Аллан Кардек - КНИГА ДУХОВ
III
Вы хотите, говорите вы, излечить ваш век от мании, грозящей заполонить мир. А вам хотелось бы, чтобы мир был заполонён безверием, которое вы стремитесь распространить? Разве не отсутствию всякой веры следует приписать ослабление уз и большую часть беспорядков, разрушающих общество? Доказывая существование и бессмертие души, Спиритизм вновь оживляет веру в будущее, поднимает упавший дух, помогает со смирением переносить жизненные невзгоды. Осмелитесь ли вы назвать это злом? В наличии суть два учения: одно – отрицающее будущее, другое – провозглашающее его и доказывающее; одно – ничего не объясняющее и другое – объясняющее всё и в силу этого обращающееся к разуму. Одно освящает эгоизм, другое даёт опору справедливости, милосердию и любви к ближнему. Первое представляет лишь настоящее и уничтожает всякую надежду, второе утешает и показывает широкое поле грядущего. Так какое же из них самое вредное и губительное?
Некоторые люди, в том числе и среди самых отъявленных скептиков, делают из себя апостолов братства и прогресса. Но братство предполагает бескорыстие, самоотречение; при истинном братстве гордыня – это просто аномалия. По какому праву вы вменяете самоотвержение в обязанность тому, кому говорите, что когда он умрёт, для него всё будет кончено? кому вы говорите, что, быть может, завтра он будет всего лишь старой машиной, разломанной и выброшенной на свалку? Какой смысл ему терпеть какие-либо лишения? Не естественнее ли, чтобы за те несколько мгновений, какие вы ему предоставляете, он стремился пожить как можно лучше и приятнее? Отсюда уже и желание иметь больше, чтобы наслаждаться лучше; из этого желания рождается зависть к тем, кто имеет больше, чем он; а от зависти до желания взять то, что у них есть, один лишь шаг. Что его удерживает? Закон? Но закон не достигает каждого случая. Вы скажете, что это совесть, чувство долга? Но имеет ли это чувство под собой какое-то основание при вере, что всё для нас заканчивается с жизнью? При этой вере разумен лишь один афоризм: «Каждый за себя!» Мысли о братстве, совести, долге, гуманности, даже прогрессе суть не более, как пустые слова. О вы, провозглашающие подобные доктрины; вы не ведаете всего зла, которое вы тем творите обществу, и того, за сколькие преступления вы берёте на себя ответственность! Но что говорить об ответственности? Для скептика она вообще не существует, он питает почтение лишь к материи.
IV
Прогресс человечества имеет свой смысл в применении закона справедливости, любви и милосердия. Закон этот основан на уверенности в грядущем; отнимите у него эту уверенность – и вы лишите опору его краеугольного камня. От этого закона происходят все прочие, обо он включает в себя все условия человеческого счастья. Лишь он один может исцелить раны общества, и человек, сравнивая века и народы, может судить, насколько жизнь его улучшается, в зависимости от того, сколь лучше понимают этот закон и сколь лучше ему следуют. Если частичное и неполное применение его даёт реальное благо, то что произойдёт, когда человек сделает из него основу всех своих общественных установлений! Это возможно? Да; ибо если человек сделал десять шагов в эту сторону, то может сделать и двадцать, и все последующие. О будущем, стало быть, можно судить по прошедшему. Уже мы видим, как мало-помалу гаснут антипатии народа к народу. Разделявшие их барьеры опускаются перед цивилизацией; они протягивают друг другу руки от одного края света к другому. Более высокая справедливость правит международными законами; войны делаются всё более редкими, и оне теперь не исключают человечности. В международных отношениях устанавливается единообразие, расовые и кастовые различия стираются, и люди различных вероисповеданий заставляют умолкнуть сектантские предрассудки ради общего слияния в поклонении единому Богу. Мы говорим о народах, идущих во главе цивилизации (См. NN 789-793). Во всех этих отношениях человечество ещё весьма далеко от совершенства, и предстоит ещё разрушить множество развалин, покуда не исчезнут последние остатки варварства. Но смогут ли эти развалины противостоять неодолимой силе прогресса, этой животворящей силе, коия сама есть один из законов природы? Если нынешнее поколение более продвинуто, нежели предыдущее, то отчего то, которое сменит нас, не окажется прогрессивнее нашего? Оно будет более продвинутым силою самих вещей. Прежде всего потому, что в каждом поколении ежедневно угасает несколько носителей старых пороков, и общество, таким образом, мало-помалу составляется из новых элементов, очищенных от старых предрассудков. Во-вторых, потому что человек, желая развиваться, будет изучать препятствия и постарается их опрокинуть. Как только движение прогресса признаётся неоспоримым, тут же грядущий прогресс оказывается вне сомнений. Человек желает быть счастливым, это заложено в его природе, и к прогрессу он стремится лишь затем, чтобы увеличить сумму счастья, без чего продвижение было бы лишено смысла; в чём был бы для него прогресс, если бы он не должен был улучшить его положение? Но когда у него будет сумма удовольствий, какие может дать интеллектуальный прогресс, он заметит, что счастье его неполно. Он признает, что счастье это невозможно без надёжности общественных отношений, а надёжность эту он может обрести лишь в нравственном прогрессе. Стало быть, самим ходом вещей он сам будет направлять продвижение по этому пути, и Спиритизм предложит ему наиболее могучий рычаг, чтобы этой цели достичь.
