Надежда Ионина - Суздаль. История. Легенды. Предания
В память чудесного избавления города Владимира и его окрестностей от морового поветрия было установлено ежегодно (21 мая) совершать крестный ход, во время которого святой образ Царицы Небесной из Боголюбского монастыря сопровождался во Владимир, где его ставили в Успенском соборе. Во Владимире чудотворная икона находилась 26 дней, и за это время ее три раза обносили торжественным крестным ходом вокруг города, носили по домам горожан, а 16 июня торжественным крестным ходом возвращали в святую обитель. В 1820 году Боголюбивая икона Божией Матери усердием жителей Владимира была обложена серебряной вызолоченной ризой, украшенной венцами из драгоценных камней и жемчуга.
Во время моровой язвы прославились чудотворной силой и списки с Боголюбивой иконы Пресвятой Богородицы. Особенно свирепствовала болезнь в городе Козлове, так что жители, не видевшие помощи ниоткуда, не знали что и делать. Но на воротах дома одного купца находилась икона с образом Боголюбской Божией Матери, и благочестивому иерею Иоанну было видение — взять эту икону и совершить с ней крестный ход, после чего язва прекратится.
В память от случившегося чуда благодарные горожане постановили ежегодно, 23 октября, в день своего чудесного спасения совершать крестный ход вокруг города. А потом для чудотворной иконы сделали серебряный вызолоченный оклад с драгоценными камнями и изящный киот. Впоследствии в честь Боголюбовского образа Божией Матери в Покровском соборе города был устроен придел, а позднее выстроен великолепный собор.
В московской великокняжеской среде почитание образа Боголюбской Божией Матери установилось очень рано, о чем свидетельствует икона из кремлевского собора Спаса-на-Бору, относящаяся ко времени княжения Василия II. Она представляет собой копию древней иконы из Боголюбова "по образу и подобию" и имеет схожий размер.
Были и другие списки чудотворной иконы Боголюбской Божией Матери; на некоторых из них был изображен народ, припадающий к ногам Богоматери. Со временем на других списках иконы перед Царицей Небесной будут представать в молении святые князья, святители: например, на списке иконы Боголюбской Божией Матери, которая стояла в киоте на башне Варварских ворот, кроме Спасителя, благословляющего Пресвятую Богородицу, и пяти малых икон изображены еще угодники Божии: четыре святителя Московских (Петр, Алексий, Иона и Филипп), святой Василий Блаженный, святой апостол Петр, святой Алексей — человек Божий, Максим Блаженный, святая Параскева, святой Симеон и святые мученицы Евдокия и Параскева.
По какому случаю был написан этот список — теперь уже неизвестно, однако в Первопрестольной он был установлен еще за 30 лет до моровой язвы. Приписана икона была к церкви Всех Святых на Кулишках, которая была основана в княжение великого князя московского Дмитрия Ивановича (Донского) в память о победе на Куликовом поле. Кулишки (сенокосный луг) — место вольное, просторное. Здесь и дружину можно было перед входом в Кремль построить для последнего прощания с павшими, к тому же благодаря своему положению церковь была очевидицей, а часто и участницей всех значительных событий русской истории — чаще всего грозных испытаний. И Степана Разина, и стрельцов вели на казнь через Кулишки; весь торговый люд из Владимира и Нижнего Новгорода, с Камы и Волги въезжал в Москву по Солянке и не мог миновать Всехсвятской церкви.
Первоначальная церковь была скромной: не раз горела она вместе с деревянной Москвой, сильно пострадала в Смутное время, да и французы ее изрядно пограбили. Однако народ всякий день толпился перед чудотворным образом — приносил монетки, ставил свечки, подолгу молился, и празднование Боголюбивой иконе Божией Матери в Москве совершалось особенно торжественно и продолжалось три дня.
Накануне праздника, 17 июня, благочестивые богомольцы и паломники с двух часов дня сплошными рядами занимали огромную площадь перед Варварскими воротами. К этому времени причт и церковный староста из приходской церкви во имя Всех Святых уже готовились вынимать чудотворный образ из киота, а хор певчих, расположившись с правой стороны от Варварских ворот, пел канон Пресвятой Богородице: "О, Царице Небесная! Пресвятая Богородице, помилуй нас! Пресвятая Богородице, спаси нас!". В эти торжественные минуты всеобщей молитвы икону вынимали из киота и начинали тихонько спускать со стены на специально приготовленный для этого случая помост. Народ в благоговении падал на колени и с умилением и слезами молился Заступнице Усердной, и такие торжественные молебны перед иконой беспрерывно продолжались три дня. После этого икона таким же порядком водворялась на свое место.
