Откровенные рассказы странника духовному своему отцу - Сбоорник
2) Наставление святого Григория Синаита
Святой Григорий Синаит излагает учение о внутренней в сердце молитве и о способе навыкновения ей в трех своих статьях о безмолвии и молитве, помещенных в «Добротолюбии» часть 1-я. Вот сокращенное извлечение из них.
Следовало бы нам, приняв духа жизни о Христе Иисусе, чистой в сердце молитвой, херувимски беседовать с Господом, но мы, не разумея величия, чести и славы благодати возрождения и не заботясь о том, чтобы возрасти духовно через исполнение заповедей и востечь до состояния умного созерцания, предаемся нерадению, через что впадаем в страстные навыки и низвергаемся в бездну нечувствия и мрака. Бывает и то, что мы даже мало помним, есть ли Бог, а каковы мы должны быть, как чада Божии по благодати, о том совсем не знаем. Веруем, но верой не действенной, и по обновлении духом в крещении не перестаем жить плотски. Если иногда, покаявшись, и начинаем исполнять заповеди, то исполняем их только внешне, а не духовно, и до того отвыкаем от духовной жизни, что проявления ее в других кажутся нам неправостями и заблуждениями. Так до самой смерти пребываем мы мертвыми духом, живя и действуя не во Христе, и не соответствуя тому определению, что рожденное от Духа должно быть духовно (ср. Ин. 3, 6).
Между тем принятое нами во святом крещении о Христе Иисусе не истребляется, а только зарывается, как некое сокровище в землю. А благоразумие и благодарность требуют позаботиться о том, чтоб открыть его и привести в явность. Как же это?
К этому ведут следующие два способа: во-первых, дар этот открывается многотрудным исполнением заповедей, так что насколько исполняем заповеди, настолько дар сей обнаруживает свою светлость и свой блеск; во-вторых, приходит он в явление и раскрывается непрестанным призыванием Господа Иисуса, или, что то же, непрестанной памятью о Боге. И первое средство могущественно, но второе могущественнее, так что и первое получает от него полную свою силу. Потому если искренно хотим раскрыть сокрытое в нас благодатное семя, то поспешим скорее навыкнуть этому последнему сердечному упражнению и иметь в сердце это одно дело молитвы, безвидно, невоображенно, пока оно согреет сердце наше и распалит его до неизреченной любви к Господу.
Действие этой молитвы в сердце бывает двояким образом. Иногда ум предваряет, прилепляясь к Господу в сердце непрестанной памятью, иногда действие молитвы, само подвигшись предварительно огнем веселия, привлекает ум в сердце и привязывает его к призыванию Господа Иисуса и к благоговейному пред Ним предстоянию. В первом случае действие молитвы начинает открываться по умалении страстей через исполнение заповедей, теплотой сердечной, вследствие усиленного призывания Господа Иисуса. Во втором – дух привлекает ум к сердцу и водружает его там в глубине, удерживая от обычного скитания. От этих двух видов молитвы и ум бывает то деятельным, то созерцательным: деянием он с помощью Божией побеждает страсти, а созерцанием зрит Бога, сколько это доступно человеку.
Деятельная умно-сердечная молитва совершается так: сядь на стульце до одной пяди вышиной, низведи ум свой из головы в сердце и придержи его там, и оттоле взывай умно-сердечно: «Господи Иисусе Христе, помилуй мя!». Удерживай при этом и дыхание, чтоб недерзостно дышать, потому что это может рассеивать мысли. Если увидишь, что возникают помыслы, не внимай им, хотя бы они были простые и добрые, а не только суетные и нечистые. Заключая ум в сердце и призывая Господа Иисуса часто и терпеливо, ты скоро сокрушишь такие помыслы и истребишь, поражая невидимо Божественным именем. Святой Лествичник говорит: «Иисусовым именем бей ратников, крепче этого оружия нет другого ни на небе, ни на земле».
Когда в таком труде изнеможет ум и возболезнуют тело и сердце от напряженного водружения частого призывания Господа Иисуса, тогда встань и пой, или упражняйся в размышлении о каком-либо месте Писания, или в памяти о смерти, или займись чтением, или рукоделием, или другим чем.
Когда возьмешься за это дело молитвы, тогда тебе прилично читать только такие книги, в которых излагаются учения о внутренней жизни, о трезвении и молитве, именно: Лествицу, слова Исаака Сирианина, аскетические книги Максима Исповедника, Симеона Нового Богослова, Исихия, Филофея Синайского и другие подобные писания. Все писания иного рода оставь до времени не ради того, чтоб они были нехороши, а ради того, что тебе неблаговременно заниматься ими при настоящем твоем настроении и стремлении: они могут отводить ум твой от молитвы.
Читай немного, но с углублением и усвоением.
Не оставляй и молитвословия. Иные держат большое молитвенное правило, иные совсем оставляют молитвенник, молясь Господу одной умной молитвой. Ты же избери середину: не набирай много молитв, ибо отсюда смущение, но и вовсе не оставляй их, на случай немощи и расслабления. Если видишь, что молитва действует в тебе и не перестает сама двигаться в сердце твоем, не оставляй ее и не берись за молитвенник. Это значило бы оставить Бога внутри, выйти оттуда и извне простирать к Нему беседу. Тем, которые еще не имеют действия молитвы, надо много молитвословить, и даже без меры, чтобы непрестанно быть в этом многомолитвии и разномолитвии, пока от такого приболезненного молитвенного труда разогреется сердце и начнется в нем действие молитвы. Кто же вкусит, наконец, этой благодати, тому надо молитвословить в меру, а больше пребывать в умной молитве, как заповедали отцы. В случае расслабления внутреннего, надо молитвословить или прочитывать отеческие писания. Употребление весел излишне, когда ветер надул паруса, они нужны тогда, когда падет ветер и ладья остановится.
Великое орудие имеет на врагов тот, кто в молитве держит плач сокрушенный, чтобы не впасть в самомнение от обрадования, подаваемого молитвой. Хранящий такую радосто-печаль избегнет всякого вреда. Настоящая, не прелестная внутренняя молитва есть та, в которой теплота, исходя от молитвы Иисусовой, влагает огонь в землю сердца и попаляет страсти, как терние. Она веселием и миром осеняет душу и приходит не от десной или шуей страны, ни даже свыше, но проторгается из сердца, как источник воды,
