Петр Ильинский - Легенда о Вавилоне
691
Пс. 136:9 (нумерация СП, следующая православно-католической традиции, восходящей, как мы уже говорили, к Септуагинте, в масоретском тексте данный псалом идет под номером 137). Это тот самый популярный текст, начинающийся словами: «При реках Вавилона, там сидели мы и плакали» (Пс. 136:1) Считается, что он был написан во время «вавилонского пленения» или вскоре после него.
692
В другом месте отец Церкви сходным образом прокомментировал очевидный призыв Второ-Исайи «Выходите из Вавилона, бегите от Халдеев» (Ис. 48:20): «Эта пророческая заповедь имеет тот духовный смысл, что мы из града века сего, который есть общество нечестивейших людей и ангелов… должны через преуспеяние находить убежище в живом Боге» (Блаженный Августин. Указ. соч. Кн. 18. Гл. XVIII). Чуть раньше он высказался столь же однозначно: «Вавилония… разрасталась параллельно со странствующим в этом мире градом Божиим (Там же. Гл. II). Так библейский — и исторический Вавилон окончательно стал синонимом греховного «Града земного».
693
Существует стихотворный вариант перевода этого текста на русский, более близкий к мысли автора псалма: «Блажен, кто совершит над вами суд, // Воздаст за наши беды и печали, // Пусть о каменья ваших чад побьют, // Как вы младенцев наших побивали!» (Книга псалмов / Пер. Н. Гребнева. М, 1994. С. 221). Здесь, как и в оригинале, очевиден принцип талиона, чуждый евангельскому христианству.
694
К Ветхому Завету было легче подступиться: для христиан его важность уступает Завету Новому. Многие экклесиастические писатели даже считали, что творения отцов церкви, знавших о пришествии Спасителя и Его учении, имеют первенство перед сочинениями дохристианских пророков.
695
В фильме «Спаси и сохрани» (1989) сокуровско-флоберовская Эмма просит у лавочника карту Парижа. «Да хоть Вавилона! — отвечает тот. — Или любой другой иностранной столицы».
696
Примерно со второй половины XIX в. различные «вавилонские» термины появляются в европейских языках, возникают в произведениях литературы, музыки, философских штудиях и т. п. (подробнее см.: Zumthor P. Op. cit. P. 15–26; Glassner J.-J. Op. cit. P. 82–87, 199–228).
697
Матф. 19:10–12. Современный феминизм полагает, что Спаситель призывал развратных апостолов к моногамности (напр.: Ranke-Heinemann U. Eunuchs for the Kingdom of Heaven. N. Y., 1990. P. 32–36). Подобная интерпретация может показаться натянутой. Однако, если счесть позднейшей вставкой чересчур детальный и слегка выпадающий из общего стилистического ряда 12-й стих, то получится следующее: Иисус запрещает развод, объясняет отличие своего учения от Закона Моисея (Втор. 24:1–4) ссылкой на еще более «древний закон» (Быт. 2:24), а в конце налагает запрет на повторный брак, что вызывает приведенную выше жалобу апостолов. Интересно, что идентичная форма запрещения развода присутствует в Евангелии от Марка (10:11), вероятно, бывшем источником для Матфея и единодушно считающемся древнейшим из синоптических евангелий. Весьма примечательно запрещение развода для женщин, присутствующее лишь в Map. 10:12 — такую возможность Второзаконие даже не обсуждало. Это, кажется, свидетельствует в пользу известного в литературе предположения, что Марк писал для римской первохристианской общины, по римскому же (и греческому) законодательству женщина могла инициировать развод. Впрочем, не забудем, что именно это сделала, презрев ветхозаветные нормы, виновница смерти Иоанна Крестителя, Иродиада — развелась с первым мужем, Филиппом, и вышла замуж за Ирода Антипу, сына Ирода Великого. Более того, возможность развода по инициативе жены упоминается в элефантинских папирусах, также был обнаружен фрагмент женского разводного письма, датируемый II в. н.э. (Bickerman E. J. Op. cit. P. 40–41). Так что вопрос этот достаточно запутан. Пассаж о запрещении развода мужчинам есть и в Евангелии Луки (16:18) и еще раз у Матфея (5:32). Но «скопцы от Царства Небесного» больше в Новом Завете не упоминаются.
