздничных богослужений в январе и начавшиеся со 2 февраля великопостные службы [1353], владыка Игнатий находил время заниматься административными делами. Прежде всего, Святитель был озабочен надлежащим устроением вспомогательных по отношению к Епископу учреждений Духовной Консистории и состава окружных благочинных. На этом поприще деятельность Архипастыря выразилась в тщательном отборе трудолюбивых и исполнительных кандидатов, а также устранении от дел лиц корыстолюбивых и самовластных. В этой связи немало хлопот доставил ему кафедральный протоиерей Константин Крастилевский, «врожденная хитрость» которого, «доходящая до коварства», позволяла держать в Консистории превосходство перед прочими членами.
Наряду с активной деятельностью по приведению в надлежащий вид органов административного управления, Святитель проявлял самое живое участие в деле улучшения быта своей паствы, Консисторских служащих и клира. Не оставлял он с первых дней своим вниманием и забот о воспитании будущих пастырей воспитанников Кавказской духовной семинарии.
Не давала покоя Епископу и мысль о должном устройстве жилища правящего Архиерея. Владыка вполне понимал, что ему не придется пожинать плоды трудов своих, но это не уменьшало его усердия в преодолении стоящих на пути препятствий.
Убогая хижина при Крестовоздвиженской церкви и прилегающее место не понравились Преосвященному Игнатию, по мнению которого Архиерейский дом должен стоять вдали от шумных мест города и носить характер монастыря. Другое место в верхней части города, именуемое Воробьевкой, при Андреевской церкви, весьма удобное и живописное, вполне отвечало запросам архипастыря. При этом месте была «лесная дача с плитною ломкою», пожертвованная Дому городом [1354]. Но место это находилось в процессе с чиновником Крупинским, самовольно захватившим значительную часть участка и устроившим там кирпичный завод. Поэтому предстояло законным образом вернуть незаконно захваченный своевольным предпринимателем участок и собрать значительные средства, прежде чем начать строительство дома.
Встретив день Святой Пасхи в Ставрополе и совершив радостные богослужения Светлой седмицы, владыка Игнатий стал собираться в дальний путь для обзора Епархии. Однако позднее наступление весны не позволило ему далеко отлучаться от кафедрального города в течение всей Пятидесятницы.
12 мая, в день Святого Духа, Святитель совершил богослужение в станице Михайловской [1355] в трехпрестольной деревянной церкви Архангела Михаила, имевшей приделы благоверных князей Петра и Февронии и благоверного князя Александра Невского. За богослужением епископ Игнатий совершил освящение Георгиевского знамени, Высочайше пожалованного Линейному войску. Перед освящением знамени владыка Игнатий произнес проповедь, которая была отпечатана и разослана по всему Линейному войску.
Через 2 дня, 15 мая, Преосвященный Игнатий, сделав соответствующие распоряжения Духовной Консистории о пересылке ему по пути следования входящих важных документов, выехал из Ставрополя для осмотра восточной части Епархии.
По предварительному плану, вся протяженность маршрута должна была составить 759 верст, однако в действительности расстояние пути было увеличено Святителем более чем вдвое. От губернского города Ставрополя путешествие Епископа пролегало через населенные пункты: Марьевскую, Биховскую, Сергиевскую, Высоцкое, Ореховское, Медведевское, Журавское, Китаевское до Новоселицкого. В этом селе уже в то время было два священника и два больших каменных храма во имя святого благоверного князя Александра Невского и в честь Преображения Господня. Далее путь пролегал через Чернолесское, в котором была каменная церковь святителя Николая, Маслокутское (теперь Стародубское), до Воронцовского (теперь Зеленокумск), в котором действовали две каменные церкви: Рождества Богородицы и огромный храм в честь Преображения Господня (село это обслуживалось 3 священниками). К началу лета Владыка через Новозаведенное, Георгиевск и Лысогорскую добрался до уездного города Пятигорска. Православная церковь в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость» располагалась в нижней части этого города. Храм был деревянный, тесный, низкий и во всех отношениях не соответствовал городу. На собранные со всей России средства в городе стал в 1847 году возводиться каменный Спасский собор, по проекту архитектора Тона. В 1858 году собор этот был возведен уже до куполов, но появившиеся по всему зданию трещины, свидетельствовавшие о слабости фундамента, заставили разобрать его до основания (постройку окончили только в 1867 году). Посетив Скорбященскую церковь, епископ Игнатий после совещания с городским духовенством и городскими властями нашел возможность расширить храм и возвести над ним деревянный купол, чтобы устранить невыносимую духоту во время летних богослужений. Воодушевленные горожане, добыв в скором времени достаточное количество лесного материала превосходного качества, взялись за работу. Праздник Рождества Христова жители Пятигорска встречали уже в новом храме, вмещавшем, по сравнению с прежним, тройное количество молящихся. С посещением Пятигорска Преосвященным Игнатием связано еще одно важное для города событие. Летом 1858 года святитель «совершил торжественное освящение грота известного Большого Провала, ставшего доступным для обозрения и для лечения благодаря проведенному к этому творению природы тоннелю. После погружения владыкой Игнатием креста в воды подземного озера Провала и окропления стен его грота освященной водой здесь был поставлен образ Скорбящей Божией Матери. Впоследствии в память о торжестве открытия тоннеля и освещения Провала управление Кавказских минеральных вод поставило в гроте киот с иконой целителя страждущих святого Пантелеимона» [1356].
