Филипп Дженкинс - Войны за Бога. Насилие в Библии
Мы можем напрягать свое воображение, пытаясь понять, какие же неслыханные злодейства они совершили, но сначала нам лучше усвоить ту мысль, что эти нравственные соображения были добавлены к древней истории позднее, задним числом. Как я покажу в следующей главе, ранее того притязания Израиля на эту землю никак не были связаны с дурным поведением живущих здесь народов. Ханаанеи и другие народы не были чрезвычайно грешными, они просто оказались на этом месте и их следовало устранить. Разумеется, это ставит еще более трудную проблему перед богословами, но такие представления действительно были более древними.
Если же мы обратимся к Библии, чтобы найти там нравственное обоснование жестокости израильтян, мы столкнемся с неразрешимым парадоксом. Многие библейские отрывки не могут дать убедительных (для нас) объяснений, но это еще не все – регулярно истории убийств сопровождают такие объяснения, которые нам слишком трудно принять. Авторы Библии снова и снова повторяют одно и то же: сам Бог сделал врагов Израиля более порочными и опасными, чем они бы были сами по себе. Когда врагам Израиля предстоит выбрать тот или иной план действий, Бог «ожесточает их сердца», намеренно подводя их к неразумным решениям, а это влечет за собой пролитие крови.
В истории Исхода тема «Бог ожесточил сердце фараона» повторяется как рефрен, как будто Бог постоянно вмешивается таким образом, чтобы мирное разрешение конфликта стало невозможным. Подобным образом Бог действует в случае царя Сихона: Бог «сделал его дух упрямым, а сердце непреклонным», что повлекло за собой истребление целого народа. Перечислив массовые убийства, которые совершило войско Иисуса Навина, убивавшее «все дышащее», историк дает такой комментарий:
...Господь побудил эти народы решиться на войну с израильтянами – для того чтобы израильтяне уничтожили их, предав заклятью, чтобы не было этим народам пощады, чтобы все они были истреблены, как повелел Господь Моисею{76}.
В каждом случае правитель должен был принять решение о том, как поступить с израильтянами. У него были разные варианты, в том числе такие, которые повлекли бы за собой мирное и гармоничное устранение конфликта. Однако, как сказано в библейском тексте, Бог подталкивает его к таким решениям, которые ведут к массовому кровопролитию или уничтожению всего его народа. И такие злые намерения Бога всегда объясняются только лишь тем, что YHWH хотел показать свою силу, чтобы явить «могущественные дела Божии». Это скорее не конфликт между добром и злом, но нечто иное: Бог делает одну сторону особенно злой, чтобы это послужило предостережением прочим.
* * *Читая об этом, невольно задаешься одним вопросом: чем же именно здесь деяния благого Бога отличаются от козней сатаны или Молоха?
2. А было ли то, о чем написано в Библии?
Люди никогда не вершат зло в такой полноте и с такой готовностью, как когда делают это из религиозных побуждений.
Блез Паскаль
Тот, кто сегодня читает библейские повествования о завоевании Ханаана, неизбежно задается вопросом: на самом ли деле все это происходило так, как описано? Многие современные библеисты испытывают серьезные сомнения в том, что здесь нам представлен точный исторический отчет о событиях. Для современных верующих, как иудеев, так и христиан, такой скептицизм есть палка о двух концах. Вряд ли верующий с гордостью скажет: «Наши священные книги не так плохи, как может показаться. Потому что в них описано то, чего никогда не происходило». И даже если признать, что эти страшные истории – просто мифы, каким образом эти сатанинские пассажи попали в священные тексты?
За этим первым вопросом кроется второй, не менее сложный. Допустим, мы признаем, что библейские рассказы о массовых убийствах были плодом вымысла, – что нам тогда делать со многими другими примерами насилия и расовой нетерпимости, в реальности которых усомниться трудно?
Прислушиваясь к разным голосам
Самые мрачные библейские тексты мы найдем в двух тесно связанных книгах Ветхого Завета – Второзаконии и Книге Иисуса Навина, – где описывается покорение Ханаана в XIII–XII веках до н. э.{77} Прежде чем мы сможем судить об исторической достоверности этих историй, нам следует понять, на каком этапе они попали в Библию в процессе ее создания. Это ранние или поздние тексты? Сколько лет или веков отделяло их авторов и редакторов от описываемых событий? На какое место их помещают библеисты с точки зрения историчности? Как я покажу, Второзаконие и Книга Иисуса Навина были написаны достаточно поздно, так что большая часть их материала датируется временем не ранее VIII века до н. э., то есть они были созданы шестнадцать поколений спустя после самого завоевания. Если это так, историческая достоверность книг должна вызывать серьезные сомнения.