698
1 Кор. 7:2–9. Буквально начальные слова можно передать как «вследствие же блуда» или «из-за блуда же» (διά δά τάς πορνείας). Кажутся уместными конъектуры СП и других традиционных переводов (King James Bible: «Nevertheless, to avoid fornication»), а также недавнего французского La Nouvellc Traduction: «A cause des inconduites». Другие современные переводы несколько пережимают в желании растолковать текст, например: «Но раз так много разврата, то…» (Письма апостола Павла / Пер., примеч. В. Н. Кузнецовой. М., 1998. С. 43; Радостная Весть. М., 2003. С. 378).
699
Современные переводы заключают эту краеугольнейшую в сексуальной истории христианской цивилизации фразу в кавычки, считая, что Павел цитирует мнение, высказанное ему ранее коринфянами. Такая трактовка возможна, но не очевидна. Почти буквальный перевод оригинала дает (в примечаниях) В. Н. Кузнецова: «Относительно того, что вы мне писали. Лучше мужчине не прикасаться к женщине» (Письма апостола Павла. С. 43). Другие не считают kocA,6v наречием сравнительной степени и переводят попросту: «хорошо». Эта точка зрения более основательна. Так или иначе, Павел с этим положением соглашается, возражая лишь по вопросу его применения в отношении супружеской пары. Но гораздо важнее, что почти две тысячи лет ни о каких кавычках речи и не заходило. Понятно же сказано: «Хорошо не касаться». И точка. А если хорошо не касаться, то, значит, касаться — плохо. Для такого вывода не нужно никакой особенной экзегезы и знания Аристотелевой логики.
700
Один из крупных историков раннего христианства А. Юлихер, комментируя несколько противоречивые слова ап. Павла об отношении к женщине и браку, говорит, что «его нравственное чувство тоньше его этического рассуждения» (Юлихер А. Религия Иисуса и начала христианства до Никейского Собора // Раннее христианство: В 2 т. М., 2001. Т. 1. С. 245). Его современнику, Э. фон Доб-шюцу, было очевидно, «насколько сильной была в христианстве тенденция… поднять женщину», и что Апостол своим обращением «братья и сестры» указывает на то, «что равноправие создано именно христианством» (Добшюц Э. Древнейшие христианские общины // Раннее христианство. Т. 1. С. 398 399).
701
Отдельный вопрос: насколько полигамия сдержала культурный прогресс позднесредневековых исламских обществ? Что касается политической стабильности, то не вызывает сомнений отрицательная роль жестоких междоусобиц между братьями-наследниками при почти каждой смене мусульманского монарха.
702
В сирийской традиции очень рано (II в.) появился апокриф «Деяния Павла и Феклы», повествующий о том, как из любви к слову Божию, данному ей через Павла, прекрасная дева Фекла отказалась выходить замуж, храня чистоту, претерпела многие опасности и казни, долго следовала за Апостолом, а потом сама стала проповедницей христианства. Но за это сочинение автора лишили сана (Авершщев С. С. Многоценная жемчужина. Киев, 2004. С. 265–280, 378–379).
703
Курсивом дается приводимая Иеронимом цитата из Библии.
704
Бокаччо, Аретино, Дидро и другие. Можно, впрочем, заметить, что никто из этих незаурядных людей не был замечен в особых симпатиях к Церкви, а потому их взгляды не всегда свободны от некоторой субъективности.
705
Вл. Соловьев считал средневековый строй жизни «компромиссом между христианством и язычеством». Действительно, язычества в европейском Средневековье было более чем достаточно. Но данный компромисс осуществился только потому, что христианство на него пошло. И сделало это на достаточно ранней стадии своего существования. Однако «признать виновной» идеализировавшуюся им раннюю церковь философ не мог.
706
Наиболее знаменитым «казусом Иеронима» является история с «рогами» Моисея, выросшими, согласно Вульгате, у законоучителя, когда он спускался с горы Синай (Исх. 34:29). В современных переводах эта погрешность устранена (СП дает: «…Лице его стало сиять лучами»), однако зарисовать оные рога на витражах Сен-Шапель и сколоть их со статуи Микеланджело уже нельзя. Да и не нужно. Впрочем, современная библеистика опять начала сомневаться в том, как перевести это место: возможно, в виду действительно имелись «рога» (древневосточный атрибут божественности) или даже «молнии».
707
Многие крупные современные медиевисты, не отрицая того, что сеньоры не раз развлекались с женами своих вассалов, и тем более крепостных, полагают, что этот обычай, прославленный благодаря «Женитьбе Фигаро», в реальности никогда не существовал и в законодательном смысле нигде не утверждался.
