Молитва - Филипп Янси
Изучая молитвы апостола Павла, я ясно вижу расширяющиеся круги Божьей любви. Павел постоянно, день и ночь молится о своем сподвижнике Тимофее. Апостол часто упоминает и другие имена. Он молится о рабовладельце Филимоне, настойчиво уговаривая его освободить раба (Флм 1). Да, Павел истово молится о близких друзьях. Но столь же горячо молится он и о церквях — о тех, которые посетил, и даже о тех, где не успел побывать, например, в Риме и Колоссах. Он молится и о целом народе — о соплеменниках-евреях, которые не приняли Иисуса как Мессию.
Спустя двадцать веков я ищу параллели с библейской молитвой в своей жизни. Я слушаю репортажи об эпидемии СПИДа в Африке. Более того, я побывал в Африке в командировке и сам видел неподвижно лежавших в кроватках брошенных младенцев — их ручки и ножки напоминали тонкие прутики. На ломаном английском языке мне рассказывали истории об отверженных обществом женщинах, которых заразили смертоносным вирусом неверные мужья. Вечером я молился о тех, чьи лица прошли передо мной в течение дня. Но это были не просто лица. Встреченные мною люди действительно стали для меня ближними моими, павшими жертвой зла, которым переполнена наша планета. Когда я молюсь, их боль становится моей, и я приношу эту боль Богу. Я ищу способ, как мне, человеку, живущему в богатой стране за океаном, передать моим ближним Божью любовь и заботу. Кто сумеет полнее всего воплотить в жизнь эту любовь, и как я могу помочь?
Я молюсь и о тех, кто живет недалеко от меня. Я слышал, что мой друг из соседнего города консультируется с адвокатом по поводу развода. Я неплохо знаю семью друга и уверен, что речь не идет о физическом насилии или о супружеской измене. Просто эти двое устали от трудной работы по созиданию брака. Я приношу Богу их обоих, мужа и жену. Но тут же у меня созревают собственные идеи, как разрешить эту ситуацию, и я начинаю молиться о достижении намеченного мной результата. В такой момент приходиться останавливать себя-всезнайку, смиренно признав, что мне известны далеко не все обстоятельства дела. И тогда я прекращаю навязывать Богу свои решения и просто молюсь. Я пытаюсь представить себе, что может способствовать исцелению. Слезы? Может быть, помощь семейного консультанта? Раскрытие секретов? Медленное целительное прощение? Я прошу обо всем этом Бога, и спрашиваю, чем я, как друг, могу помочь. Я знаю также, что иногда разрушение брака бывает необратимым. Молясь, не исключаю и такой вариант. Я прошу о том, чтобы Господь научил меня правильно себя вести с другом.
В молитве я стараюсь не делать попыток манипулирования Богом, не навязывать Ему свою волю — ведь в молитве требуется совсем другое. Нужно войти в поток Божьей любви, и став его частью, изливать эту любовь на других.
На краю пропасти
Майк
На втором курсе колледжа мной овладела сумасшедшая идея на пять месяцев прервать учебу и пожить на улице. Я нашел единомышленника в лице своего друга, и после нелегких переговоров с родителями мы покинули милый студенческий городок Вестмонтского колледжа в Калифорнии, попрощались с его уютными кафе и закусочными и отправились по дальним городам и весям: Денвер, Вашингтон, Портленд и Финикс. Мы питались тем, что могли отыскать в мусорных баках или купить за монеты, брошенные в чехол от гитары, когда мы стояли на углах улиц и пели хвалебные гимны. Вот тогда-то я и оценил важность молитвенной поддержки.
Мы попали в совершенно иной мир. Мы не брились и не принимали душ, выглядели неопрятно. По нашему виду нельзя было догадаться, что на самом деле мы студенты престижного колледжа, а не обитатели подворотни.
Раз в две недели я старался попасть в библиотеку или какое-нибудь другое место со свободным доступом к компьютеру, и писал отчет людям, которые согласились молиться за нас. Первое электронное послание получили сорок или пятьдесят человек. К концу пятого месяца нашего бродяжничества это число увеличилось в десять раз. Некоторые люди рассказывали мне потом о случаях, когда они внезапно чувствовали побуждение немедленно помолиться о нас. Например, одна девушка рассказывала, что она проснулась в три часа ночи и почувствовала, что нужно помолиться за меня. Я учел разницу в часовых поясах, и понял, что именно в это время у меня разрезали рюкзак и украли джинсы.
Я видел в этих контактах по электронной почте нить, связывающую нас с другой жизнью, с прекрасным миром, населенным людьми, которые заботятся о нас и разделяют наши взгляды. А мир улиц суров. Я встретил огромное число нуждающихся людей, о которых не молится никто — ни единая душа в мире. По моим оценкам, примерно четверть бездомных из всех, встреченных мной, были верующими. Но в большинстве случаев даже они одиноки и лишены поддержки.
Однажды, когда мы пели под гитару гимн «Как лань желает к потокам воды», уличный бродяга по имени Дэвид разрыдался. «Вот что мне нужно! — воскликнул он. — Я хочу этой воды. Я алкоголик, но я хочу вылечиться». Пообщавшись с Дэвидом подольше, я понял, что его единственная надежда на исцеление — Бог. У него самого просто не хватит сил. На самом деле ему нужна была группа молитвенной поддержки, подобная той, в которой состоял я.
Я описал некоторые из наших приключений в своей книге «Под эстакадой». Да, у меня-то была возможность в любую минуту оставить мир улиц и вернуться к безопасной и комфортабельной жизни. Но я всегда буду помнить то, что узнал «на дне». Некоторые встреченные мною люди заставили меня устыдиться. Например, Ринге, бывший наркоман, обратился ко Христу, и теперь тратит на пищу для бездомных все средства, которые получает из фонда социального страхования. Надеюсь, что никогда не забуду, как молились
