Иоанн Дамаскин - Творения
Таким образом, ты находишься в великом заблуждении, царь! Ты боишься, чтобы мы не уговорили некоторых из твоего народа выйти из–под твоей власти и отдаться под покровительство Всемогущей руки. Этим самым ты только желаешь иметь в своей власти побольше людей, которые бы доставляли тебе средства для удовлетворения твоего честолюбия, а сами чтобы поэтому терпели всякие бедствия, представляя тебе все свои выгоды. Подобно тому, как кто–нибудь, выучивши для охоты собак или птиц, до травли всячески ласкает их, когда же они поймают что–нибудь из того, за чем охотились, то он насильно вырывает добычу у них изо рта, — так и ты, желая иметь побольше податников, приносящих тебе плоды земные и морские, говоришь, что заботишься о спасении людей, на самом же деле только губишь их, а прежде всего самого себя. Но очнись, наконец, от этого земного сна, раскрой свои закрытые глаза и узри озаряющую всех славу Бога нашего, приди же в себя. Образумьтесь, безсмысленные люди! Когда вы будете умны, невежды? (Пс.93:8). Пойми, что нет другого Бога, кроме нашего Бога, что без Него нет спасения».
Тогда царь грозно говорит ему: «Перестань болтать вздор и тотчас скажи мне, где Варлаам, или ты испробуешь таких наказаний, каких никогда не пробовал».
Но великий и благородный подвижник, служитель небесной мудрости, не обращая внимания на угрозы царя и оставаясь совершенно спокойным, сказал: «Нам, царь, предписано делать не то, что ты прикажешь, но что приказывает Господь Бог наш, Который учит нас воздерживаться от всяких удовольствий и страстей, мужественно переносить всякий труд и терпеть всякое зло за благочестие. Так что если ты нас заставишь пострадать за добродетель, то этим самым окажешь нам благодеяние. Итак, делай, что хочешь. Мы же не совершим ничего, непристойного христианину и не подчинимся греху. Ты не считаешь малым грехом выдать нашего сподвижника и соратника в твои руки, но в нас есть столько мужества, чтобы из страха к твоим пыткам не отречься от нашей мудрости и не сделать чего–нибудь, противного закону Божию. Если ты думаешь, что знаешь средство, которым можно бы было заставить нас исполнить твое приказание, то употреби его. Ибо наша жизнь есть Христос, умереть же за имя Его есть первое счастье».
Побагровев от гнева, царь велел отрезать подвижникам языки, вырвать глаза и отрубить руки и ноги. Когда было отдано это жестокое приказание, то стоявшая вокруг стража начала безжалостно и бесчеловечно производить эти увечья, отрезывая языки, вырывая глаза железными щипцами и ломая суставы рук и ног приспособленными к тому инструментами. Блаженные же, славные и благородные отцы мужественно выдерживали эти муки, относясь к ним, как к приготовлению к пиру, взаимно поддерживая друг друга и бесстрашно идя на встречу смерти за имя Христа. В таких многообразных мучениях отдали свои мужественные души Господу Богу более 70 подвижников. Несомненно, что сила благочестивого рассудка побеждает чувство всяких страданий, как выразился один муж, рассказывая о страданиях старого священнослужителя, семи юношей и одномыслящей с ними матери, пострадавших за отцовский закон. Скончавшиеся теперь божественные отцы ничем не уступили им в твердости и величии души и несомненно стали наследниками и гражданами небесного Иерусалима.
Увещания и хитрые способы Авенира отклонить от христианства сына и мудрые беседы Иоасафа с отцом
После блаженной кончины пустынников царь велел своему первому советнику Арахии испробовать другой план, так как первый не осуществился: приказывает призвать к себе Нахора, о котором тот говорил. Арахия, пришедши поздно ночью к пещере Нахора (он жил в пустыне и занимался предсказыванием), сообщает ему весь свой план а с рассветом возвращается к царю. Потребовав у него всадников, он объявил им, что они поедут на розыски Варлаама. При въезде в пустыню, всадники увидели какого–то человека, выходящего из обрыва. Арахия приказал им погнаться за ним, и они, поспешив исполнить приказание, схватывают и приводят его к нему. Когда Арахия спросил, кто он такой, какой веры и как его имя, то он объявил себя христианином и назвался Варлаамом, как это было ему приказано. Тогда Арахия, исполнившись радости, забрав его с собою, поспешно возвращается к царю; объявив о случившемся, он представляет ему пойманного. Царь, желая чтобы окружающие слышали его слова, спрашивает: «Ты, Варлаам, служитель злого духа?» — «Я служитель Бога, а не злых духов, — возразил пойманный. — Поэтому, ты не должен злословить меня, но выразить мне благодарность за то, что я наставил твоего сына в благочестии, вывел его из обмана и обратил к истинному Богу, воспитав в нем все качества добродетели». На это царь, притворившись рассерженным, сказал: «Тебя бы, собственно, следовало, без всяких разговоров и оправданий казнить, но я, будучи вообще человеколюбивым, сношу твою дерзость. Если же ты до известного срока окажешься неисправимым, то погибнешь ужасно, но если исправишься, то получишь прощение». После этого он передал его Арахии, велев строго стеречь его.