Чтобы понять, как мы можем судить о времени создания библейских книг, нам следует познакомиться с тем, какие методы применяют библеисты при анализе подобных текстов. Исследователи считают, что священные тексты создавались в несколько этапов и вобрали в себя разные традиции, так что некоторые «голоса» там более древние, чем прочие: это напоминает археологические раскопки, когда ученые открывают один за другим все более древние слои. Эта аналогия особенно хорошо подходит к первым пяти книгам Библии – Бытию, Исходу, Числам, Левит и Второзаконию, – которые вместе называют Пятикнижием. Хотя их создание приписывали Моисею, сегодня мало кто думает, что они написаны одним автором – и уж тем более мало кто верит в то, что этим автором был сам Моисей. Убедительные аргументы на этот счет привел еще в 1670 году Барух Спиноза, основоположник современной библейской критики. Ключ к этому дает один отрывок Второзакония, рассказывающий о смерти и погребении Моисея. По меньшей мере, мы должны признать существование позднейшего автора или редактора, в котором некоторые видели Иисуса Навина. Спиноза полагал, что сам Моисей в лучшем случае был автором незначительной части текстов из всех пяти книг (любопытно, что он включил в число этих текстов рассказ об Амалеке){78}.
Уже в середине XVIII века французский ученый Жан Астрюк заметил, что в разных отрывках Пятикнижия используются разные имена Бога, причем это происходит в явно параллельных отрывках. В одних речь идет о Яхве, в других используется имя Элохим. Очевидно, первые книги Библии вобрали в себя материал по меньшей мере двух разных источников, который обычно называют J (Яхвист) и E (Элохист). Позднее ученые установили наличие еще двух важных источников. Это священнические писания и материалы, которые называют P, и особый источник D, связанный с книгой Второзаконие, которая отличается ото всех прочих{79}.
В XIX веке библеисты уже уверенно заговорили о J, E, P, D как четырех слоях, образующих Пятикнижие, или Тору. Позже ученые поставили под сомнение эту гипотезу об источниках на том основании, что отделить один слой от другого практически невозможно. В частности, многие из них считают, что J был вовсе не самостоятельным трудом, но только лишь дополнением к отдельным историям. Другие же продолжают думать, что гипотеза источника J позволяет открыть некоторые слои ранней традиции. Что бы мы ни думали о частностях, многие ученые согласны с тем, что в какой-то момент – возможно, в VI веке до н. э. – некий выдающийся редактор или группа авторов соединила разные материалы в единое целое, и так появились те книги, что мы знаем. При этом они «написали Библию» или, по меньшей мере, ее важнейшие части{80}.
Эти разные источники относятся к разным эпохам. Большинство ученых считает, что самые древние среди них – J и E. Хотя они вобрали в себя еще более древние традиции, преимущественно устные, оба они были созданы, вероятно, в IX или VIII веке до н. э. Другие источники имеют позднейшее происхождение: хотя P, возможно, создавался на протяжении долгого периода, он обрел свою окончательную форму в V веке до н. э.
Второй закон
Четвертый источник, называемый D, датировать проще, и он непосредственнее связан с определенными политическими и религиозными программами. В частности, источник D связан с движением за великую монотеистическую реформу конца VIII века до н. э. во время правления Езекии (около 715–686), а затем определял мышление и религию евреев до их депортации в Вавилон в 586 году. Эти временные рамки дают контекст для многих текстов из тех, о которых мы здесь говорим, и помогают понять, какие религиозные и культурные тенденции они отражают.
На хронологию появления источника D косвенно указывает одна история из Четвертой книги Царств. Около 620 года до н. э., когда шло восстановление Храма, первосвященник нашел древнюю Книгу Закона и показал ее царю Иудеи Иосии. Увидев, как далеко Израиль отошел от высоких стандартов этой древней (как он полагал) книги, царь пришел в ужас. Это побудило его произвести радикальные реформы, направленные на искоренение язычества и восстановление славных обычаев эпохи Моисея.
