Клад отца Иоанна - Лимонов Анатолий Иванович
- Ну, а теперьможно приступить и к трапезе. Верно, Георгий? - весело сказал младший лесник ихлопнул меня по плечу. Я согласно кивнул и улыбнулся. И дело снова закипело.Лесники принялись чистить рыбу, я стал перебирать грибы, а Пашка взялась закартошку. Вскоре дивные ароматы вновь поплыли по залитому солнцем кордону. Ещечерез полчаса на столе уже стояли: блюдо с жареной рыбой, шипящая сковорода скартошечкой и грибочками, квас, салат из огурцов, редиски и ранней капустки. Лежалипучки лука, зелени, горячие лепешки. И мы, помолившись всем миром, уселись застол и вновь приступили к такой вкусной и сытной трапезе. Дядя Семенрассказывал о своей поездке по лесному хозяйству. О том, каких встретил зверейи птиц, как спугнул браконьеров на Синем озере, как вовремя затушил оставленныйкем-то без присмотра костер. Мы поведали ему о своих приключениях. Наша добраябеседа затянулась надолго. Поэтому, когда мы стали прощаться с кордоном и егославными хозяевами, время уже перевалило за полдень.
Дядя Семенвывел из гаража мотоцикл «Урал» с коляской и заправил его топливом. Потом мыуложили в большие пакеты гостинцы, которые передали лагерю гостеприимныелесники. Тут были грибы, свежая и сушеная рыба, клубника, сало, компоты, сыр,творог, масло, яйца, соленья, овощи, душистые травы для заварки чая, орешки,сухофрукты, варенье и медок.
- До свидания,дедушка Сема! Так здорово у вас было! - сказали мы с Пашкой, обнимая староголесничего. - Вы такой добрый и славный! Вы для нас теперь как родной стали!
Хозяинкордона, сожалея о том, что нам так быстро приходится уезжать отсюда, смахнулслезу и ласкал нас своими руками, огрубевшими от труда и долгой нелегкой жизнив лесном царстве. Потом Паша поцеловала старика в его пушистую бороду и мы, севна мотоцикл (я - за спиной дяди Семена, а девчонка - в коляске, среди пакетов сгостинцами), не спеша покатили по лесной дороге. Дедушка Сема еще какое-товремя шел следом, крестил нас и махал рукою, пока мохнатые ели не скрыли извида его одинокую сгорбленную фигурку. Прасковья достала из кармашка сделанныйиз «ночнушки» платочек и утерла им свои глаза. Я положил свою ладонь ей наплечо, и она, кротко взглянув на меня, улыбнулась и успокоилась. Миновав душныйлес, мотоцикл выбрался на луговую дорогу и резво покатил по ней, оглашаянастырным урчанием цветущие окрестности, окутанные жарким маревом горячеговоздуха. Мы проехали через Никольское, миновали местный храм, с которого иначались все эти наши новые приключения, и совсем скоро вдали показался знакомыйфлагшток лагеря «Зернышки». Еще на подъезде к Преображенскому храму мы увиделипылящий по дороге милицейский УАЗик. Он двигался от лагеря в сторону станции.
«Уж не нас лиэто ищут? - подумал я. - Ведь наше возвращение весьма затянулось...»
Прибыть влагерь незамеченными не удалось. На строительных лесах храма оказалсявездесущий Петька. Он засек мотоцикл и, узнав нас, быстро оповестил о нашемприближении всю округу! Поэтому, когда мы выехали на тропу, ведущую натерриторию лагеря, к нам навстречу уже бежали все «зернышки» и десятка дваместных пацанов.
- Ого, как вастут встречают! Прямо, как космонавтов! - усмехнулся дядя Семен.
Через минутунас окружила пестрая, удивленная и кричащая толпа. Леснику пришлось глушитьмотор. Едва мы спрыгнули на землю, как к нам ринулись возбужденные «зернышки».Они обнимали нас, смеялись, ликовали. Отовсюду неслись возгласы:
- Ура, онивернулись! Паша, Жорка! Живые и здоровые! Ура! Ура! Откуда вы приехали? Амилицию видели? Как здорово! Ну вы - просто супер! Ура, вернулись!
