Когда погаснут звезды - Роман Воронов
Она едва успела наложить на себя крест, как огнедышащий вал смел, стоящий на его пути последний дом, и со злорадным шипением тысяч и тысяч рептилий погрузился в океан…
Адам болезненно поморщился, потер лоб ручищей и когда снова взглянул на Синюю Птицу, то изумился произошедшей в ее облике трансформации – оперение потеряло цвет, точнее, приглядевшись, великан понял, что пера на существе не осталось вовсе, перед ним пульсировало некое светящееся пятно, излучавшее определенно ощутимую энергию.
– Одна живая душа, – тут Адам осекся, сообразив, что произошло внизу. – В общем, одна из ипостасей Евы дала мне новую подсказку, только что.
То, что недавно представлялось птицей синего цвета, затрепетало, словно крыльями, языками пламени:
– Любая истина сокрыта за семью печатями, таков закон погружения от Альфы до Омеги. Если перевести молитву той женщины в высший план, то подсказка будет звучать так: только потеряв веру в Отца Адам (человечество) мог покинуть (энергетически) Рай. Создатель даровал, а по сути, пожертвовал Собой, энергию, отменяющую веру (убирающую связь между Отцом и Сыном), то есть Единство Создателя и Творения. Это и есть долг, возврата которого ждет Бог.
– Как просто и прекрасно, – взволнованно прошептал великан.
– Простота восприятия обманчива, – пляшущий огонек снова вернулся к любимому занятию, чертить восьмерки. – Не возвращенный долг – всегда энерго-перекос, в случае с Богом это Конец Света, смена расы, переход. Каждая раса вскрывает свою печать, у тебя – пятая печать, но ты прав – осознание долга, воистину прекрасно.
Я ухожу, все, что надобно было мне, увидено, все, что требовалось тебе, мною сказано, все, что есть Бог, Им будет получено, не рано и не поздно, в свой срок.
Когда погаснут звезды
Джульетта: «Ты будешь любить меня вечно?»
Ромео: «Я буду любить тебя страстно,
Пусть страсти стезя скоротечна,
Но в вечности звезды гаснут».
Вот бы остаться наедине с собой, жаркой июльской ночью, да под звездной, мерцающей россыпью, и облегченно выдохнув, улечься, но не на траву, где полно насекомышей, которые тут же примутся щекотать изнеженное тело, а не менее назойливые цикады оглушат своей трескотней, но погрузиться в облако, вон то, что зависло над рекой и с удивлением разглядывает пухлые бока, наросшие за день, дабы, устроившись с королевским комфортом на сизых перинах, направить взор свой к бесчисленным светилам и, размяв горловые связки, проорать в убаюкивающее пространство один-единственный вопрос: «Что есть любовь истинная?» – и желательно в качестве ответчика получить кого-то знающего и мудрого, да хоть бы и самого Господа Бога.
Стоит ли говорить о том, что не примени тот самый вожделенный ответчик возникнуть в сознании, например, с сентенцией вроде – что же именно интересует тебя? – как судорога неожиданности задергает размякшие члены, и трепыхающаяся плоть, разорвав влажные простыни небесного ложа отправит тело мое в образе кувыркающегося акробата назад, навстречу с шуршащими в травах букашками и неумолкающими цикадами.
Там, на земле, ощутив позвоночником все неровности тверди, несущейся в океане Вселенной с безумной скоростью, я, пожалуй, по достоинству оценив устойчивость обретенного положения и набравшись храбрости, отвечу незнакомцу:
– Прожив на Земле столько лет, я ничего не знаю о любви, кроме правильного написания обозначающего ее слова и затертого, засаленного, упрощенного и уплощенного его звучания. Всяк произносит «любовь» легко и свободно, но в легкости сквозит непонимание, а в свободе – безответственность. Где же, среди столь обширного многообразия, – тут я подниму глаза к усыпанному светляками ночному небу, – определить ту, единственную, истинную, не чашу с мертвой водой, но Грааль, наполненный до краев живой.
– Господь Бог – носитель того, что ты ищешь, – прозвучит тогда всеведающий и мудрый Голос: – Он маяк, бери смело Его за ориентир и смотри, не моргая, как поступает Он.
Тут бы мне и провалиться сквозь животрепещущее ложе от нахлынувшего стыда, но я тем не менее решаюсь спросить:
– А как поступает Бог?
Голос, по всей видимости, весьма удрученный подобной безграмотностью, не без иронии ответит: – В том нет никакого секрета, истинно любящий Бог отпускает все время, поелику нет смысла (и замысла) удерживать, когда отпущенный способен вернуться сам.
Я излишне нервно стряхиваю небольшого жука с длинными усами и изумрудным панцирем с носа, а Голос, не нарушая хрупкого равновесия между нравоучением и сарказмом, продолжает:
– Энергия любви, мой друг, есть энергия освобождения, освобождения от самого источника любви, его уз. Истинная любовь не привязывает, Господь раздает Себя в надежде на возвращение. Самопознание – это процесс получения себя самого в более насыщенном (исследованном) виде. Излучение одного качества, отраженное от множества подобий, возвращается в ином, усиленном качестве.
Знаете ли, откровения случаются разные, я об источнике их происхождения. Вы заходите просто так в антикварную лавку и, не глядя на корешок, снимаете с полки чей-то запылившийся труд или, неудачно споткнувшись, врезаетесь лбом в фонарный столб, который только что собирались обойти, ну, и как вариант, бросаете мелкую монетку, чтобы не болталась в кармане, оборванцу-нищему, а он, как и лиловая шишка на переносице и книжица неизвестного автора, открывает вам Вселенную, во всех разрезах и подробностях ее сотворения, текущего бытия и вероятного тотального заката. Но когда чей-то Голос, не принадлежащий ни вам, ни вашим знакомым, с усмешкой и невыносимым поскрипыванием начинает рассказывать о любви и Боге, становится не по себе до вспотевания ладоней и слабости в районе пупка.
Думается мне, внутренние треволнения любого индивидуума на этот счет не остановили бы Голос, коли в качестве аудитории, да и самого зала предоставили себя любимого.
– Вектор любви всегда направлен вовне, – приблизительно так Голос усиливал бы давление на размягченное сознание. – Я настаиваю всегда, такова ее (любви) суть.
На моем месте вы бы тоже не возражали, прижатые таким эмоциональным напором к мягкой, но уже остывающей, траве.
– Бог не сдавливает в объятиях, любовь, как энергия, не имеет способности стягивать, скручивать, ограничивать. Творец наполнен созерцанием и ожиданием, ибо еще один, третий аспект Его энергетической триады, освобождение, Им уже дарован в виде акта сотворения мира.
Как думаете, зашевелились бы волосы на голове от подобных историй?
«Ну, если не от вибраций говорящей головы внутри головы, то точно от бегающих по шевелюре толпами муравьев», – усмехнется проницательный читатель, а я, пожалуй, продолжу собственные фантазии и поинтересуюсь у таинственного обитателя моей черепной коробки:
– Что
