Догмат о Христе и другие эссе - Эрих Зелигманн Фромм
Следует упомянуть и еще одну, последнюю мужскую особенность, проистекающую из страха неудачи, не столько потому, что это «нормальная» черта, сколько потому, что она связана с проблемой, затронутой многими психоаналитическими сочинениями: желание мужчины быть женщиной. Хотя Фрейд вполне естественно предполагал, что желание быть мужчиной является одной из распространенных характеристик женской психологии, другие мыслители-психоаналитики отмечают у мужчин присутствие желания быть женщиной и предлагают тому самые разные объяснения. К одному из этих объяснений – зависти мужчины к возможности женщины вынашивать детей – мы обратимся чуть позже. Наша цель здесь – отметить связь между потребностью мужчины что-то доказывать и его желанием быть женщиной. Его положение «испытуемого» – это бремя, которое он несет без отдыха. Возможность избавиться от этого бремени подарила бы ему огромное облегчение – будь он женщиной, то освободился бы от него. Однако в нормальном мужчине это желание едва ли поднимается до уровня сознания и в количественном плане весьма незначительно. В невротичном же мужчине желание быть женщиной может быть крайне сильным, и не важно, вытеснено оно или выражается сознательно. Его мощь зависит от интенсивности страха неудачи, который, в свою очередь, уходит корнями в общую структуру личности.
Точно так же, как одни характерологические тенденции проистекают из главного мужского страха – страха неудачи, другие становятся результатом главного женского страха – боязни фрустрации и зависимости. Страх быть брошенной – как непосредственно в ходе полового акта, так и в эмоциональном и социальном плане – и страх быть зависимой составляют характеристику, которая обычно считается типично женской. Эта зависимость приписывается женской «природе». Традиционная роль женщины в любой патриархальной культуре такова, что страх зависимости возникает безотносительно каких-либо условий, специфических для ее сексуальной роли; но, опять-таки, социальные условия здесь ошибочно принимаются за природные. Однако несмотря на распространенное заблуждение о женской природе, в утверждении о женской зависимости есть зерно истины, которым не следует пренебрегать. Это результат ее конкретной сексуальной роли, о которой мы сейчас снова вкратце упомянем. Женщине не нужно ничего доказывать. Ей не нужно бояться неудачи, но в своем сексуальном удовлетворении она зависит от некоего внешнего фактора – а именно от желания мужчины и от его возможности реализовать это желание. Он никогда не бывает до конца уверен, что у него получится, и этот страх уязвляет его гордость. Она никогда не бывает до конца уверена, что может положиться на него, и этот страх приносит ей неуверенность и тревогу иного рода.
Одной из черт характера, обусловленных таким положением женщины, является тщеславие, но это тщеславие по природе своей не сходно с мужским. От мужчины тщеславие требует демонстрировать свои способности, доказывать, что ему всегда все удается; тщеславие женщины – это, по сути, необходимость привлекать и необходимость доказывать себе, что она привлекательна и способна привлечь. Безусловно, мужчина, чтобы добиться женщины, тоже должен привлекать ее в сексуальном плане. Это особенно верно для культур, в которых сексуальная притягательность зависит от различных чувств и предпочтений. Но есть и другие способы для мужчины добиться женщины и склонить ее к сексуальному партнерству: обычная физическая сила или, что более важно, социальное влияние и богатство. Возможность сексуального удовлетворения для него не зависит только от сексуальной привлекательности. Женское же сексуальное удовлетворение зависит исключительно от сексуальной привлекательности. Ни силой, ни обещаниями невозможно повлиять на мужскую потенцию. Старания женщины быть привлекательной неизбежно обусловлены ее сексуальной ролью, и тщеславие или интерес к собственной привлекательности являются прямым результатом этого.
Женский страх перед зависимостью, фрустрацией, вынужденной ожидающей ролью часто выливается в желание, о котором столь убежденно высказывался Фрейд: желание иметь мужской половой орган. Источник этого желания, однако, не в том, что женщине чего-то недостает, что она уступает мужчине из-за отсутствия пениса. Хотя во множестве случаев фигурируют и другие причины, желание женщины иметь пенис часто проистекает из желания не быть зависимой, не быть ограниченной в своих действиях, выйти из-под власти угрозы фрустрации. Так же, как желание мужчины быть женщиной может проистекать из желания сбросить бремя испытания, желание женщины иметь пенис может проистекать из желания побороть свою зависимость. Еще, в некоторых особых обстоятельствах, хотя и нередко, пенис не только является символом независимости, но и, вкупе с садистскими агрессивными тенденциями, символизирует оружие, которым можно причинять боль мужчинам или другим женщинам.
Если главное оружие мужчины против женщины – физическая и социальная власть над нею, то ее главное оружие – способность высмеивать мужчину. Самый радикальный способ насмешки – это лишение мужчины потенции. Для этого у женщины есть много способов, как примитивных, так и изощренных. Они варьируются от явного или имплицитного ожидания его неудачи до холодности и вагинального спазма, затрудняющего половой акт[64]. Желание кастрировать мужчину, судя по всему, не играет такой важной роли, какую приписывает ему Фрейд. Конечно, изъявить такое желание – тоже один из способов лишения потенции, и он нередко упоминается, без всяких сомнений, когда речь идет о деструктивных и садистских тенденциях. Однако главным направлением женской враждебности, по-видимому, является не физический, а функциональный ущерб, нарушение способности мужчины исполнить половой акт. Специфическая мужская враждебность направлена на то, чтобы возвыситься; женская – на то, чтобы унизить.
Есть и другие половые различия, которые, возможно, оставили отпечаток на характерологических различиях между мужчинами и женщинами. Женские половые органы более дифференцированы, чем мужские, ибо у женщин есть две точки сексуального возбуждения. Главный источник возбуждения у женщин находится внутри тела, у мужчин – снаружи. Когда мужчина испытывает сексуальное возбуждение, это легко заметить; с женщиной такого не происходит. Половой акт для женщины подразумевает возможность забеременеть, что повлечет за собой фундаментальные перемены в работе ее эндокринной системы, но для мужчины половая активность не связана ни с какими масштабными изменениями в организме. Мы не намереваемся затрагивать эти темы в данном очерке, но существует еще одно различие, которое стоит обсудить, потому что классическая литература по психоаналитике им до некоторой степени пренебрегает.
Женщины могут вынашивать детей; мужчины – нет. Что характерно, Фрейд со своей патриархальной точки зрения предполагал, что женщина завидует мужскому половому органу, но едва ли упоминал о возможности того, что мужчины завидуют женской способности рожать детей. Этот однобокий взгляд проистекает не только из маскулинного предположения, будто мужчины превосходят женщин, но и из установки высокотехнической промышленной цивилизации, которая не особенно ценит природную продуктивность. Тем не менее в более ранние периоды человеческой истории, когда жизнь зависела по большей части от продуктивности природы, а не от технологий, тот факт, что женщины делили этот дар с почвой и самками животных, наверняка производил чрезвычайно сильное впечатление. Если мы говорим исключительно о сфере природы, мужчина бесплоден. В культуре, где основное внимание привлекает природная продуктивность, можно предположить, что мужчина чувствовал себя второсортным в сравнении