У нас от всегоэтого аж головы закружились. Мы кое-как утихомирили толпу и поручили ребятненести в лагерь гостинцы из леса. А сами тепло попрощались с дядей Семеном,пообещав, что следующим летом обязательно приедем к ним в гости и, возможно, закладом отца Иоанна. Когда лесник, помахивая нам рукой, покатил обратно, мыпроводили его взглядом, а затем двинулись следом за «зернышками», которые ужедостигли лагеря и теперь горячо рассказывали Людмиле Степановне о нашемвозвращении. Учительница встретила нас радостно и как-то растерянно. Все былисчастливы увидеть нас в лагере. Никто ни в чем нас не обвинял, не осуждал, а,наоборот, все восхищались нашим мужеством и просили поскорее рассказать обовсем, что с нами приключилось. Оказалось, что брат Феодор, действительно,отпросил нас у Людмилы Степановны ровно на три дня. Когда срок кончился,учительница начала волноваться и сердиться на то, что мы так безответственнопоступаем, не желая возвращаться на работу и продолжая гулять с монахом пососедним монастырям. Батюшка советовал обратиться в милицию, решив, что с намичто-то случилось, так как он был уверен, что так поступить мы не могли: броситьдела и не сдержать обещания. Да и монах Феодор исчез как-то внезапно, даже непредупредив его, хотя раньше всегда извещал батюшку о своих походах. И болеевсего волновало то, что за все это время ни мы, ни брат Феодор ни разу непозвонили в лагерь и не доложили о своих делах, да и сам отец Григорий не могдо всех нас дозвониться. И вот сегодня, ближе к полудню, в лагерь неожиданнозаявились следователи по особым делам и огорошили всех известием о том, что мы,оказывается, не отправились на экскурсию по монастырям, а стали жертвами бандыНазара Кривого! И что сдал нас им... брат Феодор, который на лицо являлся однимиз самых активных членов этой преступной группировки! Оказывается, после того,как мы покинули базу бандитов, там у них возникли серьезные разногласия. Кривойи Ржавый «наехали» на Слона, обвинив его в пособничестве пленникам, а тотвпервые взбунтовался против них. Когда те решили проучить (а то и убрать)неугодного подельника, то он атаковал их первым! Представляете, ребята, нашдобрый и могучий Слон, точно Моисей Мурин, вырубил Кривого и Ржавого, окрутилих веревкой и, взвалив на плечи, отнес в милицию. А брату Феодору, к сожалению,удалось скрыться. В управлении внутренних дел Василий дал чистосердечныепризнания, в том числе поведал и о нас. Вот следователи и приезжали, чтобыпобеседовать с нами насчет показаний Слона. Однако, не застав нас в лагере,заволновались и решили объявить нас в розыск, так как мы могли легко затерятьсяв лесу или сгинуть в болотах, раз за столько дней не смогли выйти к людям.Благодаря операм в лагере также узнали, что мы, оказывается, все-таки нашликлад отца Иоанна, за что и поплатились своей свободой. Отец Григорий уехал смилиционерами, так как те попросили его опознать различные предметы, которыебыли украдены ворами из известных ему храмов, многое из награбленного, в томчисле и «второй клад» отца Иоанна, были обнаружены на указанных Слоном схоронах.
ЛюдмилаСтепановна позвонила по 02 и успокоила УВД, заявив, что мы вернулись из лесацелыми и здоровыми. А мы, зная, что Слон очень ждет наших показаний иподдержки, изъявили сильное желание немедленно отправиться в город к операм.Доставить нас на место вызвался неунывайка Петька. Он мигом сгонял за своейкобылкой, и мы, отказавшись от предложений Людмилы Степановны хотя бы немногоперекусить и отдохнуть, запрыгнули на телегу, покрытую душистым сеном, ипокатили по пыльной дороге. «Зерна» проводили нас до околицы села и, попросивнас возвращаться поскорее, еще долго махали нам вслед. Ну, а мы поручили импока готовить древесину для большого вечернего костра, за которым пообещалиповедать о своих приключениях.
Зоська на сейраз бежала резво, будто понимала, что нам необходимо побыстрее добраться догорода, чтобы там заступиться за человека, который рисковал многим, защищая насот бандитов. Так мы и ехали, сопровождаемые плотным эскортом надоедливыховодов, гудящих не хуже милицейской сирены. Уже где-то на полпути нам попаласьколонна внедорожников и «байков», двигавшихся по направлению к Спас-Клепикам.Похоже, то были те самые «тушующиеся нимформалы» с Лозняковской поляны, которымя хотел было преподать урок ботаники и которым Пашка своим выступлением явноиспортила весь их «праздник сквернословия». Когда мы поравнялись с ними, то этиребята и девчата нас сразу же узнали и... стали приветствовать! Кто жал наклаксон, кто вскидывал вверх руку, кто-то свистел, а иные просто улыбались.Угрюмых и безразличных лиц я отметил совсем мало. Пашка, смущенно улыбаясь,прикрыла уши руками, опасаясь, как бы эти неформалы не взболтнули по привычкечего лишнего, а я помахал колонне обеими руками. Петька же, решив, что на нас«наехали» какие-то крутые парни, испуганно озирался и погонял и без тогоупирающуюся Зоську. Но моторы, мощностью в сотни таких кобылиц, конечно же,оказались быстрее нас, поэтому черная колонна стремительно обошла подводу, авскоре и вообще скрылась из виду, растаяв в облаке серой пыли и горячеголипкого марева.
