Сергей Маслов - Perpetuum mobile, Новый Тянитолкай
Другой символ физической мощи и сексуальной потенции - не умеющий сворачивать носорог - особо почитается в Китае, где "всеобщей эмблемой", обозначающей процветание (и, следовательно, силу), является рог носорога, обточенный в форме чаши [12]. Сейчас носороги находятся на грани вымирания, и основная причина этого "неистребимая вера людей в чудодейственную силу их рогов. Народы Юго-Восточной Азии считают, что если размельчить рог носорога в порошок и понемногу подмешивать его в чай, то это... вернет дряхлому старцу юность и любовный пыл. Китайцы ценят порошок из носорожьего рога на вес золота, платя за него втридорога, поскольку теперь его можно достать лишь с огромным трудом"[10].
Рога символизируют тему инструментальной активности. Один из символов трансформации - вспашка, обработка земли при помощи орудий - часто ассоциируется с половым актом и понимается как иерогамия Неба и Земли (так как разрушает границу между ними). Инструментальная активность обладает дуальностью: она бывает "мирная" и нет, - например в выражении "перековать мечи на орала". Рог служит прообразом и Меча и Орала ( соха сохатый). Инструмент вообще имеет фаллическую, марсианскую природу. Так, земледельцы Австралии и Азии называют одной морфемой фаллос и лопату. [29, с. 104].
Функционально рога тоже зачастую нужны лишь для продления рода. "Оленьи рога, например, развились исключительно для поединков: безрогий олень не имеет ни малейших шансов на потомство. Ни для чего другого эти рога, как известно, не годны. От хищников олени-самцы тоже защищаются только передними копытами, а не рогами" [32].
Стоит обратить внимание на единорога. В средневековых сказаниях единорог - символ живородной мужской энергии - "весьма свирепое животное, имеющее только один рог. Чтобы поймать его, в поле оставляют девственницу; тогда животное подходит к ней и попадается, ибо укладывается на ее лоно" [12]. Это наводит на мысль, что он символизирует сексуальную сублимацию.
Раз уж мы заговорили о сказках, упомянем обычные сказочные инструменты волшебства, вызывающие превращения и исполняющие желания, - волшебную палочку и разного рода "шапки", символика которых также весьма прозрачна.
Но вернемся ко рту. Некоторые авторы видят в поцелуе не только облегченную форму половой близости, но и возможную связь между половой функцией и питанием. "Размышляя о происхождении такой формы поцелуя (как любовный укус. - С. М.), Иван Блох в "Сексуальной жизни наших дней" выдвигает теорию о наследовании естественного садизма от низших животных форм, которым свойственно поедание партнера во время полового акта. В конце концов, разве не говорим мы: - Я так тебя люблю, - что готов съесть!"[33]. Паучихи устраивают пир из любовников сразу после оплодотворения, а самцы некоторых видов рыб всю жизнь паразитируют на своих супругах как пиявки. У богомолов даже еще более странный, чем у пауков, обряд бракосочетания, Не после него, а с самого начала начинается пожирание самца. Даже без головы и с почти полностью съеденной передне-грудью самец продолжает спаривание.
Крон, как известно, пожравший своих детей, произвел их затем на свет через рот (после того как ему подсунули рвотное). Зевс родил Афину прямо из черепа, при этом Гефест осуществил своеобразное кесарево сечение (см. рисунок). Существует и обратная символика - например, "vagina dentata"; во всех этих символах очевидна тема рождения и смерти, а также возрождения и инициации.
Символ взаимопроникновения двух миров - европейская "мандорла", и ее индийский аналог - "йони" являют собой не менее яркий пример орально-генитальной символики. Индусы, дабы гарантировать выздоровление, сооружают изображение йони из золота и проходят сквозь них [12], что можно считать аналогом нового рождения. В ряде сказок новое рождение героя связано с его прохождением сквозь пасть чудовища (чаще, правда, таким образом символизируется смерть). Сходным значением обладает изображение Януса - хранителя дверей, а также и сам символизм дверей или ворот, игравший одну из ключевых ролей во многих религиях.
В мужском варианте мы имеем дело с дентально-фаллической аналогией. Так, потеря зуба является символом кастрации. Символика фаллоса и зубов выражает также агрессивность в различных ее видах. Переносы между верхним и нижним полюсом проявляются и во фрейдовском "ложном перемещении выше", "когда, скажем, вытесняемые сексуальные или анальные функции появляются - на неадекватной, замещающей основе - в речи и мысли; или, наоборот, оральные блоки повторяются в анальных зажимах" [12]. Фрейдом также отмечается симметрия головы и таза с точки зрения наказаний (подзатыльники и шлепки по заду). Исследования алкоголизма как регрессии на оральную стадию (причем на ее пассивный - сосущий период) говорят о том, что алкоголизм часто сопровождается импотенцией или запорами спастического характера, поддающимися психотерапии.
