Дела любви. Том II - Серен Кьеркегор
Любовь созидает, предполагая присутствие любви. Таким образом один любящий назидает другого, и достаточно легко предположить любовь там, где известно, что она присутствует. Увы, но любовь никогда не присутствует в полной мере ни в одном человеке, поскольку можно делать всё что угодно, но не предполагать её; например, найти в другом тот или иной недостаток, или слабость. И когда человек без любви обнаружит это, тогда, возможно, он, как говорится, захочет убрать это, вынуть соринку[11], чтобы действительно строить любовь. Но любовь созидает. Кто много возлюбил, тому много прощено[12]; но чем совершеннее любящий предполагает любовь, тем совершеннее любовь, которою он любит наперёд. Ни в каких мирских отношениях нет таких отношений, где было бы такое же подобное для подобного, где то, что получается, так точно соответствовало бы тому, что предполагалось. Не надо возражать, не надо опираться на опыт, ибо это просто немилосердно произвольно назначать день, в который всё должно получиться так, как предполагалось. Любовь не понимает этого, она вечно уверена в исполнении предположения; если это не так, тогда любовь на грани исчезновения.
Любовь созидает, предполагая, что она присутствует в основании; поэтому любовь созидает и там, где с человеческой точки зрения кажется, что любви нет, и где в человеческом понимании кажется в первую очередь нужно разрушить, конечно, не ради удовольствия, но ради спасения. Разрушение противоположно созиданию. Это противоречие нигде не проявляется так явно, чем в размышлении о том, что любовь созидает; ибо в каком бы отношении ни говорили о созидании, оно все равно имеет сходство с разрушением, то есть, одно что-то делает с другим. Но когда любящий созидает, то это полная противоположность разрушению, потому что любящий делает что-то с собой: он предполагает, что любовь присутствует в другом человеке – что, однако, прямо противоположно тому, чтобы делать что-то с другим человеком. Разрушение очень легко устраивает плотского человека; созидать в смысле делать что-то с другим человеком также устраивает плотского человека; но созидать, преодолевая себя, устраивает только любовь. И всё же это единственный способ созидания. Но в благонамеренном рвении разрушать и созидать забывается, что в конечном итоге ни один человек не может заложить фундамент любви в другом человеке.
Как, оказывается, сложно искусство созидания, в котором упражняется любовь и которое описано в знаменитом отрывке апостола Павла[13]; ибо то, что он говорит о любви – лишь наглядный пример того, как любовь созидает.
«Любовь долготерпит» – и этим она созидает; ибо долготерпение – это просто настойчиво предполагать, что в основании лежит любовь. Тот, кто осуждает, пусть даже медленно, тот, кто осуждает другого человека за недостаток любви, разрушает его основание – он не может строить, но любовь созидает долготерпением. Поэтому она «не завидует, ни мыслит зла», ибо зависть и злость отрицают любовь в другом человеке и тем самым уничтожают, если это возможно, основание любви. Любовь же, которая созидает, переносит непонимание другого человека, его неблагодарность, его гнев – этого уже достаточно, чтобы всё вынести; так почему же любовь должна переносить ещё и зависть, и злость! Так уж устроено всё в мире: кто несёт зависть и злость, тот не несёт чужого бремени, но любящий, который не несёт злости и зависти, он несёт бремя[14]. Каждый несёт своё бремя, завистник и любящий, в некотором смысле они оба мученики, ибо, как сказал один благочестивый человек[15]: завистник тоже мученик – но от дьявола.
«Любовь не ищет своего» – поэтому она созидает. Ибо тот, кто ищет своего, должен отбросить всё остальное, он должен разрушить, чтобы освободить место для стороительства своего собственного. Но любовь предполагает присутствие любви в основании, поэтому она созидает.
«Она не радуется неправде», но о том, кто желает разрушить или, по крайней мере, придать себе значимости, полагая, что нужно разрушить, надо сказать, что он радуется неправде – иначе нечего было бы разрушать. Любовь же, напротив, радуется, предполагая, что она присутствует в основании, поэтому она созидает.
«Любовь всё покрывает», ибо что значит всё покрывать, то есть всё переносить? В конечном счёте это означает во всём находить любовь, предполагаемую в основании. Когда мы говорим о человеке с крепким здоровьем, что в отношении еды и питья он может переносить всё что угодно, мы имеем в виду, что его здоровый организм получает питание даже от нездоровой пищи (точно так же, как больному вредит даже здоровая пища), мы имеем в виду, что его организм питается тем, что наименее питательно. Таким образом, любовь всё покрывает, всегда предполагая, что она присутствует в основании, и тем самым созидает.
«Любовь всему верит», ибо верить всему – даже если это не кажется таковым, даже если это кажется прямо противоположным – значит как раз предполагать, что любовь присутствует в основании, даже в заблуждших, даже в развращённых, даже в самых злых. Недоверие убирает основание, предполагая, что любви нет; поэтому недоверие не может созидать.
«Любовь всего надеется», но надеяться всего – даже если это не кажется таковым, даже если это кажется противоположным – значит предполагать, что любовь присутствует в основании и что она непременно проявится в ошибающихся, в заблуждающихся и даже в потерянных. Отец блудного сына[16], пожалуй, был единственным, кто не знал, что у него есть блудный сын,
