Ланкаватара-сутра - Сиддхартха Гаутама
Кроме того, если верно, что нечто происходит из ничто и происхождение ума в целом зависит от сочетаний трёх порождающих следствия причин, то подобное этому допустимо утверждать и о любом невозможном явлении: например, что черепаха способна отращивать волосы, а песок — выделять масло. Это суждение непродуктивно, оно ничего не доказывает. Отсюда следует, что деяния, деятельность и причинность, о коих они говорят, неплодотворны, и то же касается их суждений о бытии и не-бытии. Если они утверждают, что существует сочетание трёх причин, порождающих следствия, они должны выводить это из закона причины и следствия, откуда следует, что нечто происходит из чего-то, а не из ничто.
Пока утверждается наличие мира относительности, [тем самым признаётся, что] существует вечно возобновляющаяся цепь причин и следствий, не подлежащая отрицанию ни при каких условиях, поэтому мы не можем говорить о движении к концу или о прекращении чего-либо. Пока эти учёные остаются на своих философских позициях, их доказательства должны будут соответствовать логическим схемам и созданным ими текстам, и им вовек не избавиться от несознаваемого влечения к ложному познанию. Более того, простаки, отравленные этими ложными воззрениями, будут объявлять этот неверный образ мысли, распространяемый невеждами, неотличимым от предложенного Всеведающим.
Однако наставления, предложенные Татхагатами, не основываются на утверждениях и опровержениях посредством слов и рассудка. Существует четыре вида утверждений в отношении вещей не существующих, а именно — утверждения, касающиеся [достоверности]:
— признаков особости, не являющихся существующими;
— объектов, не являющихся существующими;
— причины, являющейся не-существующей,
и
— философских воззрений, являющихся ошибочными.
Опровержением этих утверждений подразумевается, что, вследствие невежества, должным образом не изучена ошибка, лежащая в их основе.
Утверждение, связанное с признаками особости, в действительности не существующими, касается как отличительных признаков воспринятых глазом, ухом, носом и тому подобных, так и [признаков,] свидетельствующих об особости и общности в элементах, составляющих личность и её внешний мир. А затем принимающий эти признаки за реальные и привязывающийся к ним обретает привычку утверждать, что вещи эти являются именно таковыми, а не иными.
Утверждение, связанное с объектами, являющимися не-существующими, происходит из привязанности к этим совокупным признакам особости и общности. Объекты сами по себе не являются ни существующими, ни не-существующими и пребывают всецело свободными от противостояния бытия и не-бытия; и, [стало быть,] думать о них надлежит лишь так, как думают о никогда не существовавших рогах зайца, лошади или верблюда. Различение объектов присуще невеждам, привыкшим к утверждениям и отрицаниям, поскольку сами они недостаточно проницательны для постижения истины, [гласящей,] что не существует ничего, кроме воображаемого самим умом.
Утверждение, связанное с причиной, являющейся не-существующей, предполагает беспричинное рождение первого элемента ума как такового, что позднее приводит лишь к Майя-подобному не-существованию. Говоря иначе, существуют философы, утверждающие, что некий изначально нерождённый ум начинает действовать с помощью глаза, формы, света и памяти, каковое его действие некоторое время длится, а затем прекращается. Это пример причины, являющейся не-существующей.
Утверждение философских воззрений, связанных с не-существующими элементами, составляющими личность и окружающий её мир, предполагает существование самости, бытия, души, живого существа и "кормильца" или духа. Это пример неистинных философских воззрений. Именно такое сочетание различения воображаемых признаков особости — группируя их, наделяя их именами и привязываясь к ним как к объектам в силу несознаваемых влечений, накопленных с безначальных времён, — порождает ошибочные воззрения, основанные лишь на ложном воображении. По этой причине Бодхисаттвам надлежит избегать любых обсуждений, связанных с утверждениями и отрицаниями [и] основывающихся лишь на словах и рассудочности.
Словесное различение продолжается взаимодействием мозга, грудной клетки, носа, горла, нёба, губ, языка и зубов. Слова ни отличны — ни не-отличны от различения. Они порождаются различением как причиной. Будь слова отличимыми от различения, оно не могло бы служить их причиной. С другой стороны, будь слова не отличимыми, они не могли бы содержать и выражать смысл. Стало быть, слова создаются причинностью, они взаимообусловлены, изменчивы и, подобно вещам, подлежат рождению и разрушению.
Существует четыре вида словесных различений, коих следует избегать, ибо все они в равной степени нереальны. Прежде всего, существуют слова, обозначающие признаки особости, происходящие из различительных форм и знаков как обладающих собственной реальностью, а затем становящиеся связанными с ними. Существуют [также] слова-воспоминания, происходящие из нереального окружения, возникающего в уме, вспоминающем некий предшествующий опыт. Кроме того, существуют слова, порождаемые привязанностью к ошибочным различиям и умствованиям. И, наконец, существуют слова, прорастающие из унаследованных предубеждений как семена несознаваемых влечений, накопленных с безначальных времён, либо имеющие своим истоком некую давно забытую привязанность к [тому или иному] ложному образу и ошибочному допущению.
Кроме этого, существуют слова, не имеющие соответствующих им объектов, как в случае с рогами зайца, ребёнком бесплодной женщины и так далее. Подобных вещей нет, однако слова — существуют. Слова — искусственные творения. Существуют земли Будды, где нет никаких слов. В некоторых землях Будды необходимое дают понять спокойным взглядом, в иных — жестами, в прочих — сдвинутыми бровями, движением глаз, смехом, зевком, покашливанием или вздрагиванием. Например, в земле Будды Татхагаты Самантабхадры Бодхисаттвы, превзошедшие благодаря Дхьяне[22] границы слов и идей, достигают осознания всех вещей как не-рождённых, а также обретают опыт высших Самадхи, выходящих за пределы слов. Но даже и в этом мире такие ограниченные существа, как муравьи и пчёлы, прекрасно справляются со своими делами, не прибегая к словам. Нет, Махамати, достоверность вещей не зависит от достоверности слов.
Помимо этого, есть ещё кое-что, связанное со словами, а именно — слоговое, назывное и фразовое тело слов. Под слоговым телом понимается то, из чего слова и предложения состоят или посредством чего отображаются: некоторые из слогов обоснованы, некоторые являются вспомогательными, а некоторые выбраны произвольно. Под назывным телом понимается объект, в зависимости от коего слова-наименования получают своё значение, или, иначе говоря, назывное тело служит "основой" слова-наименования. Под фразовым телом понимается окончательное значение, наиболее полно выражаемое словом в составе речения. Название этому фразовому телу подсказано следами, оставленными на дороге слонами, лошадьми, людьми, оленями, коровами, козами и т. д. Но ни слова, ни предложения не способны точно выразить смысл, поскольку слова — лишь сладкие звуки, произвольно выбранные, дабы представлять вещи. Они — не
