Творения. Часть 1 - Афанасий Великий
12) поелику же это действительно так, то пусть наконец желающий из них вникнет, и сделается кто-нибудь их вразумителем: позволительно ли назвать происшедшим из ничего то, что – от Бога и есть собственное Его рождение? Или есть ли основание, чтобы даже пришло кому хотя на мысль, будто бы то, что – от Бога, случайно в Боге, почему и ты осмелился бы сказать, что Сын – не от вечности?
Рождение Сына превышает и превосходит человеческия представления еще и в следующем: мы делаемся отцами своих чад по времени; потому что и сами, не имев прежде бытия, впоследствии пришли в бытие; Бог же, всегда сущий, всегда Отец Сыну.
И в рождении человеческом удостоверяет сходство рождающих и рождаемых; но поелику никто же знает Сына, токмо Отец, ни Отца кто знает, токмо Сын, и емуже аще… Сын откроет (Мф. 11, 27); то святые, которым открыл это Сын, сообщили нам некоторый образ, заимствованный из видимаго, говоря: Иже сый сияние славы и образ ипостаси Его (Евр. 1, 3), и еще: яко у Тебе источник живота, во свете Твоем узрим свет (Пс. 35, 10). И укоряющее Израиля слово говорит: оставил еси источника премудрости (Вар. 3, 12); и Сам Источник вещает: Мене оставиша источник воды живи (Иер. 2, 13). Хотя подобие – мало и крайне слабо к изображению желаемаго; однако же, и из него можно уразуметь преимущество пред естеством человеческим, и не почитать уже равными наше рождение и рождение Сына. Ибо, кто может даже и помыслить, будто бы сияния когда-либо не было, чтобы осмелиться тебе сказать, что Сын – не от вечности, или что Сын не имел бытия, пока не рожден? Или кто в состоянии отделить сияние от солнца, или источник представить когда-либо лишенным жизни, чтобы тебе в безумии своем сказать: из не-сущаго приходит в бытие Сын, Который говорит: Аз есмь… живот (Ин. 14, 6), или чужд Отчей сущности – Тот, Кто говорит: видевый Мене, виде Отца (Ин. 14, 9)? Святые, желая, чтобы так разумели мы, такия сообщили и подобия. И когда в Писании имеем такие образы, – будет нелепо и крайне нечестиво – составлять нам понятие о Господе по иным образам, которых нет в Писании, и которые не имеют в себе никакого благочестиваго смысла.
13) Посему, пусть наконец скажут: откуда научившись, или по чьему преданию, начали они придумывать подобное о Спасителе? Говорят: читали мы в Притчах: Господь созда Мя начало путей Своих в дела Своя (Притч. 8, 22). Кажется, и Евсевиевы сообщники говорили это. И ты в письме своем выразил, что и твои противники, хотя осуждены были низложенные многими доводами, однако же, ссылаясь во всех случаях на это изречение, продолжали утверждать, что Сын есть одно из творений, и сопричисляли Его к получившим бытие тварям.
Но, по моему мнению, и этого изречения не уразумели они хорошо; потому что имеет оно благочестивый и самый правильный смысл; и если бы уразумели они его, то не похулили бы Господа славы. Пусть сличат они с этим изречением сказанное прежде; тогда увидят великую разность между тем и другим. Кто, имея правильный смысл, не усмотрит, что созидаемое и творимое – вне творящаго, а Сын, как показало предшествующее изречению Слово, не вне рождающаго Отца, но от Него? И человек – дом созидает, а сына рождает; и никто не скажет наоборот, что дом и корабль рождается строителем, а сын созидается и творится им. Никто не признает также дома образом созидающаго, а сына – неподобным рождающему; напротив же того, всякий согласится, что сын есть отчий образ, а дом – произведение искусства, если только имеет он здравый смысл и не вышел из ума. И Божественное Писание, конечно, лучше всякаго зная природу каждой вещи, о созидаемых вещах говорит чрез Моисея: в начале сотвори Бог небо и землю (Быт. 1, 1); о Сыне же представляет говорящим не кого иного, но самого Отца: из чрева прежде денницы родих Тя (Пс. 109, 3); и еще: Сын Мой еси Ты, Аз днесь родих Тя (Пс. 2, 7). И Господь сам о Себе говорит в Притчах: прежде же всех холмов рождает Мя (Притч. 8, 25). О том, что пришло в бытие и сотворено, говорит Иоанн: вся Тем быша (Ин. 1, 3), благовествуя же о Господе, сказует: единородный Сын, сый в лоне Отчи, Той исповеда (Ин. 1, 18). Итак, если – Сын, то – не тварь, если же – тварь, то – не Сын. Ибо великая разность между тем и другим, и один и тот же не может быть Сыном и тварию; иначе надлежало бы признать, что сущность его и от Бога, и вне Бога.
14) Ужели же напрасно написано это изречение? И это жужжат они также нам в уши, как стадо комаров. Нет; не напрасно, но по крайней необходимости написано это. Ибо говорится, что создан, но – когда стал человеком; потому что это – свойственно человеку. А что этот смысл заключается в тех словах, – это совершенно найдет, кто читает без нерадения, а напротив того, входит в изследование – и времени, и лиц, и потребности написаннаго, и таким образом разбирает и уразумевает прочитанное. Так найдет указываемое изречением время, и узнает, что Господь, всегда сый, впоследствии, при скончании веков, стал человеком, и будучи Сыном Божиим, соделался и сыном человеческим. Уразумеет и потребность, а именно, что, желая упразднить нашу смерть, восприял на Себя тело от Девы Марии, да, принесши оное за всех в жертву Отцу, избавит всех нас, елицы страхом смерти чрез все житие повинни бехом работе (Евр. 2, 15). О лице же, хотя оно есть лице Спасителя, тогда уже говорится, когда, приняв на Себя тело, говорит о Себе: Господь созда Мя начало путей Своих в дела Своя (Притч. 8, 22). Ибо, как истинному Сыну Божию совершенно приличествует вечное бытие, и бытие в лоне Отца, так соделавшемуся человеком прилично выражение: Господь созда Мя. Ибо тогда говорится уже о Нем, что Он и алкал, и жаждал, и спрашивал, – где лежит Лазарь, и пострадал, и воскрес. И как, слыша, что Он – Господь, и Бог, и Свет истинный, представляем Его сущим от Отца, так слыша: созда, и раб, и пострадал, справедливо будет – не приписывать этого Божеству, потому что Божеству это не свойственно, но относить
