Птицы небесные или странствия души в объятиях Бога. Книга 2 - Монах Симеон Афонский
– Симон, будешь со мной на связи. Дай Бог, встретимся на Афоне! Ангела хранителя вам в пути. Отец Агафодор, ты – водитель молодой, будь осторожен! – крикнул он нам вдогонку, когда мы выезжали из гаража монастырского подворья, закончив все дела с подготовкой «Нивы» в дорогу.
За сутки мы благополучно доехали до Сочи. В окнах домов уже зажглись мягкие, уютные огни. Справа билось о волнорезы знакомое милое Черное море, где ожидали нас изволновавшиеся монах Симеон и послушник Александр.
– Сын, а что там будет у нас в Греции?– расспрашивал взволнованный и радостный отец. – Где мы будем жить?
– Русский монастырь обещал нам древний скит Ксилургу XI века. У нас там будет своя церковь и дом, красивое место с виноградником и огородом! Тебе там понравится, папа, – объяснял я с энтузиазмом.
– И это хорошо, и это хорошо… – повторял монах Симеон, довольный успешным началом нашего предприятия. – Но, все-таки, люди есть люди… Отрекался Шарик от кости, а когда кость кинули, всех загрыз…
– Ты это к чему, папа? – недоумевал я.
– Насчет красивого места, сын…
Мы с отцом Агафодором переглянулись. Тот пожал плечами. А лицо Санчи безмолвно выражало радость по поводу предстоящего путешествия. Первое время монаху Симеону было трудно перейти на монашеский распорядок. Он привык ужинать вечером и мне приходилось то и дело поправлять отца.
– Папа, монаху нельзя есть вечером!
– А что можно?
– Можно просто сок выпить или же тебе, как пожилому человеку, разрешается кислое молоко, если не в пост…
– Понял, сын. Будем перестраиваться…
Приехав поздно вечером из гаража, где нашу «Ниву» готовили к долгой и нелегкой дороге, я застал отца, заканчивающего свой ужин: борщ и картофель с селедкой. Увидев меня, он весело сказал:
– Ну, где там твое кислое молоко? Давай его сюда!
Наше настроение несколько сникло, когда, уже собравшись в дорогу, мы увидели, что отечность у отца Симеона нисколько не убавилась. Ирина Владимировна развела руками:
– Простите, батюшки, прямо не знаю… Сделала, что могла! Но, по-моему, в таком состоянии через всю Турцию и Грецию он до Афона не доедет…
– А что же делать? – упавшим голосом спросил я.
– Говорят, открылись морские рейсы из Сочи в Турцию. Наведайтесь, разузнайте! – подсказала наш ангел хранитель в белом халате.
Утром мы с отцом Агафодором уже стояли у касс морского вокзала в Сочи.
– Паромы есть только в Трабзон, а в Стамбул нет, – ответил женский голос из-за темного стекла кассы.
– А какие-нибудь корабли отправляются в Стамбул? – упавшим голосом спросил я у окошка.
– Есть одно судно «Евгений Онегин». Через два дня отправляется. Это его последний рейс.
– Как это – «последний рейс»?– не понял я.
– Потом его спишут в утиль, потому и последний. Других судов нет. Поговорите с капитаном на грузовом причале!
– Спасибо! – поблагодарил я темное окошко кассы и мы отправились искать нашу посудину, совершающую свой последний рейс.
Ею оказался старенький грузовой теплоходик с крохотной погрузочной палубой. Капитан, сговорчивый добродушный моряк, согласился нас взять на свой теплоход.
– Вашу «Ниву» повезем на палубе. В трюме места нет, – кратко пояснил бравый капитан, что называется, настоящий «морской волк». – Сколько пассажиров?
– Четверо. Я с отцом и еще двое монахов, – пояснил я.
– Монахам всегда рады, хотя живьем никогда не видели!
Моряк басовито расхохотался, лихо приложив ладонь к морской фуражке с гербом. Все эти дни я пытался дозвониться на Афон до духовника отца Меркурия. Наконец я услышал его голос:
– Слушаю вас…
– Отец Меркурий, благословите! Моего отца мы постригли. Теперь он – монах Симеон. Визы сделали. Разрешите привезти его с собой? Нам ехать в скит Ксилургу, как вы обещали?
– Да, да, конечно. Отца привозите. Скит Ксилургу за вами. Приезжайте в монастырь, ждем вас…
Этот ответ очень утешил всех нас. Сборы в дорогу прошли оживленно. Гудок старенького теплохода нарушил мягкую тишину весеннего вечера. «Нива» стояла на грузовой палубе, крепко прихваченная тросами. Иеромонах