Рассматриваемая симметрия верха и низа подчеркивается их резким противопоставлением. Например - в одежде: лицо человека нашей культуры практически всегда открыто, а область гениталий почти всегда тщательно скрывается. В большинстве культур считается неприличным половой акт, дефекация или уринация на глазах у всех, в то время как совместное принятие пищи является широко распространенным повседневным занятием. Однако существуют культуры, в которых дело обстоит прямо противоположным образом - неприлично прилюдно есть и пить, но вполне прилично спариваться или испражняться на глазах у прохожих. У некоторых народов лицо принято скрывать с такой же тщательностью, как у нас скрывают половые органы. Этнографические наблюдения и изучение наскальных рисунков показывают, что лицевое покрывало связано с древней табуацией рта.
"По поверьям многих народов именно рот (а часто также другие отверстия в голове - ноздри и уши) являются местом входа и выхода таинственной колдовской силы. Проникая извне, эта сила может повредить самому человеку; выходя изнутри, может причинить вред окружающим его людям. Известно, например, что у многих племен Тропической Африки еще недавно никто не стал бы есть, не прогнав предварительно принятыми здесь способами злых духов, причем одним из способов было закутывание лица и головы. У народов Сибири при изгнании шаманом из больного духа болезни присутствующие плотно закрывали рот, чтобы этот дух не вошел в них. А в Центральной России еще в начале XVIII новобрачные не должны были за свадебным столом говорить или есть: верили, что через открытый рот в них может проникнуть порча. Всем хорошо известна такая деталь свадебного костюма, белая фата. Многие видят в фате символ непорочности новобрачной (анатомический аналог фаты - девственная плева. - С. М.). Этнографы сумели проследить ее (фаты) происхождение из головного и лицевого покрывала. Подобная фата-покрывало входит в традиционный брачный наряд народов Кавказа, у которых невеста на протяжении почти всей свадьбы должна оставаться с закрытым лицом. Чтобы взглянуть в лицо новобрачной, покрывало полагается приподнять с помощью какого-нибудь острого железного орудия, чаще всего кинжала: такие предметы отгоняют злые силы. У других народов, например среднеазиатских, новобрачная должна была носить лицевое покрывало длительное время (часто до рождения первого ребенка), не показываясь без него не только посторонним, но и родне мужа.
Еще серьезнее смотрели на дело древние народы Передней Азии. Согласно ассирийскому судебнику, составленному более трех тысяч лет тому назад, женщина, если она не рабыня и не блудница, всегда должна была выходить на улицу только под покрывалом. Древнеиранские огнепоклонники-зороастрийцы заставляли женщин постоянно прикрывать повязкой рот и ноздри: считалось, что иначе они, поддерживая огонь в очаге, могут осквернить его своим дыханием. Ассирийский обычай был заимствован и освящен исламом, предписывавшим, чтобы женщины не показывались за стенами дома с открытым лицом."
"В одних случаях носить покрывало положено только невестам на свадьбе, в других - вообще замужним женщинам, в иных - также девушкам, достигшим брачного возраста. У одних народов женщина закрывается лишь от посторонних, у других - также и в стенах своего дома. Согласно одним поверьям, опасность исходит от женщины, согласно другим - грозит ей самой. У ряда народов Передней и Средней Азии женское покрывало вошло составной частью в каноны женского затворничества, а у большинства народов Кавказа, не знавших подобного затворничества, осталось лишь элементом свадебного обряда. Покрывало возникает вместе со стремлением прикрыть источники опасности, грозящей вступающей в брак женщине или исходящей от нее."
Обычай закрывать лица замужних женщин характерен для обществ, в которых при вступлении в брак жена переселяется к мужу (патрилокальных). В обществах, где порядок брачного поселения обратный (матрилокальных), можно встретиться с обычаем закрывать лицо у мужчин. Так, например, у туарегов свадьба проходит в группе жены и новая семья в течение года живет матрилокально с последующим переселением в группу мужа. Есть основания считать, что еще в сравнительно недалеком прошлом у туарегов безраздельно господствовало матрилокальное брачное поселение. Это к тому же вполне вписывается в общую картину общественного и семейного устройства туарегов: "для них характерно независимое и даже почетное положение женщины, предоставленная девушкам значительная добрачная половая свобода и свобода брачного выбора. Предки по линии матери так же почитаются, как по отцовской линии, а принадлежность туарега к тому или иному сословию определяется, как правило, происхождением по линии матери."
