Пути к Богу: Жизнь по Бхагавадгите - Рам Дасс
Когда мы пребываем в подобном единстве со всем сущим, качеством, описывающим данное состояние, является переживание блаженства или «полнейшего удовлетворения», как называл его Франклин Меррелл-Вольф. Вольф был интереснейшим учёным американского типа; он жил вместе со своей женой в маленькой хижине в Лоунстаре, штат Калифорния. Это любопытное переживание произошло с ним в 1937 году, когда ему было уже за сорок и он усиленно практиковал медитацию. Он писал: «Это случилось уже после того, как я вышел в отставку. Моё сознание неожиданно углубилось; это сопровождалось чётко ощутимой эмоцией. Я пребывал в состоянии полнейшего удовлетворения. Когда каждое испытываемое или даже мыслимое чувство характеризуется полной завершённостью, желания пропадают сами собой… По сравнению с этим ощущением все прочие состояния, которые ранее могли быть желанными, кажутся вялыми и невыразительными… Привычная мирская вселенная исчезла, и её место заняло живое и всеобъемлющее ощущение божественного присутствия»[69].
Свойства… Единство… Блаженство… При помощи этих описаний мы пытаемся нарисовать себе картину переживаемого опыта, хотя бы прикоснуться к его непосредственному восприятию. Но «нарисованные пироги не спасают от голода», и в конце концов нам придётся самим проделать работу, которая позволит нам испытать это состояние на себе.
В главе восьмой Бхагавадгиты Арджуна спрашивает: «Кто такой Брахман?», и Кришна принимается объяснять ему, что это такое и как туда добраться. Если бы Гита на этом и закончилась, все решили бы, что это типично буддийское произведение: оставь форму и растворись в Едином. Но, судя по всему, Гита намерена привести нас на совершенно новый уровень постижения и мудрости.
Теперь возникает следующий вопрос: мы уже говорили о двух различных аспектах Брахмана — о том, что он не обладает формой, и о том, что создаёт форму. Являются ли они взаимоисключающими по отношению друг к другу, подобно пуруше и пракрити? Создаёт ли форму тот же самый, кто сам формой не обладает?
Мы на самом деле немного боимся Брахмана. Нам кажется, что, если нам придётся вернуться к Единому и полностью слиться с ним, то на этом-то всё и закончится и от нас ничего не останется. Хорошенькое предположение. Неужели всё и правда так? Будет ли потом существовать что-то ещё? Или действительно больше никогда ничего не произойдёт?
Кришна отвечает на это тем, что рекомендует Арджуне усиленные упражнения. Он говорит, что, пока Арджуна не усмирит свой разум, пока его сознание не погрузится в полный покой, пока не будут закончены все очистительные практики — Другими словами, пока он не будет постоянно пребывать в Брахмане, — он не сможет даже начать узнавать Кришну. Вам нужно быть в Брахмане, чтобы постичь лежащее за его пределами. Кришна намекает, что там, за обладающим формой и не обладающим ею, за пурушей и пракрити, за Брахманом и Шакти есть что-то ещё… но что? Что это такое? Кажется, это снова дхарма, снова закон, который управляет ходом вещей.
Чем бы ни был Брахман, мы знаем, что он представляет собой высший парадокс, или, вернее, одновременное существование всех парадоксов мироздания. В Брахмане нет пространства: «везде» и «здесь» равнозначны. В Брахмане нет времени: прошлое, настоящее и будущее имеют место одновременно и прямо сейчас. Таким образом, Брахман есть свобода от времени и пространства.
Теперь мы можем начать говорить об истинной свободе, о подлинной свободе, которую можно обрести на этом пути. Это свобода от ограниченного взгляда на мир, свобода от ограниченных ощущений, свобода от необходимости находиться где-то, свобода от каких бы то ни было моделей. Существа, подобные Махарадж-джи, всегда действуют именно с этих позиций. Они живут в мире, но они ему не подчиняются. Они превзошли луны, силы природы, которые творят и связывают мир.
«Я прошёл через рынок. Я больше не покупатель». Если ничто нас больше не соблазняет, мы невозмутимы и спокойны. Мы можем отпустить своё независимое и отдельное «я» и просто быть со всем миром.
Есть и другие. В Индии есть существа, ушедшие в то, что называется нирвикальпа-самадхи — самадхи без формы, — и с тех пор остающиеся там. По истечении определённого периода времени (Махарадж-джи говорит о сорока трёх днях, хотя чаще всего упоминают о двадцати одном) это существо полностью растворяется в нирвикальпа-самадхи, и его физическое тело разрушается. Оно просто отпадает за ненужностью, потому что в нём больше нет никого, кто мог бы поддерживать его существование. Это очень интересный способ закончить своё земное существование.
Но есть и другие — те, кто уходит в это состояние и пребывает в нём, но их существование в земной форме всё равно продолжается — только теперь в совершенно ином качестве. Теперь это манифестация Брахмана в теле человека. Вроде бы никто не вернулся, и всё же кто-то здесь. Для подобных существ больше не существует правил игры, потому что их сострадание стало всеобъемлющим. Любые наши модели типа «Ты должен делать это, потому что это хорошо» или «Ты не должен делать этого, потому что это плохо» исходят из нашего ограниченного восприятия мира. Сострадание же тех существ коренится в их абсолютном осознании всей целостности бытия.
Трунгпа Ринпоче тоже говорил об этом феномене, называя его «безумной мудростью». Безумная мудрость, говорил он, — это «неистовая мудрость, свободная от «я» и от «здравого смысла» буквального думания. Безумная мудрость дика — по существу, это первая попытка выразить движущие силы окончательного духовного состояния, доступного человеку, — состояния Бодхисаттвы со всей присущей ему обнажённостью ума, необусловленной и избавленной от концепций».
В дзэнском стихотворении Хакуина[70] — это прекрасное произведение мы читали вслух в четыре часа утра каждый день в храме в Киото — говорится: «Если мы обратимся внутрь и испытаем свою Истинную Природу, подлинное Я, которое больше не есть «я», наше собственное Я, которое больше не есть «я», то окажемся там, где нет ни эго, ни мудрых слов. И тогда настежь распахнутся врата единства причины и следствия. Не двое и не
