Клад отца Иоанна - Лимонов Анатолий Иванович
Наконец Пашкауспокоилась и поднялась:
- Прости, Жор,нашло что-то... - тихо оправдалась она, утирая лицо рукавом платья.
- Ничего,просто тебе надо было немного расслабиться! - сказал я и тоже поднялся. -Пойдем, умоемся, теперь-то уж нам недолго гулять осталось.
Мы пошли кпрудам освежиться. Я бодро говорил:
- Эх,Прасковья, не унывай! Мы им всем еще покажем, на что способны! Господь непосрамит верных рабов своих! Не даст поколебаться праведному. Вот увидишь! Яэто чувствую. Скоро должно произойти нечто такое, что оправдает нас ивозвеличит, а врагов посрамит! Не зря же я сюда приехал, не зря же мы вновьвстретились, да и не просто так влипли во всю эту неприятную историю! ОтецИоанн, как видишь, на нашей стороне. Уж он-то не допустит, чтобы его кладзаныкали бандиты, а о нас, его верных помощниках, обязательно помолитсяГосподу!
- Спасибо,Жор! Я почему-то верю тебе! - сказала Пашка и, улыбаясь, взяла меня под руку.Мы пошли по дороге, напевая по очереди разные молитовки, кто какие зналнаизусть, а «Верую...» и «Отче наш...» произнесли в едином порыве. День, междутем, разгорался. Природа оживала. Лес наполнялся веселыми трелями птиц ижужжанием насекомых. Все страхи и волнения, навеянные ночью, отошли от нас, имы вновь наслаждались красотами земли нашей российской, ясным светом, солнечнымтеплом и юным и прекрасным летом... Вскоре дорога раздвоилась. Следов не быловидно ни на одном из путей. Вопрос: «Куда идти?» у нас не возник - двинулись,как и подобает христианам, вправо. Лес был смешанный и постепенно сгущался,однако на дорогу не наезжал. Мы шли по кромке красноватой колеи и вслушивалисьв звуки леса. Через какое-то время наш слух отчетливо уловил рев мотораприближающегося к нам авто. Судя по всему, то был внедорожник «Нива» или УАЗ,так как другие машины легкого класса по этой дороге пройти не могли. Мы приселиза куст шиповника: осторожность все-таки не помешала бы! Конечно, мы оченьхотели встретить людей, но, как знать, не окажутся ли они злыми и коварнымибандитами! По дороге не спеша, на правах хозяина, важно проследовал УАЗ,который мне показался уже знакомым. Не эту ли машину мы видели на дороге,ведущей к бандитскому логову? Мы переглянулись и останавливать джип не стали,ибо риск вновь столкнуться с людьми Кривого Назара был еще велик. Когда машинаскрылась из вида, мы вышли из-за укрытия и снова двинулись вдоль дороги,которая пока и не собиралась заканчиваться. Прошел, наверное, еще целый час, амы все шли и шли. И вдруг, когда я уже стал подумывать о хорошем привале, мывновь услышали звуки жизни: звонкие человеческие голоса, дружный смех и крики,доносящиеся из глубины леса. Мы снова удивленно переглянулись и свернули сдороги. Стали осторожно приближаться к этому шуму. Судя по всему, в чащепроходило какое-то крупное мероприятие. Кто-то говорил в микрофон и колонкизычно разносили его голос по окрестностям. Потом слышались веселые восклицаниятолпы, шелест аплодисментов, музыкальные паузы, гудки машин, смех, свист,улюлюканье. Что же тут могло быть, в такой-то глухомани? Товарищеский матчместных команд на лесном стадиончике? Чествование какого-нибудь юбиляра?Праздник начала сенокоса? Пикник городских жителей? Свадьба экстремалов? Илитут снимали какой-нибудь фильм? Все это выглядело очень странно. День невыходной (а на селе-то их летом и вообще не бывает!), место глухое, вдали отнаселенных пунктов, дороги плохие. Кого же могла занести нелегкая в этот лесясным июньским утром? Одно утешало, что это уж точно не люди Кривого веселятсяпосле удачной операции, и что им, этим странным незнакомцам, нам, пожалуй,вполне можно будет довериться. Скоро мы приблизились к орешнику, за которым ужекое-где виднелась огромная поляна или даже просека. Там мелькали десяткичеловеческих фигур, блестели никелем автомобили. Голоса уже раздавались вполнеразборчиво, и можно было сообразить, что же тут на самом деле происходит.Однако то, что мы услышали первым делом, буквально повергло нас в шок! Кто-то,невидимый еще нам, взял микрофон и начал крыть кого-то трехэтажным (а то ивыше) матом!
