Филип Янси - Где Бог когда я страдаю?
То же самое относится и к боли. При ближайшем рассмотрении она кажется верным другом. С точки зрения узкого специалиста — скажем, биолога — болевая система являет собой одно из поразительных творений. Нервная система, несущая отпечаток гения Творца, подобно шедеврам Рембрандта, вызывает восхищение и благоговение.
Но, как правило, собственную боль мы неспособны воспринимать теоретически. Своя боль не вызывает радостного изумления. Когда у нас есть возможность связать каждый болезненный сигнал с конкретной причиной, то болевая система выглядит разумной и совершенной. Но если взглянуть на человечество с высоты истории, то вырисовывается совсем другая картина: миллионы людей неумолимо движутся к смерти, страдают от голода, истекают кровью и изнемогают от болезней. И тут проблема страдания встает перед нами в полный рост.
Боль и страдание нельзя свести исключительно к физиологии нервных клеток. Существует и косвенное воздействие боли: она сокрушает душу наполняет ее отчаянием и безнадежностью. Почему жизнь одних омрачена артритом, раком или врожденными пороками, а другие доживают до семидесяти лет в полном здравии? Поэт Уильям Блейк так выразил сущность земного бытия: «Под стоны матери и плач отца пришел я в этот мир, где опасностям нет конца…».
Философы обожают рассуждать о страданиях человечества, будто всю земную боль можно по каплям собрать в один котел и предъявить Богу: «Вот, мол, вся боль и муки земли. Что Ты, Господи, скажешь в Свое оправдание?» Но, как заметил герой романа Достоевского Иван Карамазов, боль касается каждого в отдельности. А незаслуженное страдание даже одного–единственного человека ставит вопрос о боли намного острее, чем формулируют его философы. Высшая гармония не стоит слезинки хотя бы одного замученного ребенка, считает Карамазов.
Может быть, боль задумана в качестве прекрасной защитной системы, но что–то на земле пошло не так и боль вырвалась из–под контроля. Теперь давайте определимся с терминами: под болью мы будем понимать защитную систему организма, а говоря о человеческих несчастьях, будем использовать слово страдание. В конце концов, больной проказой боли не ощущает, но страдает сильно.
Конечно же, встречаются люди, которым не довелось испытать острой физической боли, но любой из нас сталкивался со страданиями, причиной которых бывают несовершенства характера или внешности, разрушенные отношения, мрачные события детства, удушающее чувство вины. Чтобы понять страдание нужно отойти от микроскопа: он хорош для того, чтобы показать, как исправно откликаются на раздражители нервные клетки. Но сейчас речь не об этом. Нам придется посмотреть в лицо людям, которые изнемогают от страдания. И тогда вопрос «Где Бог, когда я страдаю?» придется переформулировать: «Почему страданиям нет конца? Почему Бог допускает, чтобы мучились безвинные люди?»
Лучший из возможных миров?
Философы веками спорили о том, является ли земля лучшим из возможных миров. В основе спора лежит предположение, что всезнающий, всемогущий и любящий Бог обязан был создать прекрасную среду обитания для Своих тварей. Но что нас окружает? Мы видим больных СПИДом, детей с синдромом Дауна, скорпионов, смертельно опасных мух цеце, землетрясения и тайфуны. Неужели Бог не сумел сотворить что–нибудь получше? В романе «Кандид» Вольтер саркастически замечает: «Если это лучший из всех миров, то каковы же другие?»
В былые времена христианские богословы — блаженный Августин, Фома Аквинский — убедительно доказывали, что Бог сотворил лучший из возможных миров. Двадцатый век явил всю полноту человеческих страданий и не поскупился на природные катаклизмы. В результате сегодня о совершенстве мира рискнут говорить лишь самые отважные.
Я тоже не буду отстаивать подобную точку зрения. Но я не случайно столь подробно остановился на биологии болевой системы. Я считаю, что современные философы недооценивают всей сложности акта творения. Подразумевается, что Богу достаточно взмахнуть волшебной палочкой — и все опасности в мире исчезнут.
Как должна выглядеть совершенная вселенная, в которой в полной мере действовали бы все естественные законы, и при этом страдание было бы сведено к минимуму? Давайте рассмотрим несколько возможностей. Можно разом избавиться от всех бактерий. Но это будет катастрофа: в мире существует свыше миллиона видов бактерий, и лишь немногие из них — болезнетворные. Если не будет бактерий, то люди не смогут переваривать пищу! А тайфуны? Бангладеш и Индия убедились на собственном горьком опыте, что благоприятный для сельского хозяйства климат неразрывно связан со столь масштабными природными явлениями, как тайфуны: когда нет тайфунов, не выпадают и дожди.
