Иоанн Златоуст - Толкование на Евангелие от Иоанна
1. Великое благо-любовь. Она сильнее огня, восходит к самому Небу, и нет препятствия, которое бы могло удержать ее сильное стремление. Вот, например, пламеннейший Петр: после того, как услышал: аможе Аз иду, вы не можете приити, – что говорит? Господи, камо идеши? Это он сказал, желая не столько узнать, (куда идет Христос), сколько последовать за Ним. Сказать прямо: я пойду – он пока еще не смел; а говорит: камо идеши? и Христос отвечал не на слова его, а на мысль, так что его желание видно из самих слов Христа. Что Он сказал? Аможе Аз иду; неможеши ныне по Мне ити. Видишь ли, что Петр желал последовать за Ним, а потому и спросил? Да и тогда, как услышал: последи же по Мне идеши, он не удержал своего желания, хотя и получил вожделенную надежду, но желал до того, что сказал: понтоне могу ныне по Тебе ити? Душу мою за Тя положу (13, 37). Так как он уже освободился от страха предательства и увидел себя в числе искренних (учеников), то уже с дерзновением сам спрашивает, между тем как другие молчат. Что ты говоришь, Петр? (Христос) сказал: не можеши, а ты говоришь: могу? Итак, ты узнаешь на самом опыте, что твоя любовь, без помощи свыше, ничто. Отсюда ясно, что Христос и падение Петра допустил для его же пользы. И прежними действиями Он хотел вразумить его; но так как Петр оставался при своей горячности, то хотя Он и не довел его и не побудил к тому, чтобы он отрекся, однако ж оставил его без помощи, чтобы он познал свою немощь. Христос сказал, что Ему надлежит быть предану, а Петр говорит: милосерд Ты, не имать быти Тебе сие (см.: Мф. 16, 22). Ему сделан был упрек, но он не вразумился, а, напротив, когда Христос хотел умыть ему ноги, опять сказал: неумыеши ногу мою во веки (Ин. 13, 8). И теперь, когда услышал: не можеши ныне по Мне ити, снова говорит: аще и еси отвергутся, аз не отвергуся (см.: Мф. 26, 33). Привыкнув таким образом противоречить Христу, он легко мог бы впасть в гордость; а потому-то Христос наконец и научает его не противодействовать. Вот на это и намекает Лука, когда говорит, что Христос сказал: Аз же молился о тебе, да не оскудеет вера твоя (Лк. 22, 32), то есть чтобы ты не погиб окончательно. Чрез все это научает его смирению и показывает, что человеческое естество само по себе – ничто. Так как великая любовь побуждала Петра к противоречию, то Христос наконец вразумляет его, чтобы он не подвергался тому же и впоследствии, но, вспоминая о том, что случилось с ним, знал бы самого себя. И смотри, какое сильное падение! Не однажды и не дважды он подвергся этому падению, но испугался до того, что в короткое время трижды произнес слово отречения, – чтобы таким образом познал, что не столько он любил, сколько был любим. Однако ж после такого падения Христос опять говорит: любиши ли Мя паче сих? (Ин. 21, 15). Значит, это падение произошло не от холодности, а от того, что он лишился помощи свыше. Любовь Петра Христос принимает, но происходящее от нее противоречие отсекает. Если ты любишь, то должен покоряться тому, кого любишь. Сказал и тебе, и бывшим с тобою: не можеши; для чего же ты споришь? Разве ты не знаешь, что значит отвергать слова Божии? Но так как ты не хочешь из этого уразуметь, что невозможно не быть тому, что Я говорю, то узнаешь о том из отречения, хотя оно тогда казалось тебе гораздо невероятнее. Об этом ты даже не знал, а то сознавал в своей душе, – и, однако ж, случилось то, чего ты вовсе не ожидал. Душу мою за Тя положу. (Петр) слышал, что больше этой любви никтоже имать, и потому, будучи ненасытен и желая достигнуть самой высшей (любви), тотчас же устремился к ней. Но Христос, показывая, что только Он один может с уверенностию возвещать это, говорит: прежде даже алектор не возгласит (см.: 13, 38), то есть теперь же. Действительно, немного уже оставалось времени, так как беседовал поздно ночью, когда уже прошла первая и вторая стража. Да не смущается сердце ваше (14, 1). Это Он говорит потому, что ученики, услышав (слово Его), по