Дневник Благодати - Филипп Янси
(Продолжение см. 26 августа)
Из книги «Отголоски иного мира»
26 августа
Выше справедливости
(Продолжение от 25 августа)
На одном из заседаний «Комиссии истины и примирения» полицейский по имени Ван де Брок рассказал об инциденте, во время которого он вместе с другими офицерами застрелил 18-летнего парня и сжег его тело. Восемь лет спустя, он вернулся в этот же дом и схватил отца убитого парня, а его жену принудили смотреть, как полицейские положили ее связанного мужа на кучу дров, облили бензином и подожгли.
Когда пожилой женщине, которая лишилась вначале сына, а затем — мужа, предоставили слово, зал суда затих в ожидании. «Чего бы вы хотели в отношении мистера Ван де Брока?» — спросил судья, и эта женщина ответила, что хочет, чтобы Ван де Брок отправился на то место, где он сжег тело ее мужа, и собрал там прах, чтобы она могла достойно похоронить его. Низко опустив голову, полицейский кивнул в знак согласия.
Тогда женщина попросила еще об одном: «Мистер Ван де Брок забрал у меня семью, и потому у меня осталось много нерастраченной любви. Я бы хотела, чтобы он дважды в месяц приходил в гетто и проводил со мной день в роли моего сына. И еще я хочу, чтобы мистер Ван де Брок знал, что он прощен Богом, и что я тоже прощаю его. И в знак того, что мое прощение реально, я хочу обнять его».
Когда пожилая женщина направилась к свидетельской трибуне, в зале суда кто-то вдруг запел «О, благодать», но Ван де Брок не услышал этого гимна. Он избытка чувств он потерял сознание.
В тот день в ЮАР правосудие не восторжествовало, как не случилось этого и по всей стране в течение месяцев мучительных разбирательств «Комиссии истины и примирения». Произошло нечто, превосходящее справедливость. «Не будь побежден злом, но побеждай зло добром», — сказал Павел. Нельсон Мандела и Дезмонд Туту понимали, что совершенное зло может победить единственный ответ. Месть увековечивает зло, правосудие наказывает его, но побеждает — только добро, когда пострадавшая сторона переносит его, отказываясь распространять его дальше. Таков принцип потусторонней благодати, продемонстрированной Иисусом в Его жизни и смерти.
Из книги «Отголоски иного мира»
27 августа
Расширяя круг
Во время поездки в Россию в 1991 году я присоединился к группе христиан, которые, как это ни удивительно, молились вместе с офицерами КГБ. «Мы пригласили вас потому, что хотим узнать смысл слова ‘покаяние’», — сказал председательствующий полковник. После нашего отъезда он распорядился распространить по русским армейским подразделениям два миллиона экземпляров Нового Завета. Я со стыдом осознал, что во время «холодной войны» ни разу не молился о руководителях Советского Союза. Воспринимая их лишь как врагов, я никогда не предпринимал попытки представить их пред Богом и узнать Его точку зрения о них.
А как насчет исламских радикалов, которые сегодня противостоят Западу с помощью насилия? Что произошло бы, если бы каждая христианская церковь выбрала одно имя члена «Аль-Каиды» и усердно молилась об этом человеке?
Более того, не следует ли нам молитвенно исследовать наши сердца в поисках тех самых симптомов в нашем обществе, которые вызвали подобное противостояние? Вечером 11 сентября 2001 года здание моей церкви было заполнено людьми, которые собрались спонтанно, безо всякого объявления о богослужении. На короткое время американцы обратились внутрь себя. Молитва с осознанием близости врагов, не говоря уже о молитве о самих врагах, — это хорошая возможность для самоанализа. Как это ни парадоксально, наши противники помогают нам понять, кто мы есть, не хуже, чем наши друзья.
В письме своему брату Клайв Льюис как-то упомянул о том, что молится каждый вечер о людях, которых ему больше всего хочется возненавидеть, с Гитлером, Сталиным и Муссолини во главе списка. В другом письме он написал, что, молясь о них, он размышляет о том, каким образом его собственное бессердечие могло бы развиться до такого же уровня, как у них. Льюис вспомнил, что Христос умер за этих людей точно так же, как и за него, и что он сам «не настолько уж и сильно отличается от этих отвратительных тварей».
Почти у каждого есть собственный список врагов. В Соединенных Штатах он для кого-то может включать в себя фундаменталистов и республиканцев правого крыла, для других же — светских гуманистов и «Союз гражданских свобод». Христиане повсюду сталкиваются с открытым преследованием со стороны правительств и религий, однако истинных последователей Иисуса объединяет Его ошеломляющая заповедь любить наших врагов и молиться о гонящих нас. Поступая таким образом, мы объединяемся, чтобы еще больше расширить круг Божьей любви на тех, кто не может пережить ее никаким другим способом.
Из книги «Молитва. Способна ли молитва изменить жизнь?»
28 августа
Три вопроса
«Неужели Бог несправедлив? Неужели Бог молчит? Неужели Бог удалился?» Книги Исход и Числа показали мне, что быстрые ответы на эти три вопроса не могут разрешить вызвавших их глубинных проблем разочарования в Боге. Израильтяне, хотя и видели яркий, незатененный свет Божьего присутствия, демонстрировали непостоянство как народ более, чем кто-либо другой. Они десять раз восставали против Бога на унылых, непроторенных равнинах Синайской пустыни. Даже у самых границ Земли Обетованной, видя раскинувшееся перед ними изобилие, они по-прежнему ныли о «старых добрых временах» египетского рабства.
Эти печальные результаты позволяют нам понять, почему сегодня Бог не вмешивается более активно. Некоторые христиане жаждут жизни, наполненной чудесами и захватывающими знамениями Божьего присутствия. Я слышу тоскливые нотки в проповедях о разделении Красного моря, десяти казнях и ежедневной манне в пустыне, словно проповедники томятся от того, что Бог не высвобождает подобную силу сегодня. Однако, глядя на странствие израильтян в пустыне, мы должны остановиться и задуматься. Возросла ли их вера от обилия чудес? Если и да, то явно — не та вера, в которой заинтересован Бог. Израильтяне наглядно показали, что знамения могут вызвать у нас только привязанность к знамениям, но не к Богу.
Конечно, они были примитивными людьми, едва вышедшими из рабства, однако в библейских историях я слышу нотки, звучащие и сегодня, и это не может не настораживать. Как отметил Фредерик Бюхнер, израильтяне вели себя, «как каждый из нас, но только чуть более явно».
Исследовав их поступки, я был одновременно удивлен и смущен — удивлен тем, насколько мало