Любой творческий процесс включает в себя необходимость выбора. Катаясь на лыжах, я рискую сломать ногу. Конечно, я бы предпочел, чтобы мои кости были прочнее. Но если бы кости сделались крепче (хотя ученые так и не нашли материала, который годился бы для замены костной ткани), то мои руки и ноги стали бы толще и тяжелее: я был бы настолько массивным, что не смог бы кататься на лыжах. Будь наши пальцы толще и крепче, мы лишились бы возможности играть на фортепиано и заниматься многими другими видами деятельности. Создателю приходится выбирать между силой и подвижностью, между весом и объемом.
Доктор Пол Брэнд прочувствовал всю сложность выбора, когда попытался создать простой болевой датчик. Вот что он пишет:
«Чем больше я углубляюсь в законы природы и познаю, как устроены атомы, вселенная, твердые тела, молекулы, солнце, чем больше я вникаю во взаимосвязь природных механизмов, которые поддерживают жизнь, тем больше изумляюсь. Если нарушить хотя бы один закон, мир может рассыпаться, как карточная колода. Есть люди, которые искренне верят, что устройство природы и отточенность взаимодействия ее элементов — результат случайности. Выходит, если в течение достаточно долгого времени миллионы молекул будут сталкиваться друг с другом, то в нужном месте образуется нервная клетка с чувствительным окончанием, настроенным на прием сигналов оптимальной амплитуды? Попробуйте создать хотя бы один сенсор, как пытался сделать я! Можно ли создать его случайно?
Большую часть жизни я занимался хирургией конечностей. Знаете ли вы, что книгами, посвященными различным методикам восстановления кистей рук, можно заполнить не одну комнату? Но никто еще не предложил, как улучшить здоровую руку. Да это и невозможно. Рука сделана потрясающе, и боль — неотъемлемая часть общего замысла. Девяносто девять рук из ста абсолютно здоровы. Но среди людей, неспособных чувствовать боль, все наоборот: в девяносто девяти случаях эти больные имеют травмы рук. Причина одна: не работает болевая система».
Человеческое страдание — результат действия двух сил, вживленных Богом в Его творение: законы природы и свободная человеческая воля.
Сами по себе они хороши, но, сделав эти две силы неодолимыми, Бог не запретил ими злоупотреблять. Возьмем, например, воду. Вода приносит пользу нам и прочей твари, потому что это вещество, которое по–особому отвечает на силу земного притяжения. Но в то же время, именно из–за жидкого состояния она представляет для нас опасность — в воде можно утонуть. Или хуже того — утопить ближнего своего.
Другой пример — дерево. Деревья плодоносят, дают тень и служат пристанищем для птиц и белок. Срубленное дерево имеет не меньшую ценность: дровами отапливают жилище, из древесины делают дома и мебель. Прочность, жесткость, горючесть — эти свойства древесины позволяют людям использовать ее с большой пользой.
Но на земле, где обитают люди со свободной волей, полезные свойства древесины можно обратить во зло. Свободный человек способен взять корягу и, благо она твердая, размозжить голову другому человеку. Я думаю, что Бог мог бы всякий раз вмешиваться в ход событий и изменять свойства древесины, делая ее то мягкой и упругой, как губка, чтобы она отскакивала от головы, не причиняя вреда, то снова твердой. Но Бог так не поступает. Он запустил в действие законы природы, которые неизменны. А человек волен обратить их во зло, воспользовавшись своей свободой.
Вспомните, как Бог отвечал на упреки Иова. Выслушав пространные жалобы этого мужа (они заняли целых тридцать пять глав), Бог явил Иову Себя и величие Своего творения. Иов был ошеломлен. А Бог с гордостью показывал ему творения рук Своих и спрашивал, можно ли их улучшить. Может быть, Иов лучше знает, как управлять миром? Бог и Иов как бы сравнивали свои достижения — нетрудно догадаться, кто победил.
Несет ли Бог ответственность за страдания этого мира? Да, но не непосредственно. Дать ребенку коньки, зная, что он может упасть и больно удариться, и толкнуть его на катке — разве это одно и то же?
Наш мир живет по определенным законам. В нем обитают существа, наделенные свободной волей. Выходит, что болевая система, задуманная как чудесный дар, тоже может дать сбой и в падшем мире обернуться злом. Мог ли Бог создать ее по–другому: чтобы она приносила пользу, не доставляя при этом неприятностей? И снова мы вернулись к вопросу о том, будет ли действенна охранная система без боли. Работа доктора Брэнда, опыт людей, невосприимчивых к боли, показали: человеку недостаточно безболезненного оповещения об опасности. Нужна боль: она требует немедленной реакции.