всей вероятности, смутились. В самом деле, если верховному и столько пламенному (ученику) сказано было, что он прежде, нежели алектор возгласит, трижды отречется, то им естественно было ожидать, что их постигнет какое-либо несчастие, которое в состоянии потрясти и адамантовые души. А так как, помышляя об этом, они естественно приходили в ужас, то смотри, как Он успокаивает их, говоря: да не смущается сердце ваше. Этим Он прежде всего показывает Свою Божественную силу, так как Он знает и обнаруживает то, что у них было на душе. Веруйте в Бога и в Мя веруйте, то есть – все бедствия пройдут. Вера в Меня и в Отца сильнее угрожающих вам бедствий; она не допустит, чтобы какое-либо несчастие одолело вас. Затем прибавляет: в дому Отца Моего обители многи суть (14, 2). Как в утешение скорбящему Петру Он говорил: последи же по Мне идеши, так и им подает такую же надежд у. Чтобы они не подумали, что только ему одному дано обещание, Он говорит: в дому Отца Моего обители многи суть. Аще ли же ни, рекл был вам: идууготовати место вам, то есть и вы будете в том же месте, где и Петр. Там весьма много обителей и нельзя сказать, чтобы нужно было приготовлять их. Атак как Он сказал: не можете ныне по Мне ити, то, чтобы не подумали, что они навсегда отлучены от Него, Он присовокупил: да идеже есмь Аз, и вы будете (ст. 3). Я столько забочусь об этом, что уже приготовил бы это место, если бы издавна оно не было уготовано для вас. Этим Он показывает, что они должны вполне надеяться и уповать на Него.
2. Потом, чтобы они не подумали, что Он говорит это только для ободрения их, но верили, что это действительно так, Он присовокупляет: и аможе Аз иду, весте, и путь весте (ст. 4). Видишь ли, как Он удостоверяет их, что то не напрасно было сказано? Говорит же это потому, что видел их душу, – как она желает знать это. Петр сказал вышеприведенные слова не для того, чтобы узнать, но чтобы последовать. Когдаже он подвергся упреку и между тем Христос объявил возможным то, что в то время казалось невозможным, то эта самая невозможность привела Петра к желанию тщательно узнать о том. Потому-то и говорит им: и путь весте. Как вслед за словами: отвержешися Мене, несмотря на то что никто ничего не сказал, Он, испытуя сокровенное в сердце, присовокупил: не смущайтесь, – так и теперь, сказавши: весте, выразил желание их души и Сам подал им повод спросить об этом. Слова же: камо идеши? – Петр сказал по внушению великой любви, а Фома от страха: Господи, не вемы, камо идеши (ст. 5). Мы не знаем, говорит, места и как можем знать путь, туда ведущий? И смотри, с какою робостию. Не сказал: укажи нам это место, но: не вемы, камо идеши. Об этом давно уже все желали знать. В самом деле, если иудеи, слыша (эти слова), приходили в недоумение, несмотря на то что хотели освободиться от Христа, то тем более желали узнать об этом те, которые никогда не хотели разлучиться с Ним. Потому-то, хотя они боялись спросить Его, однако ж спрашивают, будучи побуждаемы к тому великою любовию и беспокойством. Что же Христос? Аз есмь путь и истина и живот: никтоже приидет ко Отцу, токмо Мною (ст. 6). Почему же Он не тотчас, как Петр спросил: камо идеши? – отвечал: Я иду к Отцу, а вы теперь не можете идти, но ввел в Свою речь столько слов, предлагая вопросы и ответы? Иудеям, конечно, Он, по справедливости, так не сказал; но почему ученикам? И ученикам, и иудеям Он говорил, что пришел от Бога и к Богу идет; но теперь говорит об этом яснее, чем прежде. Иудеям Он не сказал так ясно, потому что если бы сказал: не можете прийти ко Отцу, токмо Мною, то они тотчас же подумали бы, что это сказано по гордости; а теперь, когда Он умолчал об этом, Он поверг их в беспокойство. Но для чего же, спросишь, Он также говорил и ученикам, и Петру? Он знал великую ревность Петра, – что, в противном случае, он еще более стал бы беспокоить Его. Итак, чтобы отвлечь его от этого, Он говорит прикровенно; а когда достиг того, чего хотел, темнотою и прикровенностию речи, то опять говорит открыто.
