Из истории русской иерархии XVI века - архимандрит Макарий (Веретенников)
Имеются некоторые сведения о его архипастырской деятельности. Как глава епархии, епископ Акакий скреплял своею подписью и владычной печатью духовные грамоты, то есть завещания: в 1540–1541 годах – Г. В. Жукова-Оплечуева, в 1554–1555 годах – Ф. Б. Бороздина[595] и И. Д. Поджогина[596]. Затем эти завещатели давали денежные вклады в Тверской Спасский кафедральный собор на поминовение своей души.
Памятником церковно-административной деятельности Тверского владыки является также грамота 1558 года, о которой сообщает протоиерей К. Чередеев: «В Кашинском Клобукове монастыре найдена разъезжая грамота между землями Тверского епископа Акакия и Троицкого Сергиева монастыря 7066 [1558] года»[597].
В 1566 году у мощей святителя Арсения Тверского ожил скончавшийся рыболов Терентий. Когда владыка Акакий узнал об этом, то он повелел всем собраться в кафедральном соборе, затем все крестным ходом направились в Желтиков монастырь, где находились святые мощи святителя Арсения. «Пришедши в обитель, повелел представить воскресшего человека и пред всеми расспросил о его воскресении, а он подробно исповедал все, сбывшееся с ним. Преосвященный Акакий совершил тогда при гробе святого Арсения молебен с водоосвящением и Божественную литургию… Преосвященный Акакий, описав подробно сие чудесное событие благоверному царю Иоанну Васильевичу, ходатайствовал, чтобы в память сего благословил учредить в Желтиковской обители архимандритию, и, получив соизволение, поставил во архимандрита Савватия»[598].
Во время святительства епископа Акакия настоятелем Старицкого Успенского монастыря был архимандрит Герман (Полев; 1552–1555), бывший позднее Казанским архиепископом. В его Житии читаем: «В начале 1551 г<ода> Тверской епископ Акакий… с честью принял новоизбранного настоятеля своей епархии и, рукоположив его в священный сан, возвел на степень Старицкого архимандрита»[599]. Иеродиаконом у епископа Акакия был будущий святитель Варсонофий (1567–1570). Епископ Акакий, «обладавший духовною прозорливостью пастырь, св<ятому> Варсонофию весьма задолго, и именно еще во время его иеродиаконства, неоднократно предсказывал, что займет в Твери его место и будет в ней управлять людьми Божиими»[600]. При епископе Акакии «в 1528 году положил основание славной ныне пустыни на острове Селигера Столбном, в 8 верстах от Осташкова, преподобный Нил»[601] († 1554; память 7 декабря).
Двадцать лет, начиная с 1531 года, в Твери находился преподобный Максим Грек. Здесь ученый грек был в большой чести у святителя Акакия, «яко и на трапезу ему седети вкупе со Святителем и ясти с единаго блюда»[602]. Преподобный Максим, согласно атрибуции А. И. Иванова, написал несколько богословских произведений для епископа Акакия. Это – «Слово против смеющих претворити священной Символ православныа веры христианскыа», «Сказание отчасти тое же 3 песни Анны пророчицы», «Послание о католических монашеских орденах, францисканском и доминиканском», «Сказание о иже свышнем мире и о спасении душ наших Господу помолимся»[603].
Творения ученого Грека проливают дополнительный свет на жизнь и труды святителя Акакия. В 1537 году в Петров пост в Твери был сильный пожар. При этом сгорело много домов, храмов, книг, церковной утвари. «А владыку Акакия промежь дву конь едва из града умчаша»[604]. Более точно о дате пожара и подробнее о его обстоятельствах говорит преподобный Максим Грек, очевидец этого события. Он видит в этом бедствии проявление гнева Божия. Преподобный проводит параллель с гибелью Греческого царства, где некогда храмы также блистали внешним благолепием. Он пишет: «Убойтесь же этого примера, перестаньте беззаконновать, и постарайтесь ниневитским деятельным покаянием утолить праведную ярость Мою, ибо Я – “Бог, нехотяй беззакония ([ср.:] Пс. 5, 5)»[605]. В этом обличительном слове автор говорит о необходимости насаждения добродетелей, благоприятных Богу.
Позднее, после завершения восстановительных работ, преподобный Максим написал похвальное слово «по поводу восстановления и обновления епископом Тверским Акакием церковного здания после бывшего пожара». Он видит в этом действие Промысла Божия, устрояющего «все к нашей пользе», а также усилия людей, направленные «к чести и славе Божией»[606]. В этом слове автор выражает благодарность Богу за то, что Он исполнил епископа Акакия «благостию и духовною мудростию и разумом» в решении такого важного вопроса. «Будучи освящен и укреплен Твоею благодатию, он не пал духом от постигших его столь ужасных скорбей и не вознерадел, по силе своей, об украшении и благолепии… но с большим усердием и великою ревностию принялся за обновление истребленного огнем прежнего украшения святого храма»[607]. Обращаясь к Богу, он просит о святителе: «…по отходе его отсюда, сопричти к числу избранных Твоих первосвященников и сподоби его с ними воспевать Тебя в бесконечныя веки, в пречудном и святом храме Божественной славы Твоей»[608]. При восстановлении Спасского собора по благословению святителя был сделан также амвон, для которого преподобный Максим Грек составил два текста для надписания. В первом подчеркивается его предназначение – «для проповедания православным людям боговдохновенных писаний», чтобы души восходящих на него соответствовали произносимым с амвона словам[609]. В другом подчеркивается заслуга епископа Акакия, создавшего церковный амвон: «К числу прочих отличных и превосходных украшений этого Божественного храма, которые изобрел славный епископ Тверской Акакий, принадлежит и это прекрасное сооружение, коим далеко превзошел он вас: и тебя, боговидче Пророче, и тебя, Веселиил, первый устроитель скинии»[610]. Поистине с псалмопевцем Давидом ревностный архипастырь мог сказать: Господи! возлюбих благолепие дому Твоего и место селения славы Твоея (Пс. 25, 8). «В 1564 г<оду> в Твери епископ Акакий освящал церковь Пресвятой Троицы, что за р<екою> Тьмакою (Белая Троица), а также церковь св<ятителя> Николая Чудотворца, что в Капустниках»[611]. До нас дошли некоторые современные построению Троицкого собора иконы из него: святителя Николая, Ветхозаветная Троица, створка царских врат[612].
Со всею очевидностью можно говорить, что для проведения больших восстановительных работ требовались различные умельцы, и, несомненно, таковые были в то время в Твери. Более того, как отмечает Г. В. Попов, тверские мастера в то время работали и в других местах Древней Руси[613]. Высказывается предположение, что епископ Акакий содействовал строительству и росписи сохранившегося до наших дней храма Рождества Пресвятой Богородицы в Возмищенском монастыре, где он ранее был настоятелем[614]. Отмечаются книжные связи Твери с Волоколамским монастырем во время святительства епископа Акакия[615]. В самой Твери
