По образу Его - Филипп Янси
Принимая во внимание особенно изнурительный характер боли Раджаммы, невыносимо изматывающей как ее саму, так и всю ее семью, я после долгих раздумий пришел к выводу: не остается ничего другого, кроме рискованной операции. Мои поиски не привели к обнаружению физической причины ее состояния. И мне пришлось положиться на всю свою врачебную интуицию, чтобы избавить женщину от боли, как от обстоятельства, затрудняющего нормальное существование, а не как от симптома установленной болезни. В этом и состоит конкретная опасность хронической боли: боль больше не является сигналом, указывающим направление поиска; она превращается в демона — всепоглощающего и полностью лишающего возможности действовать. Те, кто испытывает хроническую боль, думают только об одном: как от нее избавиться.
Чаще всего хроническая боль возникает в спине, шее или суставах, хотя люди, страдающие таким заболеванием, как рак, испытывают подобную боль везде. Если не чувствующие боль люди, например мои пациенты с проказой, жаждут получить сигнал боли, то испытывающие хроническую боль без перерыва слушают оглушительный рев ее сигнальной сирены. Последнее время прокатилась целая волна исследований и разработок, ставящих своей задачей выявить причины и облегчить страдания людей с хронической болью. В США было открыто около 500 клиник, специализирующихся на лечении таких пациентов.
Несмотря на всепоглощающую природу хронической боли, выбираемые виды лечения уводят врачей в сторону от привычных хирургических операций. В словаре занимающихся этим вопросом специалистов появился новый термин — «управлять болью». Директор одной из крупнейших американских клиник по лечению хронической боли сказал, что для избавления людей от хронической боли нам потребуется прибегнуть к новым способам лечения, сильно отличающимся от общепринятых операций по удалению какого–либо органа. Возможно, нам следует рассматривать хроническую боль так же, как диабет или нарушение коллагеновой[75] структуры, т.е. учить пациентов вести нормальный образ жизни, несмотря на наличие заболевания.
Я могу всю свою комнату завалить тренажерами и электронными устройствами, которые рекламируются как панацея от хронической боли. Газеты и журналы пестрят рекламой акупунктуры, массажа ступней или мочек уха, метода самоконтроля за физиологическим состоянием организма, аутогипноза (самовнушения). Появились даже такие экзотические средства, как накожные электронейростимуляторы, предлагающие гораздо более технологичный (и более дорогой) метод. Многие из этих способов обезболивания основаны на методе внедрения отвлекающих раздражителей в замкнутую цепь мозговых сигналов, что помогает подавлять поступающие болевые сигналы.
(Лично я предпочитаю более простые способы достижения той же самой цели. Например, я нередко назначаю пациентам, испытывающим постоянную боль в руке или ноге, использовать щетку для волос с жесткой щетиной. Массирование больного места такой щеткой приводит к возбуждению чувствительных к прикосновению и нажатию окончаний и нередко облегчает боль. А когда моя собственная боль становится особенно невыносимой, я снимаю обувь и хожу босиком вокруг дома по дорожкам, засыпанным жестким гравием и ракушечником).
В этой книге я, естественно, не могу дать подробные и обстоятельные советы тем людям, которые мучаются из–за хронической боли, но могу провести аналогию с Телом Христовым. В Теле тоже присутствует хроническая боль, которая никак не отпускает, а потому церковь должна учиться приемам обезболивания.
В наши дни бедность, голод и войны — постоянное явление. Подумайте о сигналах, которые приходят к нам из африканских и центрально–американских церквей. Мы не можем игнорировать признаки хронического страдания. Информация лежит в наших почтовых ящиках, кричит с экранов телевизоров, из радиоприемников. Каждый день приносит новые печали. Иисус говорил именно о таком хроническом страдании человечества (смысл этих Его слов часто искажают): «Ибо нищих всегда имеете с собою» (Мк. 14:7).
Я жил там, где страдание — часть повседневной жизни. И я знаю ужасные проблемы, которые встают перед страной, где страдания приобрели общенациональный размах. Я смотрел на длинные очереди пациентов, заранее зная, что большинству придется отказать — принять я смогу лишь горстку людей. Я знал, что еще тысячи людей, живущих в отдаленных районах, тоже нуждаются во врачебной помощи. Даже в преуспевающей Америке есть нищие, хотя бедностью там считается несколько другой уровень достатка.
Самые тяжелые страдания мы предпочитаем наблюдать опосредованно — по телевизору. Но нам все равно приходится делать нравственный выбор. Мы можем оказать помощь, дать деньги, еду, чтобы облегчить страдания нищих, или же можем притвориться бесчувственными к хронической боли и переключить телевизор на другой канал, отвернуться от проблемы или же выделить по копейке в каждый благотворительный фонд.
Библия ясно говорит: члены Тела ответственны и за страдающих нечленов церкви. В последнее время огромное количество гуманитарной помощи поступает в бедствующие страны именно через христианские организации. Это показатель здоровья Церкви, говорящий о том, что она прислушивается к крикам боли, доносящимся из мира. Христиане оперативно отзывались на нужды жителей Индокитая, живущих на утлых лодчонках, помогали африканским странам во время засухи, старались облегчить страдания беженцев во время кризиса в Сомали. Сотни миллионов долларов ушли на гуманитарную помощь. Сильные помогали слабым. Но, когда речь заходит о борьбе с застарелой хронической болью, церковь часто оказывается бессильной.
Глава одной из крупнейших христианских благотворительных организаций недавно признался: «У нас будто гонки машин «скорой помощи» — только в мировом масштабе. Когда в мире происходит крупное бедствие и его начинают освещать в средствах массовой информации, то жертвователи реагируют с невероятной щедростью. Благотворительные организации собирают миллионы долларов. И наперегонки бросаются помогать. Пока о кризисе пишут и говорят, нам нетрудно собирать деньги. Через полгода нужды не убывают, но кинокамеры перебазировались в другие места земного шара, и продолжающееся страдание жителей этого уголка мира всем становится безразлично».
Сильное страдание пробуждает в людях желание помочь, но люди быстро устают от неприятной информации. Чувствительность не возрастает, как это происходит в человеческом теле, а наоборот — убывает. Вопрос: «Как мне устранить причину боли?» превращается в другой: «Как мне заглушить эту боль?» Пропадает стимул к действию. Боль становится глухой, пульсирующей. Она утомляет.
Здравоохранение всегда было на передовой линии благотворительной помощи. Люди с готовностью жертвуют на строительство больниц, лекарства, медицинское оборудование[76].