- Господи,помилуй! - воскликнула Пашка и закрыла уши ладошками.
Правда, запалау оратора хватило ненадолго, и он оборвал свои излияния. В ответ ему раздалисьдружный смех, свист и возгласы одобрения. Кто-то отчаянно защелкал в ладони изаорал:
- Молодец,Кон, знай наших!
- Не понял, -протянул я, совсем уж пораженный происходящим и, сделав знак Прасковье, пошелвзглянуть на место матерных баталий. Я осторожно раздвинул орешник и очутилсяна поляне. В центре ее возвышался подиум, наспех изготовленный из каких-тоящиков, досок и мшистых пней. На нем стояли колонки-усилители, торчал штативмикрофона. В одном из углов этой импровизированной сцены колыхался гигантскийрезиновый толстяк, напоминающий по виду злого героя из мультсериала «Охотникиза привидениями». Чтобы это накачанное воздухом чудовище не взмыло к небу, егоудерживала серебристая цепочка, закрепленная за лебедку на бампере стоявшегорядом «Лендровера»[17].Всего на поляне я обнаружил шесть внедорожников и десятка два не менее крупныхмотоциклов-байков. Сцену окружала толпа молодых мужчин и женщин, которые почтивсе были затянуты в черную и коричневую кожу со множеством цепочек, заклепок идругого металла. Сильная половина публики имела лысые головы, а слабая - носилаумопомрачительные прически. И я заметил, что цвет волос у некоторых дам былголубым, розовым, желтым, огненно-красным, фиолетовым и даже зеленым! Невольноподумалось: «Скажите на милость, а разве бывают девочки с голубыми волосами![18]».В руках у слушателей виднелись сигареты разных марок и размеров, жестянки стоником и пивом, глянцевые журналы, ветки папоротника. Кто-то снималпроисходящее на кинокамеру, а кто-то запечатлевал наиболее интересные сцены насвоем мобильном. На другом конце большой поляны были накрыты пять или семьпоходных столиков, выстроенных в ряд. На них с избытком громоздилисьвсевозможные кушанья в стиле «а-ля фуршет». На подиуме хозяйничали ди-джей(парень в джинсах и черной куртке-косухе, с темными очками на глазах и ершиком волосна побритой голове, да еще и с пирсингом в ноздре и ухе) и две его ассистентки(девицы в узких кожаных брюках, в высоченных сапожках и очень коротенькихкурточках, ноздри, ушки и пупки этих красоток тоже поблескивали вставленными вних бусинками). Лица этих девушек были так размалеваны, что едва узнавалась ихпринадлежность не только к прекрасному полу, а к человеку вообще! Пока я велразведку, на сцену вышел какой-то коротышка в весьма потертых джинсах с рыжейкожей на коленях и сзади (как у ковбоя!), а выше пояса он носил лишьраспахнутую кожаную безрукавку, полностью оголявшую его волосатые грудь иживот. На массивной шее мужчины блестела толстая серебряная цепочка. Новыйоратор важно принял от ди-джея микрофон и, сплюнув в толпу жвачку, подошел кухмыляющемуся воздушному толстяку и начал костерить его на все лады! Какговорится, не только святых, но даже и мертвых выноси! Публика тем не менееодобрительно гудела и ликовала, живо реагируя на особо колкие словечкивыступающего. И тут меня осенило: здесь в лесу какие-то заезжие неформалыорганизовали на природе конкурс ругательств! Да, весело же они проводят времясвоих отпусков! Судя по номерным знакам их «тачек» гости сюда пожаловали изРязани, Москвы и Владимира. Этакое матерное братство... Я с отвращением сплюнули отправился обратно в кусты. Однако ди-джей успел меня заметить (мне сверхувидно все!), он весело и ехидно крикнул в микрофон:
- Эй, монашек,не желаешь ли сказать нам пару ласковых?
Я вздрогнул иобернулся. Вся толпа сразу замолчала и выставилась на меня, с нескрываемыминтересом разглядывая невесть откуда свалившегося гостя. Ди-джей продолжализголяться:
- Брат, нежелаешь ли принять участие в нашем состязании? Или вам непозволительновыражаться? - при этом он строил такие многозначительные рожи, что егоассистентки посмеивались и противно повизгивали, обнимая ведущего за ноги.
«Эх, сказал быя вам! - подумал я в сердцах. - Не будь рядом Пашки... Узнали бы вы, какнаезжать на наше православие и на его верных служителей!»
