Иоанн Златоуст - Творения, том 10, книга 1
2. Еретики же, не понимая ничего такого, возражают и говорят: иное тело умирает и иное тело воскреснет. Но что это за воскресение? Ведь восстание (воскресение) относится к тому, что упало. И где та чудная и славная победа над смертью, если одно падает, а другое восстает. Тогда уже не будет явно, что она возвратила то, что держала в своем плену. Как же это сравнение идет к предмету? Не иное существо сеется, а иное возрастает, но (возрастает) тоже самое в лучшем виде. Иначе и Христос, бывший начатком воскресающих, воскрес не в том же самом теле, но, по вашему, одно тело Он оставил, хотя оно было без всякого греха, а другое принял. Откуда же Он взял другое? То от Девы, а это откуда? Видишь ли, до каких нелепостей доводит такое мнение? Для чего также Он показал язвы гвоздиные?
Не для того ли, чтобы доказать, что это самое (тело) и ко кресту было пригвождено и оно же воскресло? И что значит прообраз Ионы? Без сомнения, не иной Иона был поглощен, а иной извергнут на землю. И еще, почему (Христос) говорил: разрушьте храм сей, и Я в три дня воздвигну его (Ин.2:19)? Он, конечно, воздвиг тот самый храм, который разрушен; потому евангелист и присовокупил: а Он говорил о храме тела Своего (ст. 21). Итак, что означают слова: сеешь не тело будущее? Т.е. не колос, потому что он тот же и не тот же: тот же потому, что одного существа с (семенем); не тот же потому, что он лучше; существо осталось тоже, но явилось большей благолепие, и Он восстал в новом виде. А если бы не так, то не было бы нужды и в воскресении, когда бы тело не могло воскреснуть лучшим; для чего разрушать дом, если не строить его лучшим?
Это (апостол) сказал против тех, которые думают, что (тело) истлевает. А далее, чтобы кто не подумал, что отсюда произойдет другое тело, он разрешает недоумение и сам изъясняет сказанное, не дозволяя слушателю выводить какое-нибудь несообразное заключение. К чему же тогда и наши слова? Послушай, как он сам говорит и изъясняет, что значит: сеешь не тело будущее; он именно тотчас присовокупляет: а голое зерно, какое случится, пшеничное или другое какое. Не тело будущее, т.е. не так одетое, не имеющее стебля и колосьев, а голое зерно, какое случится, пшеничное или другое какое. Но Бог дает ему тело, как хочет (ст. 38). Так, скажешь; но здесь действует природа. Какая, скажи мне, природа? И здесь все совершает Бог, а не природа, не земля и не дождь. Потому-то (апостол), не упоминая ни о земле, ни о дожде, ни о воздухе, ни о солнце, ни о руках земледельца, говорит: но Бог дает ему тело, как хочет. Не исследуй же и не допытывайся, как и каким образом, когда слышишь, что это — дело силы и воли Божией. И каждому семени свое тело. Где же чужое тело? Дает свое. Потому, когда (апостол) говорит: сеешь не тело будущее, утверждает не то, будто вместо одного воскреснет другое существо, но — воскреснет в лучшем, славнейшем виде. И каждому семени свое тело. Отсюда наконец он выводит и различие (тел) при будущем воскресении. Из того, что сеется пшеница и из нее восходят все колосья, не заключай, будто и при воскресении (тела) будут равночестны. Даже и из семян происходят (колосья) не одинакового достоинства, но одни лучше, другие хуже. Потому (апостол) и присовокупляет: и каждому семени свое тело.
Впрочем, не довольствуясь этим, он выражает еще другое различие, большее и яснейшее. Чтобы ты, как я сказал, услышав, что все воскреснут, не подумал, что все получат и одну честь, он еще прежде посеял семена своей мысли, сказав: каждый в своем порядке (15:23). То же самое еще яснее он выражает и здесь, продолжая так: не всякая плоть такая же плоть (ст. 39). Что я указываю, говорит, на семена? Тоже самое мы можем видеть на телах, о которых теперь идет у нас речь. Потому и продолжает: но иная плоть у человеков, иная плоть у скотов, иная у рыб, иная у птиц. Есть тела небесные и тела земные; но иная слава небесных, иная земных. Иная слава солнца, иная слава луны, иная звезд; и звезда от звезды разнится в славе (ст. 40, 41).
