Игнатий Брянчанинов - Полное собрание творений. Том 5
О себе скажу Вам, что живу очень тихо; здоровьем и силами слабею и слабею.
Призывая обильное благословение Божие на Вас и на семейство Ваше, с чувством отличного уважения и искреннейшей преданности имею честь быть Вашего Высокопревосходительства покорнейшим слугою
Епископ Игнатий
20-е ноября 1864-го года.
№ 32
Милостивейший Государь,
Николай Николаевич!
Примите мое усерднейшее поздравление с днем Ангела Вашего и усерднейшее желание Вашему Высокопревосходительству всех истинных и совершенных благ.
{стр. 481}
Живя в тиши и почти без всяких сношений с шумящим миром, не знаю, что происходит в нем. Но, судя по всему, так называемый прогресс идет вперед, разрушая все прежнее. По этой причине рад-рад, что сошел с поприща общественных обязанностей. На этом поприще нельзя оставаться человеку, составившему свои убеждения серьезною жизнию, и неспособного сего дня иметь один род мыслей и одно направление, а завтра другой род мыслей и другое направление. Здоровье мое очень плохо; особливо истощание сил необыкновенное.
Извините за краткость письма моего: эта краткость естественное последствие скудости матерьялов.
Призывая на Вас обильное благословение Неба, с чувством совершеннейшего почтения и искреннейшей преданности имею честь быть Вашего Высокопревосходительства покорнейшим слугою
Епископ Игнатий
18 ноября 1865-го года.
№ 33
Милостивейший Государь,
Николай Николаевич!
Письмо Ваше от 15-го декабря наполнено такими глубокими, такими добрыми чувствами, что не может быть оставлено без ответа. Ощущаю в душе моей особенное сочувствие к Вам. По причине этого сочувствия часто воспоминаю и размышляю о Вас. «Вот — человек, думаю себе, которого природа одарила способностями, который дал воспитание сам себе и мог воспитывать других, который, основываясь на всех данных, мог бы принести обширную пользу, — и который простоял в стороне». Дело существенного служения отечеству должно было устраниться, чтоб уступить место шалости, бессмыслию, необузданному распутству. Что значит это? Это — непостижимые судьбы Божии. Бьет беспощадно град широкое поле прекрасной, уже налившейся пшеницы, а земледелец из-под крыши смотрит только на это зрелище истребления; причины он не понимает, — и помощи подать не может. Что тут делать? Более ничего, как покоряться непостижимой Судьбе: в {стр. 482} покорности Судьбе человек находит душевное спокойствие, а подробное рассматривание, несмотря на наружную справедливость его, может отнять у души это драгоценное спокойствие, ввергает ее в пучину смущения. — Между тем все проходит своею чередою; все или погружается или готовится к тому, чтобы погрузиться в неизмеримую вечность.
Покорнейше прошу принять благосклонно книгу «Аскетические опыты», которую представит Вам Петр Александрович. Эта книга писалась и пересматривалась в течение 20-ти лет, соответственно наблюдениям, деланным над собою и над другими. Она приводит к самовоззрению, к умиротворению себя и назиданию Верою и Евангельскою Истиною. Вместо личного посещения прихожу к Вам моею книгою, и, при посредстве ея, желаю постоянно быть с Вами.
Призывая на Вас и на семейство Ваше обильное благословение Божие, с чувством отличного уважения и совершенной преданности имею честь быть Вашего Высокопревосходительства покорнейшим слугою
Епископ Игнатий
21-го дек. 1865-го года.
P. S. Примите мое усерднейшее поздравление с наступающим праздником и Новым Годом при усерднейшем желании Вашему Высокопревосходительству всех истинных и совершенных благ.
№ 34
Милостивейший Государь,
Николай Николаевич!
Пишу к Вашему Высокопревосходительству эти строки, чтоб поздравить Вас с наступающим Праздником Праздников и пожелать Вам всей крепости тела и духа от руки Божией. Хотя во всех случайностях человеческой жизни постоянно нужна нам Божия помощь, но, по временам, событие выходит из общего порядка по важности своей, и тот человек, который бывает употреблен Промыслом Божиим в служении при этих событиях, если оглянется на свою прошедшую жизнь, то увидит, что он был благовременно приготовлен к существенной деятельности. Баловни {стр. 483} счастия тут не годятся: нужен человек, выработанный искушениями, исцеленный ими от слепоты. Вы найдете эту мысль на 29-й странице 2-го тома «Аск. Опытов». Все суждения в повести «Иосиф» суть плоды наблюдений, — никак не умствование произвольное.
