Птицы небесные или странствия души в объятиях Бога. Книга 2 - Монах Симеон Афонский
– Это хорошо. Отец Ксенофонт как раз знаток клиросного искусства. Пусть у него учится, – ответил я.
– Хотите посмотреть, как я живу, отец Симон? – неожиданно спросила бойкая школьница.
Мы зашли в дом, который тоже словно пропах медом.
– Я сделала в доме свою келью. В ней и молюсь, вот..
Она отдернула занавеску. В углу располагались скромные иконочки, на полке – духовные книги: старенькое Евангелие и ряд привезенных нами из Лавры книг, которые каким-то образом попали к ней.
– Это родственники нам на хутор книги передали, когда вы в селе их дарили, – сказала она, заметив мой взгляд.
Собираясь выходить, я увидел на стене над кроватью, недалеко от икон, фотографии «Битлз».
– Слушай, а они у тебя здесь почему?
– Я их очень люблю.
– Ну, здесь им не совсем подходящее место, Тамара.
– Я перевешу, – застеснялась она.
После обеда наша группа вышла из хутора. Ходким уверенным шагом охотник с братом двигались впереди. Тропа в густых пихтах забирала круто вверх. Тяжелые рюкзаки давали о себе знать: приходилось часто останавливаться, чтобы передохнуть. На небольшом перевале стало посвежее и вид открылся замечательный: стального цвета остроконечные скалы, поросшие высокими пихтами, скрывались в облаках.
– А мне здесь нравится, – восторженно протянул отец Ксенофонт, разглядывая местность. – Если благословите, я потом получше исследую эти места на последнее время? Антихрист-то уже близко… – Он вопросительно взглянул на меня.
– Если нравится, то можешь подыскать место для кельи. Была бы вода…
– Воду найдем! – услышав наш разговор, подошел Александр. – Она рядышком, в балочке. Если батюшка найдет подходящее место, мы с братом поможем ему келью поставить…
Мой друг с надеждой произнес:
– Может, так и сделать, отче? Чтобы как у вас, на Грибзе?
– Попробуй, я не против.
Мы долго спускались вниз, к небольшому притоку Бзыби, затем поднялись на противоположный крутой борт ущелья. Стемнело. Небольшая лесная полянка под зеленоватым вечерним небом располагала к отдыху.
– Здесь и ночлег соорудим! – сказал наш проводник и знаток по лесным пчелам, брат Александра Николай, и снял свой рюкзак, кинув его на землю.
На потрескивающем и стреляющем красными искрами дымном огне костра он приготовил чай, достал сыр и домашнее сливочное масло. Братья вынули сухари и крупы.
– Поешьте пока наши продукты, а свое пшено на другой день оставьте! – посоветовал охотник.
Среди камней, обросших, словно бородой, клочьями мха, все устроились как могли. Звездное небо дышало в лицо хвоей и сырыми папоротниками. Под глухое уханье филина прочитали монашеское правило. Затем молились по четкам, пока не навалилась усталость.
Солнце долго не могло осветить этот глухой распадок. Оно застало нас на подъеме в узкое скальное ущелье. Охотник за пчелами указал рукою вверх: на головокружительной высоте в небольшом гроте виднелись наросты воска с кружащимися возле них пчелами.
– Ну и высота… – ужаснулся Аркадий. – Как же вы туда полезете?
– А ты смотри и учись! – усмехнулся Александр, несколькими ударами топора свалив высокую тонкую ольху.
Его брат свалил еще несколько таких деревьев, обрубив длинные ветки и оставив лишь небольшие сучья, что делало дерево некоторым подобием лестницы. Они прислонили к вертикальной скале один ствол, приставив к нему другой. Рискуя сорваться, Николай влез почти на макушку дерева и подал знак, чтобы мы подали ему следующий обрубленный ствол. Установив второе дерево над первым, связав их проволокой, он полез по нему еще выше, балансируя на страшной высоте. Мы затаив дыхание наблюдали за тем, как Николай укреплял третий ствол, поменьше. Окутанный роем встревоженных пчел, он спустил сверху веревку. Александр привязал к ней ведро, и оно быстро ушло наверх. Смельчак надел на голову сетку и на руки перчатки: большими кусками Николай резал соты с медом и бросал их в ведро. Возле его головы тучами носились разъяренные пчелы.
– Однако жалят, собаки такие! – весело крикнул он с высоты.
– Отойдите подальше, ребята! – скомандовал Александр. – А то сейчас весь улей сюда прилетит…
Он начал укладывать соты в полиэтиленовый мешок, спасаясь от укусов в пчеловодческой сетке и терпеливо морщась, когда бешеные пчелы заползали ему в перчатки. Вскоре его брат спустился с головокружительной высоты и, вместе с собранным медом, усталым шагом направился домой лечиться
