Где Бог когда я страдаю? - Филипп Янси
Но на сей раз Бог ответил на молитвы об исцелении. Постепенно у Брайана восстановились все функции, за исключением тех, которые были утрачены из–за травмы позвоночника. Во время беседы мне открылась еще одно — у Брайана сильно изменился характер. Он стал более зрелым, более умиротворенным. От его прежней неуравновешенности, которая так бросалась в глаза раньше, не осталось и следа.
Я деликатно спросил Штернбергов, не изменились ли их взгляды на физическое исцеление — продолжают ли они верить в исцеление сына. Они ответили, что не изменились. «Перечисляя все добрые изменения, которые произошли в нашей жизни, некоторые люди говорят, что ради этого Бог и допустил несчастье с нашим сыном. Мы так не думаем. Мы верим в Бога любви, который хочет, чтобы Брайан был полноценным человеком. Наше представление о временах и сроках может оказаться неверным. Нам все больше кажется, что в этой жизни Брайан не обретет здоровое тело. Но помните, в книге Даниила упоминается ангел, который был послан, чтобы ответить на молитву пророка. Ангелу потребовалось три недели, чтобы добраться до этого мужа веры. Но появившись, он заверил Даниила, что его молитва была тотчас услышана».
Солнце скрылось за горами, а мы все сидели и разговаривали. Я невольно сравнивал эту беседу с той, давней. И вдруг мне стало ясно: передо мной — самое настоящее чудо. Оно совершалось медленно, шаг за шагом. Такое чудо легко проглядеть: серьезное несчастье, способное разрушить не одну семью, родных Брайана, наоборот, сплотило. Родители отказались от легкого пути: не поместили сына в дом инвалидов или в реабилитационную клинику. Они вот уже больше двадцати лет самоотверженно заботятся о нем, отдавая ему всю свою любовь. И сейчас уже стало очевидно, что их любовь приносит дивные плоды. Сами того не желая, Штернберги примирились со своим положением и приняли страдание, выпавшее на их долю.
Когда я осторожно спускался от их дома по крутому неровному склону, мне вспомнился образ, описанный Полем Турнье. Тот говорил, что христианскую жизнь можно сравнить с акробатическим номером на трапеции. Спортсмен долго упражняется на перекладине, оттачивая движения и тренируя мышцы, но наступает миг, когда ему нужно рискнуть. Нужно отпустить трапецию, оторваться от нее, ощутить под собой зияющую пустоту и — в полете ухватиться за другую перекладину.
Мне подумалось, что Брайану это сравнение понравилось бы. Когда–то давно Штернберги отказались ото всех опор, которые были в их жизни и объявили миру: они будут верить Богу, несмотря ни на что. Брайан считает, что такова его судьба. Не так уж много осталось людей, которые помнят о Штернбергах и следят за их жизнью, но Штернберги стоят на своем. На этот раз я уехал, вдохновленный их несгибаемой верой.
Глава 10
Я буду танцевать
Бог может открыться только ребенку. В идеале — только чистому ребенку. Все тяготы мира нужны лишь для того, чтобы люди стали детьми, и Бог смог бы им открыться.
Джордж Макдональд. «Сущность жизни: евангельская надежда»
Вскоре после моего первого знакомства с Брайаном Штернбергом я отправился в Балтимор, чтобы взять интервью у одной необыкновенной девушки — Джони Эриксон. Конечно, имя Джони теперь известно многим — она и писательница, и художница, и видный христианский деятель. Но когда я впервые встретился с ней, о ее жизни еще ничего не было написано. Да и я знал о ней совсем немного.
История Джони похожа на историю Брайана: оба они были молодыми и энергичными, оба занимались спортом, и вдруг — несчастный случай, который обернулся пожизненным параличом. По дороге в Балтимор я думал, что увижу людей, каких встретил в доме Штернбергов, — ведущих нелегкую борьбу, обладающих твердой, непоколебимой верой. Но в доме Джони, находящемся на другом конце страны, я ощутил совершенно иной дух.
Ее дом стоял на берегу тихого залива к западу от Балтимора. Извилистая дорога, по обеим сторонам которой высилась стена лиственных деревьев, петляла вокруг холмов с крутыми склонами. Наконец дорога взобралась на вершину самого высокого холма. Деревья расступились, взгляду открылся захватывающий вид на окрестности. Дом был построен из огромных обтесанных вручную валунов и бревен, которые отец Джони тщательно подогнал друг к другу. Этот дом был его детищем.
Стеклянные стены мастерской Джони выходили на склон холма. Было видно, как внизу, в долине, гнедой жеребец щиплет траву, отгоняя хвостом мух. По лужайке около дома бегал огромный дог. Многие художники мечтают работать в таком живописном уголке. Но есть много особенностей, которые отличают работу Джони от работы других художников. В мастерскую ее привозят в инвалидной коляске, и она рисует, зажав карандаш или кисть зубами.
Подростком Джони скакала на коне по лесным тропам, ныряла и плавала в речке вместе с догом, играла в баскетбол на площадке позади дома. Иногда она охотилась на лис в окрестных лесах.
Сейчас ее физическая активность сведена к минимуму. С помощью ортопедического приспособления на бицепсе и плечевой мышце Джони может двигать рукой — она переворачивает страницы книга. Чтобы на листе бумаги появилось нечто — то похожее на рисунок, Джони требуется совершить не одно точное, выверенное движение головой. Свои картины она создает очень медленно.
Крохотная ошибка полностью изменила жизнь Джони, но не уничтожила ее оптимизма. Когда я познакомился с Джони, меня поразило ее лицо — оно было полно жизни и света. Бодрость ее духа была настолько заразительна, что мне показался смешным любимый совет всех «мисс Америка»: «Думайте позитивно — любите себя». Мисс Америка — образчик физического совершенства, Джони — инвалид. Но здоровый дух поселился в теле Джони именно благодаря ее несовершенству.
Роковой прыжок
«Лето 1967 года выдалось необычайно жарким и влажным. Весь июль стояла страшная духота. С утра я чистила и кормила лошадей и так измоталась, что пот лил с меня ручьем. Меня могла освежить только прохладная вода залива. Мы с сестрой Кэти отправились на пляж и нырнули в темную воду.
Но плескаться на мелководье или плавать в бассейне — это не для меня. Я любила дальние заплывы. Плот, находившийся метрах в пятидесяти от берега, был отличной целью для двух спортивных девушек. Мы со свойственной нам безрассудностью наперегонки припустились к плоту.
Коснувшись плота, я быстро
