Дела любви. Том II - Серен Кьеркегор
Когда возникают робкие, тревожные сомнения, что у вас нет веры, тогда христианство повторяет неизменное: «Да будет вам по вере вашей». Какая строгость! Из рассказа о сотнике вы узнаете, что у него была вера, и к вам это не имеет никакого отношения, затем вы узнаете у христианства, что с ним произошло то, во что он верил – но вы не сотник. Предположим, кто-то скажет христианству: «Совершенно точно, что я крещен, так что же, совершенно точно, что у меня есть вера?» Тогда христианство ответит: “Это вам по вере вашей». Сотник, хотя и не был крещен, поверил; поэтому с ним произошло то, во что он верил, только по его вере Евангелие становится Евангелием. Если бы сотник, хотя пришел и попросил Христа о помощи, все же несколько сомневался в своей душе, сможет ли Христос помочь ему, а Христос сказал ему то же самое: «Да будет вам по вере вашей», что тогда? Будет ли это тогда Евангелием? Нет, не для сотника, потому что это было бы осуждением ему. Это «да будет вам» приходит так быстро, но оно так сильно сдерживает следующее: «По вере вашей». Этим словом мы можем с равным успехом проповедовать как строгость, так и мягкость; ибо в этих словах есть и строгость, христианская строгость, которая без колебаний исключает боязливых из Царства Божьего или, вернее, без колебаний учит, что боязливые исключают самих себя, так что, значит, как в Царство Божье нельзя войти без повиновения, так же нельзя войти трусливым и изнеженным нытьём.
Но в наше время, когда в государстве так много говорится о безопасности и защищенности, это в конце концов переносят на христианство, и крещение считают безопасностью – а это действительно так, если верить в то, что «это вам по вере вашей» – это безопасность. Если бы кто-то имел право сделать крещение гарантией как нечто само собой разумеющееся, то со строгостью было бы покончено. Но Бог поругаем не бывает, и Его нельзя обмануть. Он слишком высоко вознесен на небесах, чтобы Ему пришло в голову, что человеческие усилия каким-то образом сделают Его достойным. И все же Он требует этого; причем так, чтобы сам человек не смел полагать, что у него есть что-то достойное. Но Бог также слишком высоко вознесен на небесах, чтобы по-детски играть в доброго Бога с трусливым и брошенным человеком. В том, что во вере вашей будет вам, есть вечная уверенность, но уверенность в вере или уверенность в том, что вы, именно вы, верите, вы должны приобретать в каждый момент с помощью Бога, а не с помощью чего-то внешнего. Вам нужна помощь Бога, чтобы верить, что вы спасены через крещение. Вам нужна помощь Бога, чтобы верить, что на Вечере Господней ваши грехи милостиво прощены. Ибо, конечно, обещанное прощение грехов дается и вам, но священник не вправе говорить вам, что у вас есть вера, и тем не менее это дается вам только в том случае, если у вас есть вера. Да будет вам по вере вашей. Но все, что есть в вас от плоти и крови, привязанности к земным вещам и страха, должно прийти в отчаяние, чтобы вы не можете обрести внешней уверенности, уверенности раз и навсегда, и самым легким способом. Вот, это борьба за веру, в которой вы можете быть испытаны каждый день. Евангелие – это не закон; Евангелие спасет вас не строгостью, а мягкостью; но эта мягкость спасет вас, она не обманет вас, поэтому в ней есть строгость.
И если это «подобное за подобное» верно даже по отношению к тому, что, безусловно, можно называть Евангелием, то тем более верно, когда само христианство провозглашает закон. Сказано: «Прощайте, и прощены будете». Однако можно неправильно истолковать эти слова, воображая, будто можно получить прощение, хотя сам и не прощаешь. Воистину, это заблуждение. Смысл христианства таков: прощение – это прощение; ваше прощение – это ваше прощение; ваше прощение другого – это ваше собственное прощение; то прощение, которое вы даете, то вы и получаете, а не наоборот, то прощение, которое вы получаете, то вы и даете. Христианство как бы говорит: «Смиренно и с верой просите Бога о прощении, ибо Он милосерден, как никто другой. Но если хотите проверить, как вы прощаете, тогда понаблюдайте за собой. Если вы искренне и от всего сердца прощаете своего врага пред Богом (а если прощаете, то помните, что Бог это видит), тогда смело надейтесь на свое прощение, ибо это одно и то же; Бог прощает вас ни больше, ни меньше, ни иначе, чем вы прощаете должников ваших. Это всего лишь обман – воображать, что ты сам прощён, хотя и не спешишь прощать других. Нет, нет более точного соответствия между небом над головой и его отражением в море, которое столь же глубоко, сколь и высоко, чем между прощением и прощением. Обманом для человека является и то, что человек верит в собственное прощение, если он не желает прощать; ибо как может воистину верить в прощение тот, чья собственная жизнь является доказательством против того, что существует прощение! Но он воображает, что он сам имеет отношения с Богом, и, с другой стороны, в его отношении к другому человеку, он имеет отношения только с этим человеком, вместо того, чтобы во всем иметь отношения с Богом. Поэтому обвинять другого человека перед Богом – значит обвинять самого себя, подобное за подобное. Даже если, говоря человеческим языком, человек действительно страдает от несправедливости, то пусть он поостережется обвинять виновных перед Богом. О, как хочется обманывать себя, как хочется представлять себе, что человек может сам иметь, так сказать, личные отношения с Богом. Но отношения с Богом подобны отношениям с официальном лицом. Вы не можете наедине говорить с авторитетным лицом о его деле, но дело Бога – быть Богом. Если слуга, к которому вы можете быть