Особенно стали почитать москвичи список Боголюбской иконы Божией Матери после того, как во время моровой язвы от нее являлась помощь Божия. Но в это же время, осенью 1771 года, Боголюбская икона Пресвятой Богородицы и Всехсвятская церковь сделались участниками жестокой исторической драмы.
Дворяне, спасаясь от смертоносной заразы, уезжали в свои подмосковные имения; по городу бродили шайки лихих людей, которые грабили опустевшие дома и тащили все подряд — часто и зараженные вещи, так что сами становились жертвами страшного мора. За день умирало по тысяче человек; в разных местах города горели костры, в которых жгли вещи умерших. Колодники в черных масках и шляпах собирали на улицах трупы, во всех церквах тоскливо звонили погребальные колокола… Многие молились в храмах, но были и такие, кто целыми часами пропадал в кабаках.
Однажды во время богослужения священник церкви Всех Святых неосторожно рассказал пастве о сне одного фабричного рабочего, которому во сне будто бы явилась Пресвятая Богородица. Она объяснила несчастье тем, что москвичи недостаточно почитают Ее Боголюбивый образ, и Сын Божий решил побить Москву каменным дождем. Но Она упросила Его смягчить наказание, и горожанам был послан страшный трехмесячный мор.
Богобоязненный народ тотчас бросился к Варварским воротам вымаливать прощение. Возбужденная толпа быстро росла, так как всем хотелось поцеловать чудотворный образ Небесной Заступницы. Забыв о той опасности, которой они подвергались от соприкосновения с зараженными, москвичи слезно молили Царицу Небесную о заступничестве. Духовные и светские власти предприняли тогда меры предосторожности, но это имело самые печальные последствия.
Митрополит Московский Амвросий, опасаясь распространения эпидемии, приказал снять икону, а толпу; в которой было много больных, разогнать. Народ зароптал, потом возмутился, раздались крики: "Смерть Амвросию!". С Ку-лишек разбушевавшиеся москвичи помчались по Варварке, ворвались в Кремль, но митрополиту удалось добраться до Донского монастыря; здесь бунтовщики настигли владыку и забили кольями. В книге "Седая старина Москвы" говорится: "Благодаря генералу Еропкину бунт был подавлен. Трое главных убийц повешены; двенадцать человек наказаны кнутом и сосланы в каторгу. В течение целого гада покойного митрополита Амвросия поминали во все службы, а убийцам возглашалась анафема".
Борьба с Новгородом
Во времена седой древности, когда славяне еще только стали принимать финские племена, главным в Ростово-Суздальской земле был Новгород. Сначала город был мирно расположен к этому краю, к тому же большей частью населенному его колонистами. Но впоследствии, когда Русь соединилась под властью Киева и сам Новгород должен был подчиниться великому столу, Ростово-Суздальская земля сделалась особым княжеским уделом и отпала от древней связи с Новгородом. Однако тот не забыл старины и постоянно стремился подчинить себе прежнее свое достояние.
Нет нужды говорить о том, что постепенно отношения между ними становились враждебными, хотя сначала это выражалось лишь внешне — родовыми распрями князей. Но со временем начинается вражда между самими землями, и Ростов и Суздаль стали отвечать Новгороду такой же неприязнью, так что, по историческим сведениям, суздальцы и новгородцы враждовать между собой начали давно. На этой почве часто разгорались столкновения, так как те и другие только и искали случая, чтобы померяться силами.
Следует также отметить, что с суздальскими князьями богатый Новгород сталкивало еще одно особое обстоятельство: через Суздальскую землю к ним шел хлеб, и стоило только суздальским князьям не пропустить его, как город был обречен на голод. К тому же суздальский князь и по-другому мог навредить новгородцам — помешать им собирать дань с восточных земель и прервать торговлю с ними, так как путь опять же проходил через земли Суздальского княжества.
Новгород в то время разделился на партии, каждая из которых хотела возвести на великокняжеский престол своего кандидата. Город этот давно уже привлекал к себе внимание Андрея Боголюбского, который к тому времени считал себя старейшим князем. Не желая домогаться господства в Южной Руси, обессиленной грабительством и междоусобицами, князь хотел утвердиться в стране северной, поэтому всю свою политику направил на подчинение Новгорода, находившегося тогда в расцвете славы, богатства и благоденствия. Он послал сказать горожанам: "Да будет вам ведомо, что я хочу искать Новгорода добром или лихом, чтобы вы мне целовали крест иметь меня своим князем, а мне вам добра хотеть".