Призывая обильное благословение Божие на Вас и на семейство Ваше, с чувством отличного уважения и совершенной преданности имею честь быть Вашего Высокопревосходительства покорнейшим слугою
Епископ Игнатий,
18-го марта 1866-го года.
{стр. 484}
Три письма
Андрея Николаевича Муравьева
к Н. Н. Муравьеву-Карскому
№ 1
Петербург, 25 февраля 1864 г.
Любезный брат, я был в Вильне и гостил там целую неделю у брата [Михаила], а потом пробыл сутки в Пскове у Валериана, который сделан сенатором, а из Ковно приезжал ко мне племянник Николай. Таким образом все губернские города по железной дороге были наполнены Муравьями.
Время провел я очень приятно и интересно и сделаю краткое описание Вильны. Брата я нашел таким же, как был, но видно, что он утомлен и не спокоен духом от беспрестанных занятий и сидячей жизни, что действует на его нервы. Его развлекает только семейство; сестра [1527] была больна, но поправилась. Вообще образ жизни тяжкий и однообразный, но край покоен.
Я очень рад, что наконец там побывал и все видел, но если брат удалится, все опять рухнет, ибо очень напряжено; а он хочет весною непременно удалиться, чтобы воды пить в деревне. Пусть бы хотя сохранил звание, то край был бы покоен, ибо его имя много там значит.
Ты напрасно боишься отнимать время у Митрополита [1528]: ему необходимо развлечение и беседа с дельными людьми даже для здоровья, и часто это его одушевляет. Итак, посещай его чаще. Кланяйся сестрице и поблагодари за доброе мнение обо мне и моей книжке.
{стр. 485}
Ковер уже получен в Киеве, и Санников пишет мне, что он великолепен. Итак, кланяюсь земно и остаюсь душевно преданный брат.
А. М.
№ 2
Петербург, 19 марта 1864 г.
Любезный брат, весьма понимаю, как тебе теперь грустно и пусто в Москве без брата Александра, с которым ты был более всех близок. Но даю опять тот же совет посещать без церемонии Митрополита, который очень тебя любит и уважает и будет весьма доволен твоею беседою, ибо и ему такие люди нужны для развлечения.
Хотя ты и жалуешься на немощь и слабость здоровья, но не спеши в деревни до весны, пока не определились обстоятельства войны или мира, чтобы тебе лишний раз не пришлось прокатиться по дурным дорогам, ибо все еще в неизвестности, что будет в действительности. Бог нам помог, и очень мы поднялись в мнении Европы, лишь бы и внутри государства все бы устроилось к лучшему и все было спокойно.
У брата Михаила, несмотря на крики таких пустых людей, как Суворов, и которых можно назвать врагами отечества, в сию пору все идет благополучно, и край делается русским, а Вильно более похож на Россию, нежели Киев. Таков дух гения одного человека, которому дивлюсь не потому, что он брат, а потому, что творит великие дела.
Прости, обнимаю тебя и сестру и племянниц и остаюсь душевно преданный брат.
А. М.
{стр. 486}
№ 3
Киев, 2 сентября 1866 г.
Любезный брат!
Меня как громом поразила телеграмма о кончине брата Михаила, без всяких сведений о его какой-либо болезни. Писали мне только, что он просил увольнения от дальнейшего следствия и едет на освящение церкви в деревню, где, вероятно, и скончался 30 августа в ночь.
Здесь это так всех поразило, что стали говорить, будто он умер не своей смертью. Сейчас еду в Лавру, где Митрополит служит торжественную по нем панихиду, при большом собрании властей. Вчера служили в Софийском соборе. Смерть сия произвела впечатление весьма глубокое. Государство потеряло великого деятеля, незаменимого никем, а семейство его рушится без поддержки, ибо все им держалось. Жаль бедную сестру.
Как бы мне хотелось с тобой увидаться, но меня задержал здесь Комитет о обновлении Андреевской церкви до половины октября, а тогда будет уже поздно ехать по дурным дорогам без шоссе до Орла, где и прогоны вдвое станут, а хотелось бы после такого горя повидаться.
Прости, обнимаю тебя и сестру и племянницу, спешу в церковь, но не хотел пропустить почты.
