Происхождение Каббалы - Гершом Шолем
Поскольку каббалистическая литература словно поворачивается к исследователям лишь своим самым отталкивающим лицом, немногие из них старались спасать рукописи из пыли библиотек, публиковать их и пытаться разобраться в их смысле. Адольф Иеллинек был единственным исследователем девятнадцатого века, который опубликовал, хотя бы, некоторые тексты, имеющие отношение к Каббале XIII века, и из них лишь немногие имеют отношение к самому раннему периоду или следующему непосредственно за ним. Авторы, писавшие о Каббале, удовлетворялись изучением только того, что удавалось опубликовать самим каббалистам. Не требуется много воображения, чтобы представить, насколько неудовлетворительны эти издания трудных текстов для современного исследователя и насколько они ответственны за ложные выводы, к которым он приходит вследствие неверных прочтений и других недостатков. На этой непростой почве отсутствие тщательных филологических изыскательных работ, выводы которых могут послужить основой для создания исчерпывающей структуры, привело к катастрофическим результатам.
Если я описывал достаточно пространно трудности, с которыми вынужден столкнуться исследователь Каббалы, то только для того, чтобы подчеркнуть, что мы не можем ожидать простого и элегантного решения проблем, которые по самой своей природе не поддаются элементарному и упрощённому обращению. Тем не менее, мы должны прокладывать путь и распутывать с величайшими возможными ясностью и тщанием запутанные проблемы на этом пути. Сохранилось гораздо больше каббалистической литературы первой половины XIII столетия, чем считалось ранее. Даже если эти сочинения не содержат много оригинальных источников, предшествующих этому периоду, по крайней мере, мы можем сформировать точное представление о состоянии Каббалы в поколениях, последующих за её появлением на сцене. Анализ различных направлений, которые появились и сформировались в Каббале, также может подсказать нам кое-что о тех, что им предшествовали. Более того, именно эти разработки первой половины XIII века оказались особенно продуктивными для каббалистического иудаизма и глубоко повлияли на следующие поколения.
К сожалению, самая объёмная каббалистическая работа XIII века, Зогар, а именно, комплекс сочинений, в неё включённый, следует полностью устранить из этого обсуждения истоков и ранних стадий Каббалы. Часто считалось (и это нередко повторяют до сих пор), что данная книга содержит частью тексты огромной древности, пусть и в поздних редакциях или ревизиях, так что их определение и анализ должны иметь огромную важность для нашего исследования. Большая часть сочинений о Каббале почти не учитывала источники и опорные точки для научной дискуссии, которые будут рассматриваться здесь, практически исключительно опираясь на Зогар. В главе своей книги об Основных направлениях еврейского мистицизма, в которой я затрагиваю этот момент, я представил результаты обширного и детального исследования этой работы и продемонстрировал, как, к сожалению, нет оснований полагать, что Зогар содержит какие-то древние тексты. Эта работа целиком относится к последней четверти XIII столетия и бесполезна для нашего дальнейшего обсуждения. В наши дни прикладывают усилия, чтобы выделить древние элементы того или иного рода, но они не выдерживают филологического анализа и скорее относятся к области фантазии[1]. Зогар полностью основана на раввинической и каббалистической литературе, составленной до 1275 года. Если было бы возможно достаточно убедительно доказать обратное, это, конечно, сильно способствовало бы нашей задаче. Однажды я предпринял серьёзную попытку сделать это сам, но это начинание, которому я посвятил много лет, полностью убедило меня, что данный тезис несостоятелен. С учётом положения вещей мы должны сойти с этой широкой дороги и отправиться тернистым путём исторического анализа текстов, которые ближе к происхождению и первым стадиям Каббалы.
Это автоматически исключает из рассмотрения некоторые теории, которые легко прослеживают каббалистические учения вплоть до античности. Эти теории в той форме, которую они обретали до сих пор — например, в широко распространённой книге Адольфа Франка[2] — больше не заслуживают серьёзного научного обсуждения. Невозможно также серьёзно воспринимать попытку Толука показать, что Каббала исторически зависит от мусульманского суфизма[3]. Филологические и исторические основания этих изысканий были слишком слабы, чтобы оправдать далеко идущие выводы и результаты этих авторов. С другой стороны, формы еврейского мистицизма, которые появились в средние века после 1200 года под названием «Каббала», настолько отличаются от любых более ранних форм и, в частности, от еврейского гнозиса мистицизма Меркабы и немецкого хасидизма XII и XIII столетий, что прямой переход из одной формы в другую едва ли представим. Это различие не ускользнуло от внимания учёных, которые пытались его объяснить, каждый по-своему. Именно из-за того, что структура каббалистического мышления настолько непохожа на более старые или современные ей течения, она породила объяснения, которые с необходимостью учитывали такое положение дел. Относительно формирования Каббалы были выдвинуты в особенности две теории. Их авторы предприняли попытку доказать свою правоту, насколько могли, и оказали значительное влияние на несколько прошлых поколений. Я говорю здесь о Греце и Ноймарке, о концепциях которых я хочу сделать несколько замечаний, хотя, или, возможно, как раз потому, что они настолько отличаются по принципу и методу от тех, что представлены в этой книге.
Грец[4] предложил историческое объяснение, основанное на великих событиях и спорных моментах еврейской истории. Согласно Грецу, Каббала, в сущности, была ничем иным, как реакцией против радикального национализма последователей Маймонида, который умер в Фустате (Старый Каир) в 1204 г., но оставил после себя вдохновенных последователей по всему Востоку и даже в Провансе. Здесь его главная работа Путеводитель растерянных появилась спустя год после его смерти, переведённая с оригинального арабского на еврейский. Появление Каббалы на исторической сцене в Провансе в начале XIII века совпадает с рождением этой философии. Ретрограды, ненавидевшие свет, льющийся из школы новых рационалистов, выдвинули против него систему, названную «Каббала», что буквально значит «традиция». Её фантастические и экстравагантные учения, разработанные в перевозбуждённых умах, в сущности, были суеверными и противоречили духу иудаизма. В своей битве против просвещения эти ретрограды были не особенно разборчивы и потому, не медля, черпали свои фундаментальные идеи из чуждых, неточно установленных источников. Каббала не является историческим продолжением древних мистических движений иудаизма, в частности, мистицизма Меркабы. Грубый антро-помормифзм адептов Шиур Кома, учения о мистическом облике Божества[5], лишь снабдил каббалистов символическим словарём. Грец не исключает возможности, что этот мистический символизм мог впитать древние материалы, но никогда не вдаётся в прямое обсуждение этой проблемы, важность которой, тем не менее, очевидна. «Нельзя уже сказать с полной уверенностью, откуда первые каббалисты ... приобрели свои основные принципы, позаимствованные из неоплатонизма»[6]. Но в своей борьбе против поглощения талмудической Агады и еврейского ритуального закона последователями философии Маймонида новые