Сказавши: идеже есмь Аз, туда никто не может прийти, Он присовокупил: в дому Отца Моего обители многи суть, и еще: никтоже приидет к Отцу, токмо Мною. Он не хотел так сказать им в самом начале, чтобы не повергнуть их в большую печаль; когда же утешил их, тогда и говорит. После упрека, сделанного Петру, Он, действительно, много отнял у них печали: а между тем и они сами, опасаясь, как бы не услышать того же, сделались более смиренными. Аз есмь путь. Это – подтверждение слов: никтоже приидет, токмо Мною; а слова: и истина и живот – удостоверение в том, что так непременно будет. Если Я истина, то от Меня не может быть лжи. Если же Я и жизнь, то и самая смерть не может воспрепятствовать вам прийти ко Мне. Иначе сказать: если Аз есмь путь, то вы не будете иметь нужды в руководителе; если Я истина, то слова Мои – не ложь; если Я жизнь, то, хотя вы и умрете, однако ж получите то, о чем Я сказал. Что касается до пути, то это они поняли и исповедали, а остального не уразумели и, однако ж, не смели спросить о том, чего не уразумели. Впрочем, и из того, что было сказано о пути, они получили большое утешение. Если в Моей власти, говорит, привести вас к Отцу, то вы непременно туда придете. А другим путем туда и невозможно прийти. Словами же, которые Он сказал прежде: никтоже может приити ко Мне, аще не Отец привлечет его (см.: 6, 44), и еще: аще вознесен буду от земли, вся привлеку к Себе (см.: 12, 32), а также словами, сказанными теперь: никтоже приидет ко Отцу, токмо Мною, – Он показывает Свое равенство с Отцом. Как же Он, сказавши: аможе Аз иду, весте, и путь весте, присовокупил: аще Мя бысте знали, и Отца Моего знали бысте убо. И отселе познаете Его и видесте Его (14, 7)? Этим Он не противоречит Себе, потому что ученики, хотя и знали Его, но не так, как следовало. Бога они знали, а Отца еще не знали. Уже впоследствии Дух, сошедший на них, сообщил им совершенное знание. Смысл слов Христа такой: если бы вы знали Мое существо и достоинство, то знали бы и Отца. И отселе познаете Его и видесте Его (одно относится к будущему, а другое к настоящему), то есть чрез Меня. Под видением же Он разумеет познание умом. Кого мы видим, тех можем и видеть, и не знать; а кого знаем, тех не можем знать и не знать. Поэтому Он говорит: и видесте Его в том же смысле, в каком сказано, что Его видели и Ангелы (см.: 1 Тим. 3, 16). Хотя они видели не самое существо Его, однако ж говорится, что они видели Его, то есть так, как могли видеть. А сказал Он так для того, чтобы ты знал, что, кто видел Его, тот знает Родившего Его. Видели же Его не в обнаженном Его существе, но облеченным плотию. Есть и другие места, где Он называет познание видением, – например, когда говорит: блажени чистии сердцем, яко тии Бога узрят (Мф. 5, 8). Чистыми Он называет тех, которые свободны не только от блуда, но и от всех грехов, так как всякий грех оскверняет душу.
