Православная философия и наука - Денис Роиннович Гаврилов
Изображение тела на плащанице с точки зрения анатомии безупречно. К этому пришли еще в 1902 году французский биолог Поль Виньон и профессор Ив Делаж. Средневековая анатомия не имела серьезных достижений, поскольку запрещено было делать вскрытия. Научная анатомия берет начало с Андреаса Везалия (1514–1564). Никакой имитатор не мог это сделать.
В 1930 году Пьер Барбе сделал важное открытие. Он искал объяснение того, почему у Распятого на плащанице отпечатались только четыре пальца на каждой руке. Нет большого пальца. Когда он вбил гвоздь в запястье ампутированной руки, то большой палец согнулся и ушел под ладонь. Причина – разрыв запястного сухожилия. И вновь вопрос к упорствующим скептикам: неужели предполагаемый фальсификатор мог в Средние века знать то, что открыл ученый анатом в XX веке?
И еще об одном открытии, которое было сделано благодаря плащанице. Страдающего Спасителя обычно изображают в терновом венце в форме обруча. На плащанице отчетливо видны многочисленные следы крови на голове, истекавшей из проколотых шипами сосудов. Таких ран тринадцать на лбу и двадцать на темени. Следовательно, терновый венец имел форму круглой шапки. Именно такой форма и могла быть, так как воины, глумясь над Страдальцем, надели на Него, как на Царя Иудейского, багряницу и царский венец. На Востоке цари носили венец в форме митры. Бесчеловечная жестокость проявилась и в том, что воины били Его по голове тростью (Мк 15, 19). От ударов тростью по терновному венцу острые шипы впивались в голову, причиняя мучительную боль.
Плащаница однозначно показывает, что Распятый был погребен по древнееврейскому обычаю. На плащанице в области глаз имеются отпечатки монет. У евреев в древности был обычай класть на глаза монеты, чтобы веки непроизвольно не открывались. Поскольку Иудея входила в состав Римской империи, то в обращении были римские денежные единицы. Исследователи смогли идентифицировать монету. На глаза Спасителя были положены небольшие медные монеты «лепта Пилата». На плащанице отчетливо видны буквы UCAI, которые являются окончанием первого и началом второго слова в надписи: «TIBERIOU CAICAROC» (Тиберий император).
Самым важным фактом является то, что плащаница свидетельствует не только о распятии Спасителя, но и о Его воскресении. Это великое чудо ставит предел возможностям науки. Проникнуть в тайну она не может, но может косвенно подтвердить Евангелие. Результаты исследований ученых ENEA: «Общая мощность ультрафиолетовой радиации, необходимой для мгновенного окрашивания поверхности льняной простыни, соответствующей телу человека среднего роста, равна тридцати четырем миллиардам ватт, а такую мощность не способен произвести ни один из существующих ныне источников ультрафиолетового излучения».
«Бог воскресил Его, расторгнув узы смерти, потому что ей невозможно было удержать Его» (Деян 2, 24).
В 1997 году точная копия Туринской плащаницы была передана в Московский Сретенский монастырь. В том же году Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II освятил ее как Нерукотворный Образ Спасителя.
Ангельский мир – таинственная и сакральная реальность
Книга Бытия говорит нам, что до сотворения мира видимого материального, Бог создал «небо и землю», и только потом повествуется об отделении тверди небесной и земной. Исходя из этого момента, в христианстве сформировалось 2 взгляда на устройство мира, которые старались избегать языческие и атеистические крайности. Ещё у Бердяева мы видим понимание божественного присутствия и отдаления как соотношения имманентного (проявление божественного присутствия в мире) и трансцендентного (потустороннего, не доступного опытному познанию). В богословии эти идеи нашли своё выражение в соединении апофатического (негативная теология) и катафатического (положительная теология) начала христианства.
Бог-Сын Христос приходит в этот мир, а Святый Дух, исходящий от Отца, наполняет мир божественным промыслом (имманентный, катафатический момент). И при этом Бог-Отец находится за гранью вселенной и нашего понимания сверхбытия. Умозрительное начало уступает место апофатическому, неизведанному таинству сверхбытия, который ум человеческий не в силах познать самостоятельно. Божественная апофатика недоступна для человеческого понимания, однако в Библии мы можем увидеть, как через Святый Дух Бог говорит с людьми через пророков и приоткрывает своё бытие. Точно также и ангелы Божии являются для спасения человека. Вспомним эпизод явления архангела Михаила Исусу Навину и архангела Гавриила Богоматери. Исходя из вышеперечисленного, в религиозной христианской философии сформировались две системы, объясняющие устройства мира – панентеизм и классический теизм.
Панентеизм говорит нам о том, что наш видимый мир находится в Боге, но Бог при этом существует и вне мира. Это концепция отличается от языческого пантеизма, утверждающего знак равенства между миром (природой) и Богом, который сорастворён в ней. Термин «панентеизм» популяризирован в 1828 году философом Карлом Краузе. Развитие этой концепции было связано с попыткой найти промежуточный вариант между пантеизмом и теизмом. Однако ещё на заре новоевропейской философии многие мыслители склонялись в своих рассуждениях к панентеизму. Это хорошо описано в книге Н. А. Соловьёва, С. В. Посадского «Панентеистическая метафизика и квантовая парадигма».
Так панентеистические интуиции Ньютона требовали возврата Бога в природный мир, из которого в рамках механицистского подхода Декарта было изгнано всё, что не сводится к протяжению и механическому движению. Теология Ньютона последовательно провозглашала идею имманентности, наряду с трансцендентностью Бога. Если для Декарта Бог превращался в некое исключительно запредельное миру существо, то для Ньютона Он был подлинным Вседержителем.
Следуя Ньютону, Бог непостижимым образом существует всегда и везде, а не где-либо и когда-либо. Не будучи продолжительностью и пространством и вообще чем-то телесным, Он вездесущ не только по свойствам, но и по сущности, ибо свойство не может существовать без сущности. Возражая Декарту, Ньютон заметил, что его истолкование взаимоотношения универсума и Бога ведет к атеизму. Протяженный материальный мир Декарта приобретал слишком независимый и самостоятельный статус – Бог осуществлял в него свои интервенции откуда-то извне. В итоге не трудно проследить, что дуализм Декарта привёл всё европейское сообщество в начале к деизму (представлению невмешательства Бога в земные дела), а тот последовательно скатился в общем курсе деградации философии в атеизм. Интересно, что Ньютон, имея такой багаж научных открытий, следовал в разработке своей системы абсолютного пространства и времени в рамках неоплатонизма. Но здравая критика декартовских построений встречалась и у других мыслителей. Ещё неоплатоник Г. Мор во многом верно назвал Декарта главой нуллибистов (the Prince of the Nullibists), поскольку на вопрос о том, где присутствует Бог, Декарт давал однозначный ответ: «Nullibi» («Нигде»). Тем не менее представление Ньютона о божественных эманациях в мире ещё нельзя назвать полноценным панентеизмом. Если внимательно изучить его взгляды, то наверняка