На другой день всюду шли слухи, что Варлаам пойман, так что они дошли и до царского сына. Услыхав об этом, царевич весьма опечалился, и слезы полились у него потоком, которого он не в силах был удержать. Громко рыдая, просил он Бога помочь старцу, и всемилостивый Господь внял его рыданию и молитвам. Он всегда оказывает помощь в дни несчастия верующим в Него и боящимся Его. В ночном видении Он открывает юноше всю истину, влагает в него силу, подкрепляя его к благочестивой борьбе. Проснувшись, Иоасаф почувствовал в своем сердце, незадолго пред тем полном горя и скорби, радость, мужество и благодатный свет. Между тем, царь, поступив так, как было сказано, весьма радовался и благодарил Арахию, считая предложенное им средство весьма удачным. Но зло обманулось в самом себе, как выразился божественный Давид. Справедливость побеждает беззаконие, совершенно сокрушает его, уничтожает всякий след, как это мы увидим дальше.
Два дня спустя царь является во дворец сына. Когда последний вышел к нему на встречу, то он не приветствовал его обычной ласкою, но казался недовольным и сердитым, и, войдя в царскую спальню, угрюмо сел. Потом, призвав к себе сына, он сказал: «Что это за слухи дошли до моих ушей, сын мой, причинившие мне столько печали? Я думаю, что ни один человек так не обрадовался рождению своего дитяти, как я твоему рождению, и думаю также, что ни одно дитя не причинило отцу столько горя, сколько ты причинил мне теперь. Ты затемнил свет, бывший пред моими глазами и сокрушил силу моих мускулов. То, чего я опасался на счет тебя, сбылось на самом деле. Ты на радость моих врагов, на мое посмеяние, своим неразумным умом и сердцем послушался слов обманщиков и предпочел волю глупых моих врагов моей воле, оставив почитание наших богов и обратившись к чужому Богу.
Где слышно, чтобы дитя так поступило со своим родителем? Тот, которого я надеялся воспитать невредимым, которого я надеялся иметь подпорою на старости лет и сделать достойным своим преемником, не постыдился направить на меня оружие неприятелей! Чему тебе следовало более подчиняться: моим ли наставлениям, или глупой болтовне старика, предписывающего горькую и трудную жизнь вместо сладкой радости, вместо жизни в роскоши — суровый, тернистый путь, который предписывает Сын Марии? Ты даже не убоялся гнева великих богов, чтобы они не поразили тебя громовым ударом, или земная расщелина не проглотила тебя; оттолкнул и презрел богов, которые оказали нашему роду столько благодеяний, украсили царскою короною, подчинили столько многолюдных государств; богов, благодаря которым, по моим молитвам и прошениям, ты сверх ожидания родился, и вдруг прилепился к Распятому, обманутый пустыми надеждами Его слуг, рассказывающих о каком–то другом мире, болтающих о воскресении мертвых и многом другом, вводящем безумцев в обман. Но ты, дорогой сын мой, послушайся теперь меня, своего отца, принеси жертву милостивым богам, забыв навсегда этот вздор. Мы же умилостивим их гекатомбами и возлияниями, чтобы они простили тебе твою ошибку: ибо они имеют силу и власть оказывать благодеяния и наказывать. Подтверждением моих слов являемся мы же сами, которые, получив от богов власть, воздаем поклоняющимся им почести; а нежелающих принести им жертву наказываем».
И долго еще царь говорил, убеждая сына, осмеивая и порицая все наше, превознося и восхваляя идолов. Тогда святой юноша, видя, что уже нечего таить и скрывать, но что, напротив, для его дела нужен как бы подсвечник или подставка, чтобы оно было всем явно и очевидно, сказал свободно и смело:
«Что мною сделано, мой господин, от того я не отрекусь. Я бежал от мрака и вышел на свет, вышел из заблуждения и примкнул к истине; расстался с злыми духами и привязался ко Христу, Сыну и Слову Бога Отца, по слову Которого все появилось из ничего, Который создал и человека из земли, вдунув в него дыхание жизни и дав ему в жилище роскошный рай. Но и после того, как человек согрешил, нарушив данную ему заповедь, чем стал причастным смерти, Бог постоянно делал все для возвращения человеку его первоначального почетного предназначения. Для того Творец всего и Создатель нашего человеческого рода, нас ради сделался Человеком. Сошедши на землю и воплотившись от Св. Девы, Он вступил в жизнь с людьми. И из–за нас, неразумных рабов, Господь принял крестную смерть, чтобы освободить нас от власти греха и уничтожить наше осуждение, чтобы нам снова были открыты врата рая, который Он предназначил для нас, и снова воссадить нас на трон славы. Он даровал бессмертное царство любящим Его, полное благ, которых невозможно выразить словом, ибо Он один только всемогущ, Царь царствующих и Господь господствующих, сила Которого непобедима и власть несравненна ни с какой властью; Который прославляется с Отцом и Духом Святым. Во имя Их я крестился и Их одних признаю.