V
Те, кто говорят, что спиритические верования грозят наводнить мир, тем самым провозглашают их силу, ибо идея, лишённая основы и логики, не смогла бы стать всемирной. Если, стало быть, Спиритизм водворяется повсюду, если больше всего сторонников он находит в просвещённых классах, как каждый то признаёт, то это значит, что основанием он имеет истину. Против этой тенденции все усилия его противников будут напрасны, и даже насмешка, которой они старались его уязвить, вместо того, чтобы остановить его натиск, повидимому, лишь вдохнула в него новую жизнь. Такой результат полностью подтверждает то, что нам столько раз говорили духи: «Не обращайте внимания на сопротивление. Всё, что сделают против вас, пойдёт вам на пользу, и наиболее непримиримые противники ваши послужат вашему делу, сами того не желая. Злая воля людей не может возобладать над волею Божьей.»
Через Спиритизм человечество должно вступить в новую фазу своего существования, фазу нравственного прогресса, являющегося неизбежным его последствием. Перестаньте же удивляться той быстроте, с которой распространяются спиритические идеи. Причина тому в удовлетворении, какое оне доставляют всем тем, кто их углубляет и кто видит в них не праздное времяпрепровождение; и поскольку каждый желает прежде всего счастья, то и неудивительно, что он привязывается к идее, способной сделать его счастливым.
Развитие этих идей представляет три различных периода; первый период любопытства, вызванного необычностью происходящих феноменов; второй – период философского рассуждения: третий – период практического приложения и последствий его. Период любопытства пройден; любопытство всегда кратковременно: раз будучи удовлетворено, оно оставляет свой предмет, чтобы перейти от него к другому. Но не так обстоит дело с тем, что обращено к серьёзной мысли и рассудку. Второй период начался, третий неизбежно последует за ним. Распространение Спиритизма усилилось с той поры, как стала лучше понятна его внутренняя сущность, как стала видна глубина его проникновения, поскольку он затрагивает самую чувствительную человеческую струну – возможность для человека счастья даже в этом мире. В этом причина распространения Спиритизма, секрет силы, ведущей его к победе. Он делает счастливыми тех, кто его понимает, в ожидании того, что влиянье его распространится на массы. Даже тот, кто не был свидетелем какого-либо матерьяльного феномена проявлений, говорит себе: «Помимо этих феноменов, есть ещё философия; и эта философия объясняет мне то, что никакая другая мне не объясняла. Я нахожу в ней посредством рассуждения разумное разрешение проблем, в непосредственной степени затрагивающих моё будущее. Она даёт мне спокойствие, уверенность, доверие; освобождает меня от мук неопределённости. Рядом с этим вопрос о матерьяльных фактах – вопрос второстепенный.» Вы все, нападающие на Спиритизм, желаете ли средства победить его? Вот оно: замените Спиритизм чем-нибудь лучшим. Найдите более философское решение всем вопросам, которые он решает; дайте человеку другую уверенность, которая сделает его более счастливым, и постарайтесь толком понять всю силу слова «уверенность», ибо человек принимает на веру лишь то, что представляется ему логичным. Не ограничивайтесь тем, чтобы сказать: «Того, о чём говорит Спиритизм, нет, потому что этого не может быть», ибо говорить так слишком легко. Докажите, не голым отрицанием, но фактами, что этого нет, никогда не было и не может быть. Если этого нет, позаботьтесь в особенности сказать, что тогда должно быть на месте этого. Наконец, докажите, что плоды Спиритизма не способны сделать людей лучшими и, следовательно, счастливейшими через претворение на деле самой чистой евангелической морали, морали, коию хвалят много, но следуют которой столь мало. Когда вы сделаете это, вы будете иметь право нападать на Спиритизм. Он силён именно потому, что опирается на самые основы религии: Бога, душу, грядущие муки и воздаяния; в особенности же – потому, что он показывает естественную зависимость этих мук и воздаяний от предшествовавшей земной жизни, и потому ничто в картине будущего, даваемой им, не может получить неодобрения самого взыскательного ума. Вы, вся наука которых состоит в отрицании будущего, какую компенсацию предложите вы здешним страданиям? Вы опираетесь на безверие, он же опирается на веру в Бога. Когда он зовёт людей к счастью, надежде, истинному братству, вы, вы предлагаете ему перспективой небытие и эгоизм в качестве утешения. Он объясняет всё, вы не объясняете ничего; он доказывает фактами, а вы ничем не доказываете. Какой бы итог вы желали иметь в противоборстве двух этих учений?