3. К чему здесь эти слова? Для чего (апостол) от воскресения тел уклонился к речи о звездах и солнце? Не уклонился он и не отступил от предмета, — нет, — а еще продолжает говорить о нем. Доказав истину воскресения, он теперь доказывает, что великое будет тогда различие в славе, хотя воскресение одно, и разделяет все на две части — на тела небесные и на земные. Примером пшеницы он доказал, что тела воскреснут; а здесь доказывает, что не все они будут в одинаковой славе. Как неверие воскресению делает людей сонливыми, так и то мнение, что все удостоятся одинаковой участи, делает их беспечными. Потому он исправляет то и другое; о первом сказал выше, а о последнем начинает говорить теперь. Разделив всех на два разряда, на праведников и грешников, он потом разделяет эти два разряда на многие части, показывая, что праведники и грешники получат не одинаковую участь, также — что ни праведники все не будут равны с праведниками, ни грешники с грешниками. Первое деление — на праведников и грешников — он делает в словах: телеса небесная и телеса земная, разумея под земными последних, а под небесными первых. По том показывает различие между самими грешниками в словах: не всякая плоть такая же плоть; но иная плоть у человеков, иная плоть у скотов, иная у рыб, иная у птиц; хотя все они — тела, но одни более, другие менее маловажны, как в образе жизни, так и в самом устройстве. Сказав об этом, он опять обращается к небу и говорит: иная слава небесных, иная земных. Как в земных телах есть различие, так и в небесных, и различие не малое, но простирающееся даже до последних (звезд); есть различие не только между солнцем и луной, между луной и звездами, но и между самими звездами; хотя все они на небе, но одни имеют более, другие менее славы. Чему же мы научаемся отсюда? Тому, что, хотя все праведники будут в царстве (небесном), но не все получат одинаковое блаженство; и грешники, хотя все будут в геенне, но не все будут одинаково мучиться. Потому он и присовокупляет: так и при воскресении мертвых (ст. 42). Что — так? Будет такое же великое различие. Далее, оставив этот предмет, как достаточно доказанный, он опять обращается к доказательству и к образу самого воскресения и говорит: сеется в тлении, восстает в нетлении. И посмотри на мудрость его: о семенах он употребляет выражения приличные телам: не оживет, если не умрет; а о телах употребляет выражения приличные семенам: сеется в тлении, восстает в нетлении. Не сказал: произрастает, чтобы ты не приписал этого действию земли, но: восстает. Сеянием же здесь он называет не зачатие наше в утробе матери, но погребение в земле мертвых тел, разрушение, прах. Потому, сказав: сеется в тлении, восстает в нетлении, он продолжает: сеется в уничижении (ст. 43), так как что безобразнее мертвого, разрушившегося (тела)? Восстает в славе. Сеется в немощи. Не проходит и тридцати дней, как все разрушается; плоть не может поддержать сама себя и продолжить даже на день. Восстает в силе. Тогда уже ничто не преодолеет ее. Для того и нужны были приведенные примеры, чтобы многие, слыша, что тела восстанут в нетлении, славе и силе, не подумали, будто не будет никакого различия между воскресшими. Хотя все воскреснут в силе и нетлении и в славе нетления, но не все в одинаковой чести и степени. Сеется тело душевное, восстает тело духовное. Есть тело душевное, есть тело и духовное (ст. 44). Что говоришь ты? А это тело разве не духовно? Оно духовно, но то будет гораздо больше. Теперь великая благодать Св. Духа часто отлетает, когда кто впадает в тяжкие грехи, и тогда, как Дух пребывает в душе, (отлетает) жизнь плоти, — а без первого и последняя ничтожна, — но тогда не так, а напротив (Дух) будет непрестанно пребывать в плоти праведников и станет господствовать в ней, хотя и душа будет присутствовать.
Таким образом (апостол) разумел или что-нибудь подобное, когда сказал: духовное, или то, что оно будет легче, тоньше, и будет способно носиться даже по воздуху, или лучше — то и другое.
Если же не веришь сказанному, то посмотри на тела небесные, столь светлые, неизменные и никогда не стареющие, и веруй, что Бог может и тленные тела сделать нетленными и гораздо лучшими видимых. Так и написано: первый человек Адам стал душею живущею; а последний Адам есть дух животворящий (ст. 45). Первое действительно написано (Быт.2:7), а последнего не написано: как же (апостол) сказал: так и написано? Он вывел это из событий, как и часто делает. Так обыкновенно поступают и пророки; например, пророк сказал, что Иерусалим наречется град истинный (Зах.8:3), однако он не назывался так. Что же?
Неужели пророк сказал неправду? Нет, он говорит, делая вывод из событий. Также: Христос наречется Еммануил (Ис.7:14), и однако Он не назывался так; но дела дают Ему это название.
