Творения. Том II - Ефрем Сирин
Какой ужас! Как болезненно это сердцу! При каждом из нас всегда невидимо стоит незримый писец и записывает слова и дела его на судный день.
Кто может устоять перед строгим правосудием, которое требует отчета даже и в мановении очей, не оставляет без исследования ни одного взгляда?
Но приступите, выслушайте и ободритесь! Как ни строго истязание правосудия, но если человек покается, одна капля слез изглаждает рукописание долгов его.
Приступите, выслушайте и содрогнитесь! Как ни преисполнено щедротами море благодати, непокаявшемуся, в день Суда, никто не источит даже и малой милости!
Благодарение благоволению Твоему, которое срастворило два прекрасных источника помощи! И правосудие Твое милостиво, и милость Твоя правосудна.
Да тронется же благость Твоя зрелищем сокровенной всякого рода проказы! На мне да исполнится, Господи, слово сие: «Прокаженный да очистится по закону» (Мф. 8, 4).
На мне же да исполнится и сие: Идеже бо умножися грех, преизбыточествова благодать (Рим. 5, 20). Поелику грехи превозмогли во мне, Господи, то да возобладают надо мною щедроты.
17
Стал бы воспевать я Господа, если бы и непреподобные уста могли славословить и величать Его. Стал бы учить, если бы дозволено было стать истолкователем и недостойному говорить. Благословен Отверзающий уста грешным!
Уста наши – это путь и мост, по которым проходят часто непристойные речи; должны же они быть внешней дверью во святилище, внутри которого Святое-святых. Благословен Преклоняющийся с высоты величия Своего и Обитающий с нами!
Весьма великая милость человеку, что познает он Бога, и Бог приближается ко всякому, по мере сил человеческих. А между тем известно, что немощь наша не в состоянии приблизиться ведением своим к святилищу Божества. Благословен Он и за то, что грешники смеют приближаться к Нему и восхвалять Его!
Когда человек почтенный впадает в проступок, тогда не хочет он, чтобы видели его знакомые и те, кто знал его прежнюю безукоризненность, и ему желательно, чтобы все забыли прошедшее, и можно было ему не стыдиться своего проступка. С усердием, братия, просите милости у Судии и научитесь, что в мире все скоротечно, что богатство, красота и власть преходят[38], как ничто. Благословен Тот, Чье владычество никогда не преходит!
Ничего нет постоянного в мире этом. Для чего же мучим себя служением миру? Все блага его – сонная мечта, все богатство его для нас – одна тень.
Итак, трудимся мы для временной забавы, для сонной мечты, для тени: красота, обладание которой ненадежно, обольщает нас скорогибнущей своей прелестью.
Хотя знаем, что богатство не приносит истинной пользы его обладателям, которые непрестанно стараются о его приобретении, однако же, и сегодня так же хлопочем, как хлопотали вчера; и все дни проходят у нас без пользы. Отчего же никогда не можем насытиться? Мир приближается к концу и нас увлекает потоком своим.
Да приидет в пособие нам помощь Твоя, Всеблагий, никогда не оставляющая нашего рода! Удели нам Твоей испытующей премудрости, чтобы познали мы скоротечность всего. Уврачуй язвы наши покаянием.
Посети нас, чтобы не закосневали мы долее во грехах своих. Ты, Многомилостивый к душам нашим, вложи в нас памятование доброго, потому что очень возлюбили мы зло. Отврати от нас, о Благий, все вредное!
Приими доброе изволение, сколько было его в нас, и пошли нам безмерную силу. Душа наша не в состоянии принести Тебе столь же великий дар, сколь велик Ты. Да умилостивит Тебя, Господи, чудная смерть Твоя!
Неправда наша гораздо сильнее нашей молитвы. Моление наше незначительно, а вина наша велика. Какую жертву могли бы принести мы для примирения своего с Тобой? Нечего нам дать Тебе. Поэтому Кровью Твоей примири нас, Всемилостивый.
Может ли кто радоваться в тебе, мир? Если терпим в тебе притеснения, – это мучительно. Если наслаждаемся в тебе спокойствием, – это вредно. Горек тот единственный узел[39], который связывает нас с тобой. Благословен силой Отрешающий нас от тебя!
Когда смерть приближается к невоздержному, тогда болезнью замыкает ему уста, и каплями с конца перста начинают вливать воду в гортань винопийце. Как счастлив тогда ты, заранее отвыкший от вина!
