Святитель Григорий Палама - СВЯТИТЕЛЬ ГРИГОРИЙ ПАЛАМА. БЕСЕДЫ (ОМИЛИИ).
- Но это я написал тебе, скорее используя предлог для написания, чем в этом была бы для тебя нужда. Что тебе, о человек, и в людской славе? Лучше же сказать: с пустым наименованием славы, которая не только сама лишена, но и лишает человека истинной славы; и не только это, но и ко всему прочему, порождает зависть, зависть равносильную убийству, которая была причиной первого кровопролития (Быт. 4:8), а затем — и богоубийства (Христа–убийства)? Полезна ли она чем–нибудь для естества: поддерживая или сохраняя его или как–то воспринимая его, если оно повредилось, и врачуя его? — Конечно, никто бы этого не мог сказать; но я думаю, что она является изобличением злоупотреблений совершенных под благовидным предлогом. Если же, будучи мудрым, ты пожелаешь провести исследование, то найдешь, что в большинстве случаев она коварно покровительствует постыдным делам и позорит и постыдно снимает с себя маску и, случается, покрывает позором своих приверженцев, хотя Еллинские Отроки [665], а лучше сказать — Отцы, и проводники их учений полагают, что без нее в жизни не было бы ничего доброго; лучше же сказать — хотят так представить [666]. Но не так научены были мы, знаменательно носящие имя Того, Кто человеколюбиво Собою помазал наше естество [667]: Его мы имеем Зрителем наших поступков; Его лишь имея в виду, на Него всегда взирая и ради Него и благодаря Ему мы совершаем все то, что — самое прекрасное; все творя во славу Божию и отнюдь не добиваясь того, чтобы угождать людям; лучше же сказать — и не угождая им, по слову Павла, высшего таинника Законоположника и нашего законодателя, говорящего: «Аще бо бых еще человеком угождал, Христов раб не бых убо был» (Гал. 1:10).
- Но для чего я растягиваю слово, объясняя это мужу, который, возможно, лучше знает предмет, чем сам говорящий. Потому что, быв и сам учеником Царства Небесного, ты знаешь как новое, так и старое. Только на делах покажи свое знание; спустись на стадион знания, приводимого в дело, чтобы тебе подвизаться «добрым подвигом, совершая его законно» (2 Тим. 4:7; 2:5); устрани нечто из того, что сдавливает тебя и от тягчайшего груза заботы о земных вещах, облегчая себя для духовного поприща; усердно сними с себя все для состязания, скоро освобождая свой ум от всего принижающего; умасти себя елеем благотворительности, и ни в малейшей мере не дай твоим противникам найти в тебе уязвимое место. Ужасно, в то время как простым воинам свойственно, после того как они прошли все гимнастические упражнения, облечься в воинские доспехи; в нашем же монашеском делании — обложить себя оружием [668], «сильным Богом на разрушение твердынь» (2 Кор. 10:4) [669] и опоясавшись мечем Духа и взяв в руки страшное для противников копье — духовное делание — в рукопашную ступить в бой со страстями и бесами, и если, быв побеждены, те [670] побегут искать убежища в крепости, т. е. в самой глубине нашей души (потому что это место бывает предварительно подвергнуто ими осаде «пропеполиоркимэнис усис») [671] то оные духовные воины, «с Богом восходя на стену», как говорится в псалме (Пс. 17:32), одолевают общих врагов, таким образом совершенно становясь господами самих себя и Божиими, и удостаиваются превосходящих их вещей; в это время мы, почтенные высоким образованием, считаем даже не безопасным для нас предпринять подвиги.