Судя по резолюциям Святителя на документах, доставляемых ему из Консистории, Владыка пребывал в Пятигорске с 3 по 26 июня 1858 года. Консисторские бумаги, подписанные им 30 июня и 6 июля, говорят о его пребывании в станице Ессентукской. Время путешествия Архипастыря через Моздок и укрепленные станицы Гребенского и Терского казачества, лежащие в непосредственной близости к зоне боевых действий, до Кизляра, точно неизвестно. В консисторских бумагах имеется документ, подписанный Святителем 4 августа, но без указания места подписания. Вероятнее всего, владыка Игнатий проделал путь до Кизляра и обратно или между 6 и 21 июля, когда он находился уже в Кисловодске, или в промежутке между 26 августа и 11 сентября. Путь этот, несмотря на конвой, сопровождавший ревностного Архипастыря, был полон всевозможных опасностей. Преосвященный Иеремия, первый Кавказский епископ, вспоминая о своей деятельности на Ставропольской кафедре, писал: «…не было места на всем Предкавказье, где не угрожали бы либо плен, либо меч, либо шашка, или меткая пуля черкесская. По сему всякий путник, почти на всех путях Кавказа, непременно должен был иметь и память о смерти, и готовность встретить смерть по-христиански. А для сего некоторые из священнослужителей кавказских в путешествии своем имели при себе Святые Дары». Не исчезла эта опасность и во время служения на Кавказе епископа Игнатия. Так, село Сухая Буйвола, которое Владыка посетил на обратном пути в Ставрополь, несмотря на то что расположено оно довольно далеко на севере от укрепленной линии, в этом же году подверглось нападению горцев. Во время вооруженной схватки 5 человек крестьян были убиты, а 2 женщины попали в плен. Село Марьевское (теперь Старомарьевское), расположенное всего в полутора десятках верст от самого Ставрополя, терпело нападения горцев вплоть до 1864 года.
В дни пребывания в Моздоке епископ Игнатий встретился с депутацией горцев, жаловавшихся на безразличие прежнего моздокского протоиерея к их нуждам. Протоиерей этот находился в то время под церковным следствием, но протоиерей К. Крастилевский, состоявший с ним в родстве, всячески препятствовал ходу следствия. Это производило в среде горцев сильное волнение. Пылкие по своему темпераменту, они размышляли уже похитить чудотворную икону Божией Матери из Успенского храма и удалиться в горы. Раздосадованные невозможностью объясниться со своими священниками и лишенные по этой причине таинства исповеди, горцы-христиане обратились к прибывшему Архипастырю с последней надеждой. Епископ Игнатий предложил им священника из грузин, знавшего осетинский язык, что вызвало восторг среди осетинского населения. Чтобы утешить и черкесов, Епископ посоветовал им избрать из своей среды благонравного юношу для подготовки его к служению Церкви. Предложение было принято с удовольствием. Молодой человек из дворянского рода, получивший уже некоторое образование при Моздокском духовном училище, был тут же представлен Святителю. И пока тянулось отчисление черкеса из казачьего ведомства в духовное, он долгое время жил в Архиерейском доме, посещая занятия в Семинарии.