- Познание Бога для тебя — ясно: потому что ты тщательно изучил понятия природы, на основании которой видится (разумевается) Превосходящий естество. Угодное Богу тебе — известно: потому что Бог тебе это ясно явил, — так чтобы ты не имел оправдания, ссылаясь на то, что ты был в неведении, — даровав тебе познания в божественных словах и книгах; ты постиг премудрость; нашел разум; приял слово в помощь тебе; Бог даровал тебе зрение, чтобы ты мог различать добро от противоположного ему зла; дал тебе способность производить выбор и отбрасывать то, что — негодное, тяготеть же и держаться воли Божией. Итак, значит, не весьма ли легко и не только ли дело воли проводить эту (данную тебе) способность в действие для того, чтобы не случилось тебе испытать удары: мудрец — точно младенец, увы! тщательно изучивший науку из наук и получивший воспитание, которое представляется превышающим науку, точно — неуч, увы, и мало воспитанный человек?! Для пользы приведу и это: тем, которые обладают знанием ныне угрожает большее наказание (ориг.: «многие удары бичей»), потому что: — «Ведевый», говорит Христос, — «и не сотворивый, биен будет много» (Лк. 12:47). О, какой срам! Мудрец, не использовавший надлежащим образом полученный им талант и ничего не прибавивший к нему своею деятельностью, — на том основамии, что был учен, окажется в более бедственном положении, чем необразованные люди, тогда, в оный страшный день воздаяния каждому по его деятельности (о, как достойно я изображу словами оную беду?!) [672]; он и сам считал бы желанным тогда, если бы в прошлой своей земной жизни был невеждой и из невежд наибольшим невеждой, поскольку бы ныне подвергся более легкому наказанию; поскольку Господь говорит: «Неведевый волю Господина своего, биен будет мало» (Лк. 12:48).
- Означает ли это, что знание или же наука — зло? — Да не будет! Потому что это — Бог, «Кто учит человека разумению» (Пс. 93:10), как говорит Пророк Давид. «Он же нашел все пути премудрости и дал нам» (Вар. 3:37 парафр.): это говорит Иеремия [673], предвидя будущее. Дал же это нам Сущий благой Отец наш и Владыка и Создатель, освобождая тем самым тех, которые — Его, от злейшего неведения, чтобы тем самым освободить их от угрожающего им, ради них, малого числа ударов, — более легкого наказания, которым воздается согрешившим по неведению [674]. Если же я этого (знания) не захотел или не стоил (не был на высоте) познанных дел свободы, но по своей воле сам себя подставил под множество ударов, то это — вина не знания и не науки, а моя собственная и результат усиления во мне греха вследствие умерщвления во мне доброго начала. Разреши же и мне определить себя мудрым мужам, производя оценку на основании сказанного выше: — так в красноречии оных слов большинство или все принадлежат моей власти (т. е. — всего я достиг); в лености же в добротворении, каковое мне известно в чем должно заключаться, я превосхожу всех или большинство. И хотя могущественнейший закон любви принудил меня, беспечного и неученого (потому что следует мне говорить правду твоей премудрости и добродетели) [675] предаться сим писаниям, ты, однако, взирай на слова, а не на (меня) говорящего их.
18. Случилось, что некогда Александру, царю Македонскому, внес свой совет один из порабощенных; и царь, правильно поступая, прияв во внимание не положение советовавшего, а — самый совет, усвоил его, а затем, на том основании, что совет был угоден ему, он и самого предложившего его причислил к близким ему людям, и оказывал послушание рабу и простецу царь и владыка его [676]. Ты же, ужели отвергнешь, по любви к тебе высказанное, дружеское и полезное мнение, взирая на непотребство говорящего? — Нет, не поступи так, любимейший и мудрейший господине; но, взойдя в храм Божий — в твой ум — часто в течение дня там назирай самого себя; помни же Домохозяина, говорящего: «Дом Мой, домом молитвы наречется» (Мф. 21:13); и, сойдя оттуда и отдавая себя делам, помяни в чем ты имел там нужду: не в прощении ли? не в милости ли? не в человеколюбии ли Владыки? Это же самое ты окажи и твоему ближнему: прости, сам быв прощен; помилуй (или: окажи милость), сам быв помилован; приобрети, говорится, человеколюбием человеколюбие Божие; дай от себя доказательство расположения к брату и любви к общему Владыке и Отцу, любви, которая проистекает на основании любви к ближнему; потому что, если ты не любишь ближайших родственников, как можешь ты любить твоего брата? если не любишь твоего брата, которого видишь, как поверить тебе, что ты любишь Бога, Которого не видишь, как говорит Апостол (1 Ин. 4:20)? Но оттуда на деле докажи твою любовь к Невидимому, и ты узришь присно–Любящего и присно–Любимого, и будешь возлюблен Им более явно (чем это ты ощущаешь теперь) и сам возлюбишь более сильно, и будешь сопребывать с Ним и любя и любимый, — что и да будет во славу воистину Любимого и Бога славы, Христа, с Которым подобает слава Отцу, вместе со Святым Духом, ныне и присно и во веки. Аминь.
Примечания
1
Migne. Patrologiae Cursus Completus. Series Graeca. Tomus 151: Homilia I: colonna 9–17. De pace ad invicem servanda. Dicta post tertiam diem adventus sui Thessalonicam.
2
Migne. Patrologiae Cursus Completus. Series Graeca. Tomus 151: Homilia II: colonna 17–32. In Dominicam de Publicano et Pharisaeo parabolam.
3
Т. е. без наличия каких–либо заслуг.
4
Migne. Patrologiae Cursus Completus. Series Graeca. Tomus 151: Homilia III: colonna 32–48. In parabolam Domini de salute Filii prodigi.
5
Ссылаясь на видение, которое имел Св. Карп в вкратце излагая сущность его, Св. Григорий Палама имел в виду следующую повесть, которая помещается в Прологе под 17–м днем мая в Житиях Святых: «Св. Дионисий Ареопагит в своем послании к монаху Демофилу. написанном с целью наставления в кротости и незлобии, вспоминает такое событие. Пришлось мне, — говорит он, — при посещении острова Крита остановиться в доме блаженного Карпа, ученика Св. Апостола Павла, Муж сей был велик по своим добродетелям и отличался такою возвышенною чистотою ума, что обладал большою способностью к Боговидениям: он даже никогда не приступал к совершенно Пречистых и Животворящих Таин, прежде чем не сподобится явления ему с неба Божественного видения. Сего святого мужа, — как он сам поведал Св. Дионисию, — опечалил один из неверующих. Причина печали была та, что неверующий совратил от церкви к своему злочестию одного из верующих. Сим обстоятельством блаженный Карп был сильно огорчен. Ему надлежало бы, конечно, сохранять терпение и отпадшего от веры непрестанно увещевать полезными словами, а неверного покорять своим благодушием; надлежало бы усердно молить Господа, дабы Он и совратившегося к нечестию опять обратил ко святой Своей Церкви и пребывающего во мраке неверия просветил светом веры. Но, никогда ни в чем не обнаруживавши прежде нетерпения, Карп на сей раз был весьма сильно огорчен в душе своей. Поздно вечером, когда приближалась уже полночь, он встал на молитву. Он всегда имел обыкновение в полночный час вставать и молиться. — Стоя на молитве, он не мог преодолеть в себе чувства сильной скорби, какую причинили ему упомянутые два человека. Ему стало представляться, что эти беззаконные люди, развращающие правые пути Господни, несправедливо остаются жить на земле; и стал он молить Бога, да ниспадет с неба огонь на них, и пожжет их обоих. Когда он молился о сем, вдруг горница, в которой он стоял, потряслась и расступилась сверху на двое, так что казалось ему, что он стоит на дворе, и светлый огненный пламень ниспал к нему с неба. Подняв взоры вверх, он увидел отверстое небо и в нем сидящего Иисуса Христа, окруженного бесчисленным множеством ангелов в человеческом образе. Потом, опустив взоры вниз, он увидел рассевшуюся землю, и в ней глубокую темную пропасть; на краю же пропасти стояли те два человека, которым Карп, в гневе, испрашивал погибели от Бога. Они стояли с мольбою во взоре и с великим страхом и трепетом, ибо были близки к падению в пропасть; а в пропасти той пресмыкался змей, скрежеща зубами. Были здесь и другие какие–то люди, которые тех двух грешников били, толкали и влекли к страшному змию. Карп, видя, что опечалившие его готовы уже упасть в пропасть и быть съеденными змием, исполнился великой радости, и не столько Карп смотрел в отверстое небо и на сидящего в нем Иисуса Христа, сколько на близкую гибель этих двух грешников. Но так как они не упали в пропасть, то Карп снова стал досадовать и скорбеть, и опять стал молить Бога, чтобы они упали и погибли. Когда же он возвел очи на небо как прежде, то увидел, что Иисус Христос, встав с небесного престола, приблизился к этим людям, стоявшим на краю пропасти, и подал им руку помощи; ангелы же поддерживали тех людей и. укрепляя их, отвлекли от пропасти. Карпу же Христос сказал: Для чего желаешь ты погибели братиям? — Подражай Мне и не желай смерти грешника, ибо Я готов за спасение людей снова пострадать, только бы люди обратились от своих лукавых путей и возненавидели свои грехи. Приводя эту повесть в своем послании к упомянутому монаху Демофилу, Св. Дионисий поучает ею, чтобы мы не были жестоки к согрешающим, и желали бы для них не наказания, а покаяния и обращения их, — чтобы мы усердно молились о таковых Богу, не желающему смерти грешников, дабы Он Сам Своею благодатью обратил и помиловал их, ибо Он любит праведных, но и грешных милует. Слава Господу во веки. Аминь».
